Божественный яд - Дарья Андреевна Кузнецова
— Ты думаешь, стоит это прекратить? — уточнил принц.
— Я думаю, что нужно поскорее определиться в этом вопросе, пока он не определился сам собой, — возразил Телаш. — Если вас интересует моё личное мнение, то я не считаю, что Идану нужно срочно спасать от этого чудовища, но объяснить ей ситуацию — стоит. Она ведь неглупая девушка, она очень интересуется всеми его странностями и пытается расспрашивать окружающих. Насколько понимаю, ваш родственник прямо сказал, что обещал помалкивать, и она ищет тех, кто таких обещаний не давал, и уже сердится, подозревая вокруг какой-то заговор. Полагаю, скоро придёт к вам. Уже бы пришла, кабы не этот ворон.
— И как ты думаешь, что будет, если ей всё рассказать?
— Она перестанет донимать всех расспросами, — улыбнулся Телаш. — А если вы намекаете на её возможный испуг и разрыв всяких контактов, то я абсолютно уверен, что этого не будет. Фройляйн Морнхут не из пугливых, и, мне кажется, профессиональный убийца из прошлого скорее вызовет у неё любопытство, чем разумное опасение. Да и в остальном… Ведь не было же цели выдать девушек именно за кого-то из этих одобренных мужчин. А формально он тоже подходит. Я даже вполне уверен, что Владыка это одобрит. Если, конечно, решит обнародовать подлинную личность предка.
— Обнародует, когда мы хоть немного разберёмся, откуда он взялся, — ответил Сулус. — Вся ближняя и дальняя родня на десяток колен тщательно переписана, его некуда втиснуть, тем более со всеми странностями, а выпускать его из клана и семьи Владыка не хочет — кто знает, чем это закончится. А убивать… Крайняя мера, мы же не варвары.
— Проблем с соседями из-за него не будет? — уточнил Телаш. — Я, к сожалению, столь давнюю историю знаю плохо.
— Вряд ли. Судя по историческим хроникам соседей, тот король, которого Маран убил, и своим-то не слишком нравился, у войны было много противников, и после смерти правителя именно они пришли к власти. Так что его убийцу они хоть и не считают героем, но и мстить через столько лет вряд ли кто-то соберётся, там уже и династия сменилась. Скорее, историки передерутся за право поговорить с ним и выяснить, что на самом деле происходило в те годы. В общем, никаких проблем по политической части от него можно не ожидать, с законом он конфликтовать тоже как будто не собирается, и, выходит, единственная неприятность, какую действительно может доставить, это расстроить влюблённую девушку, не ответив ей взаимностью. Прямо скажем, не того масштаба трагедия, чтобы докладывать Владыке. Или ты хочешь сказать, что он тоже… увлечён?
— Вот тут ничего не возьмусь утверждать, — развёл руками Телаш. — Я с ним почти не пересекаюсь, это раз, а два — есть большая разница между попытками прочитать молодую девушку, у которой каждая мысль написана на лице, и хладнокровного убийцу из прошлого тысячелетия. Я плохо знаю нравы того времени.
— Он тебе очень не нравится, — вдруг заметил принц. — Ты постоянно упоминаешь его ремесло. Для этого есть объективные причины?
— Нет, — со вздохом признался тот. — Скорее он меня беспокоит, чем действительно не нравится. Я не знаю, чего от него ждать — и вообще, и в отношении Иданы. А когда кто-то настолько непредсказуем, поневоле ждёшь худшего, тем более с его репутацией. Обычная логика подсказывает, что именно его профессионализм позволяет не бояться каких-то особо страшных поступков: он не жестокий безумец, он лишь талантливый исполнитель чужой воли. Но есть детали, которые заставляют в этом сомневаться. А Ида — славная девушка, я желаю ей добра.
— Ревнуешь? — без улыбки подначил Сулус, явно думая о чём-то другом.
— По-братски опекаю, — серьёзно возразил Телаш. — Она слишком похожа на мою сестру, чтобы я мог в неё влюбиться.
— Ладно, боги с ним, с этим предком, — решил наконец принц. — Я сам с ним поговорю и выясню, какие у него планы на ближайшее будущее и эту девушку. А ты лучше поскорее установи, кто из гостий в чём замешан. Если это Эрма… Кутум настроен очень серьёзно и влюблён слишком отчаянно, мне нужны аргументы, чтобы с ним разговаривать. Будем надеяться, он не до конца потерял голову. Хотя учитывая, что он каждую минуту стремится провести с ней и почти забросил обязанности… Боюсь, придётся искать себе нового секретаря, — вздохнул Сулус. — Пойдёшь?
Он мог управиться и без личного помощника, тем более хватало других — менее близких, но достаточно полезных, однако особого удовольствия от такой перспективы не испытывал. И потому не мог понять, он действительно беспокоится за друга или просто не хочет терять удобного подчинённого?
— Мне льстит это предложение, мой принц, но…
— Но у тебя другие планы на жизнь, да. Далан Песчаная Змея хорошо устроился на своём месте и надеется подвинуть тебя поближе к Голове Дракона Теней, а вся эта история для тебя — выпускной экзамен перед самостоятельным плаванием. Знаю. Этому их противостоянию лет больше, чем мне, — усмехнулся принц. — Разберись. Я надеюсь, что это окажется не Эрма, но предпочту знать наверняка.
***
С момента встречи с Мараном время для Иды помчалось вперёд радостным галопом. Казалось, вот только вчера она познакомилась с увлечённым птичником и впервые внимательно рассматривала скелет птичьего крыла, а вот уже у них имеется прототип этого скелета — немного грубоватый, но детальный и, кажется, очень правдоподобный.
Идана каждую свободную минуту старалась провести в лаборатории, и постепенно этих свободных минут становилось всё больше: она начала прогуливать отдельные занятия, порой пропускала обеды у принцессы. И хотя не отказывалась пока от встреч с женихами и исправно продолжала с ними знакомиться, но каждый раз стремилась закончить встречу поскорее и вернуться к чертежам, птице и её хозяину. О том, что она всё ещё числилась частью свиты принцессы и та вообще-то могла рассердиться на свою непутёвую фрейлину, Идана не задумывалась совсем.
Если на стадии расчётов и построения Маран ничем не мог помочь, то при изготовлении макета оказался незаменим. Его красивые ухоженные руки не имели отношения к музыке, но зато оказались ловкими и умелыми в другом. Он весьма сноровисто обращался со всеми инструментами и приспособлениями, начиная от напильника и заканчивая маленькой печкой, пригодной для выплавки металла. Тонкие латунные трубочки скелета, крошечные
