Совсем Не Супер - Виктория Лавгуд
Инцидент с глыбой льда — не в счёт, естественно.
— У меня ощущение, что ты только что надругалась над моей сокровенной мечтой, — пробормотал Льюис, растерянно улыбаясь и ероша свои тёмные волосы.
— Ладно. А при чём тут тогда то, что Бадди украл у меня вещь Анхелла?
Ни за что в жизни я не произнесу вслух слово «бронетрусы», нет-нет.
— Его рецепторы определили наличие нужных генов. Вот он и принёс мне вещь, на которую они среагировали.
Я открыла было рот, однако Бадди меня перебил:
— А у меня ощущение, что этот кусочек слизи хочет что-то сказать. Хозяин.
Льюис цыкнул.
— Ты перебиваешь.
— А вы игнорируете очевидно разумную форму жизни, подающую знаки SOS. Со всем уважением, Хозяин.
Новых смешков я также сдерживать не стала. Льюис, скривившись, словно обиженный ребёнок, сел рядом со стеклянной колбой и подманил к себе слизняка жестом.
Тот подполз, и на удивление резво. А ещё голубой слизнячок не оставлял за собой след, как обычно показывали в мультиках, и это было приятным открытием. Я, в конце концов, никогда не любила грязь… и со слизью у меня теперь были совершенно особенные отношения. Тем более с такой, которую не берёт ни одно чистящее средство!
Передёрнувшись от мысли про голубые разводы неубиваемой слизи, я посмотрела на Льюиса. Тот замер напротив слизняка и, кажется, что-то между этими двумя происходило: Льюис подался вперёд, упёршись лбом в прозрачную преграду, тогда как слизь со своей стороны просто впечатал полупрозрачное голубое тело в стекло. Выглядело забавно; я могла рассмотреть мелкий мусор, застрявший в теле слизи размером с крупную кошку, и маленькие сверкающие включения, вроде блёсток для тела.
Голубая форма пошла волной, и в следующий миг окрасилась в нежно-розовый цвет. Слизняк отлепился от стекла с сочным причмокиванием и принялся выделывать какой-то танец неподалёку от Льюиса.
— О чём говорили с братом по разуму? — осторожно поинтересовалась я, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть сидящего перед стеклом мужчину.
Льюис хмыкнул, встал, отряхнул почему-то коленки и потёр руки. Затем поднял ладонь и нажал на невидимую для меня панель.
Повинуясь желанию мужчины, стеклянный купол приподнялся, выпуская голубую слизь на свободу. На всякий случай я отступила, когда непонятное, но очевидно разумное существо выбралось из-под прозрачной преграды.
Вернув стекло на место, Льюис протянул в сторону слизняка руку:
— Сейчас ему любопытно с тобой познакомиться. Он разумный и безобидный, — сказал мужчина. — А ещё поздравляю с материнством, Оливия.
— Материнство? Чего?..
Мужчина продолжал ухмыляться, как будто услышал самый забавный в мире анекдот.
— Как он мне передал, именно ты стала катализатором для его появления. Сначала долгое время ты его подготавливала, используя самые разные вкусные, — Льюис хохотнул, — вещества, а потом завершила всё, накормив своей кровью. Ну просто мать-героиня, не иначе!
— Чувство юмора у тебя…
— Какое?
— Поганое! Как ты это всё узнал, скажи на милость?!
— Твой ребёнок умеет общаться на ментальном уровне, так что не пугайся, если вдруг он с тобой свяжется.
«Подготавливала»… это, видимо, про попытки избавиться от слизи с бронетрусов. Сколько химии я на это всё извела, подумать страшно! И совсем не удивительно, что какая-то часть этой химии могла вступить в реакцию с каким-нибудь другим средством… и в итоге, получается, дать жизнь. Кусочку слизи.
Который, между прочим, появился на бронетрусах мужа из-за армии Льюиса! Именно он использовал слизистых монстров для нападения на Сверхчеловека!
— Ага, конечно, моя вина, — в голос рассмеялся Льюис, запрокинув голову; я невольно засмотрелась на то, как на его шее дёргался во время хохота кадык. — Мои слизняки бездумные и бездушные. Фактически, это тот же биоматериал, что был собран на месте падения корабля инопланетян. Этот же слизняк… он уникален. Ладно, так и быть, можешь считать меня его папочкой. Ну что, милая, как назовём нашего малыша?
Слизняк забулькал. Пузырьки рождались у него где-то внутри, примерно посередине прозрачного голубого тельца. Когда этот монстрик подполз ко мне, то вытянул вперёд два маленьких отросточка — ну чисто ребёнок протянул руки, чтобы его подняли.
Обмирая от собственной дурости и смелости, я осторожно подняла слизь. На ощупь она… он? В общем, на ощупь монстрик оказался неожиданно приятным: тёпленьким, совсем не влажным, и, простите меня все форумы в мире, миленьким. Это был первый раз, когда я хотела назвать что-то тактильное таким образом!
Устроив маленькую слизь у себя на руках, я выдохнула и посмотрела на Льюиса. Тот продолжал развлекаться за мой счёт, однако обижаться на чужое веселье у меня больше не получалось: ну в самом же деле, ситуация — глупее не придумаешь!
— Пускай будет Слизя, что ли, — решила я, неловко рассмеявшись.
— Воображение у тебя…
— Какое?
Льюис улыбнулся, и в уголках глаз у него появились крошечные мимические морщинки.
— Замечательное, Олив. Или ты думала, что я скажу что-то другое?
Глава 13. Открытие
Итак, мой новоприобретённый, — и единственный, — ребёнок был маленьким, голубеньким и тёплым, словно внутри у Слизи оказался встроена никогда не остывающая грелка.
Вообще, мы с Анхеллом как-то за все годы супружества даже не говорили про детей. Он, видимо, не хотел наследников, — да и, если подумать, его и дома не было, чтобы как-то взаимодействовать с предполагаемыми потомками, — а я иногда ловила себя на мысли, что банально боюсь беременеть от Сверхчеловека. Что если его дети будут супер-сильными? Не уверена, что переживу не по-человечески мощные удары изнутри.
Поэтому Слизя оказался идеальным ребёнком для меня: ни беременности, ни родов. Практически полная безопасность, если мы забываем про неясную природу монстрика. Плюс, Слизя был очень красивым… кусочком желе.
Он мерцал и переливался разными цветами, когда испытывал какие-то эмоции. Не знаю, почему так выходило и какие химические реакции протекали в маленьком блестящем тельце, но выглядело это интересно. Цветовая палитра, правда, оказалась достаточно убогой: голубой цвет говорил о спокойствии и доброжелательности, розовый с яркими блёстками о любопытстве, серо-чёрный матовый о том, что слизь-переросток чувствует себя плохо или что ему больно. Льюис отдал мне бумаги, где было подробно расписано, что он делал с ожившей слизью и как та на него реагировала.
Проще говоря, Льюис отдал мне лабораторный журнал, оформленный по всем правилам учёного-педанта. Там были указаны дни недели и время проведения экспериментов, какие использовались вещества и оборудование, состояние исследуемого, — моего, получается, почти-ребёнка! — до-во время-после, реакции на раздражители и прочее, прочее,
