Ребекка Мейзел - Бесконечные дни
Высунувшись в окно, я перегнулась через подоконник. Под ним рос розовый куст — символ любви. Положив лягушку на опавшие лепестки, я забросала ее несколькими пригоршнями земли и произнесла по-латыни:
— Indulgeo mihi… прости меня.
А потом повернулась к классу. Без единого слова собрала свои вещи и вышла вон.
Глава 17
Я сидела на фонтане со статуей мадам Кюри, гладя на кампус. Травинки трепетали на ветру. Я различала даже мельчайшие трещины на стволах деревьев, росших по другую сторону от дорожки. В груди было тяжело даже дышать трудно. Неужели я сейчас заплачу? Я все ждала этого, но нет, пока еще плакать я не могла.
Я выискивала взором всевозможные мелкие детали, которые трудно было бы разглядеть обычным человеческим зрением. Раз у меня зрение все еще вампирское, может, это значит, я не совсем еще превратилась в человека? В первый раз мне захотелось, чтобы исчезла и эта моя способность.
Кто-то опустился на парапет справа от меня.
— Не смогла вскрыть лягушку? — тихо спросил Джастин.
— Не смогла, — убито подтвердила я, зажимая руки между колен, и повернула голову к Джастину.
Он взял мою руку в свои. Несколько мгновений мы просидели молча. Джастин поглаживал тыльную сторону моей руки большим пальцем, и от этого мне стало очень уютно. Приятно. Каким-то образом он всегда умудрялся внушить мне чувство, что все и всегда будет хорошо. Что можно справиться с чем угодно. Мы посидели еще немного, и скоро мимо прошел весь наш класс, в том числе и Тони. Он остановился у фонтана.
— Ли… — начал было Тони, но тут взгляд его упал на наши с Джастином переплетенные пальцы.
Тони посмотрел куда-то вдаль, потом снова на нас — и без единого слова зашагал прочь к хопперовскому корпусу.
— Через минуту мне тоже пора, — со вздохом проговорила я, поднимаясь на ноги. — У меня одно дело.
— Какое?
— Семейное, — объяснила я, ковыряя носком ноги землю. И поглядела вслед Тони, но тот уже одолел половину дороги через лужайку.
— Послушай, через две недели Хэллоуин, — сказал Джастин. — Для моей семьи это важный день, потому что в местной старшей школе будет чемпионат по футболу. Мой папа адвокат, но еще он как раз тренирует местную команду. Словом, я еду домой посмотреть игру, и мне очень хочется, чтоб ты поехала со мной. Кертис с Роем тоже будут.
Родители. Родители Джастина. Мне вспомнилась лежащая на ладони золотая сережка — под дождем. Я постаралась выбросить видение из головы.
— К тебе домой? — переспросила я, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь волос.
— Ну да. Тут всего-то с час езды.
— Не знаю даже. Наверное.
Внезапно меня бросило в жар. Я провела ладонью по волосам. Последними родителями, с которыми я встречалась, были мои же собственные — в далеком пятнадцатом веке.
Во взгляде Джастина пробежала тень. Он явно ожидал, что я буду в восторге.
— Понятно. Ну да тебе вовсе и не обязательно.
Он все еще сидел на каменном парапете, хотя я уже встала. Я повесила сумку на плечо и побрела к дорожке.
— Да нет же, я правда хочу. Послушай, мне пора. Я приду к тебе в комнату после смены в библиотеке, ладно? Около шести.
— Лина, постой?
Я отвернулась и бегом помчалась по дорожке к Мейн-стрит.
* * *Через минуту я уже прошла общежитие «Искатель». Мое «семейное дело» состояло в том, чтобы отправиться на кладбище Лаверс-Бэй. Я прошла по Мейн-стрит мимо порта в глубь города, вступила под сень железной арки кладбища и по указателям разыскала офис. Внутри все было выдержано в белых тонах, лишь картины с изображением цветов на стенах чуть светились нежно-розовым. Из-за широкого антикварного письменного стола — тоже белого — навстречу мне поднялась молодая женщина лет тридцати с небольшим. На лице у нее застыло привычно-скорбное выражение.
— Чем могу служить? — спросила она профессионально-соболезнующим тоном.
— Мне бы хотелось установить надгробие, — промолвила я. — In memoriam.
Мне вдруг отчетливо вспомнилось, что останки Рода висят сейчас у меня на шее.
— У вас оно уже есть?
— Нет, — отозвалась я.
Женщина взяла из стопки в правом углу стола брошюрку, раскрыла ее и протянула мне.
— Позвоните по этому номеру. Это местная фирма по изготовлению надгробных памятников. Там вам помогут разработать эскиз.
Я вытащила конверт, набитый стодолларовыми бумажками. Как и говорил Род, мне приходилось пользоваться исключительно наличными. И, глядя правде в глаза, у меня их было более чем достаточно. Глаза женщины скользнули по купюрам и устремились на мое лицо.
— Сколько будет стоить все в целом? — спросила я.
Женщина оглядела меня с головы до ног и вздохнула.
— Сколько вам лет? — спросила она, приподняв брови.
— Шестнадцать.
— Я не могу сделать этого без согласия ваших родителей, — решительно и властно заявила она.
Терпеть не могу таких вот особ.
— Надгробие как раз в память о моих родителях. Они оба мертвы. Так что, если две тысячи долларов вашему кладбищу пригодятся, разрешите мне его установить. Или мне придется обратиться куда-нибудь еще.
— О! — только и сказала она, легонько наклоняя голову, чтобы я не видела смущения в ее глазах, и вытащила из другой стопки бланк заказа. — Простите.
Она взяла с меня две тысячи за то, чтобы памятник Роду стоял в тени ветвей раскидистого старого дуба. Даже сейчас, после смерти Рода, у меня все не укладывалось в голове, что он был настолько слаб, чтобы умереть от солнца.
* * *На следующей неделе, в пятницу вечером мы с Джастином шли к полю для игры в лакросс.
— Я так рад, что ты едешь со мной на Хэллоуин! — промолвил он, держа меня за руку. На другом плече он нес принадлежности для игры. — Ты ведь не передумала за неделю?
— Мне очень хочется увидеть твою семью, — ответила я.
Джастин поднес мою руку к губам и поцеловал основание пальцев.
Навстречу нам через лужайку шла группка учеников, среди которых была и Трейси. Когда мы проходили мимо, одна из девочек, высокая брюнетка в массивных очках, притворилась, что кашляет, но на самом деле довольно отчетливо произнесла «сучка». Я сделала вид, что не расслышала. Трейси оглянулась на меня через плечо, сощурилась и встряхнула головой, перекидывая волосы через плечо.
Через неделю после того, как Джастин пригласил меня поехать к нему и познакомиться с его семьей, я написала контрольную работу по анатомии. Пришлось подробно описать весь процесс вскрытия лягушки. Мисс Тейт сказала, она, мол, понимает, что произошло (ей никогда не понять, но я спорить не стала), так что пусть я просто сдам письменную работу.
