Моя крылатая удача - Надежда Черпинская
Тонкие пальцы Эйи так изыскано подхватывали кусочки буни и так соблазнительно отправляли их в нежный ротик. Утреннее солнце золотило светлую кожу красавицы, отражалось в сияющих глазах.
«Ох, Ларсен, – мысленно посмеялся он сам над собой, – и ты всерьёз полагаешь, что одежда попроще поможет? Такую красоту невозможно сделать незаметной. И любой, у кого есть голова на плечах, сразу поймёт, что эта красота нечеловеческая. Как ты собираешь выдать это чудо за обычную женщину?»
– Кстати, давно хотел спросить… – Оллье отставил пустую чашку и взялся чистить ещё один буни для себя, – раз уж мы завели разговор о том, что ты умеешь такого… необычного… А вот эта байка про то, что дайаны приносят удачу, богатство и счастье, это правда или враньё?
Эйя улыбнулась плутовато, и Ларсену, глядя на неё, почудилось, что от прогоревшего костра дохнуло жаром.
– Откуда мне знать, это ведь вы, бескрылые, придумали… – выдала она с насмешкой.
Впрочем, тон был хоть и язвительным, но беззлобным.
Эйя помолчала немного, а потом добавила уже гораздо серьёзнее:
– Думаю, отдать можно только то, чем сам владеешь. Неужели такая невезучая, как я, кому-то может принести удачу? Как можно дарить счастье, если сама несчастна? А я не верю, что кто-то может быть счастлив в клетке, в неволе, лишённый свободы, родины и неба. А про богатство и вовсе смешно… Ты ведь уже знаешь, что деньги нам чужды, мы не видим в них никакой ценности. У моей стаи иное в почёте. Так как же я могу кому-то принести богатство, если сама не владею деньгами, и мне смешны те, кто за этими серебряными кругляшками охотится?
– Значит, как я и думал, всё это сказки для доверчивых богатеев, которые готовы за «птицу удачи» целое состояние выложить, – понимающе кивнул Ларсен.
– Тебе лучше знать, кто и когда придумал это поверье? Уж точно не сами дайаны! – снова усмехнулась Эйя.
– Знаешь, вера в некоторые приметы или предметы рождается очень странно… – рассудил Ларсен. – Вот, к примеру, увидел один мужик на берегу моря необычный камень с дыркой, удивился и забрал с собой – хотел сынишке отдать, а по дороге домой нашёл кошель, полный серебряных данов. И решил он, что это чудной камень ему помог, что, видно, он богатство и удачу приносит. И не отдал ребёнку, а стал носить с собой. И через пару дней на хорошую службу его позвали. Ты скажешь – так совпало… А он твёрдо уверился, что всё это помощь чудотворного камня. Рассказал по секрету другу, тот своему другу… И скоро уж полгорода знало, что камень с дыркой в середке приносит удачу. И стали все такие камни искать, и даже продавать, а потом и подделывать… Ну, нарочно дырку выпиливать. Уж лет десять минуло, а у нас в столице это до сих пор самый любимый всеми норленцами талисман.
– Неужели помогает? – удивлённо распахнула глаза дайана.
– Нет, разумеется, – рассмеялся Ларс. – Но продаётся лучше, чем свежие горячие пирожки!
– Что такое пирожки? – чуть нахмурившись, уточнила Эйя.
– Это вкусно, – без подробностей объяснил Ларсен. – Забудь про них! Я просто пытался сказать, что камушки эти все хотят заполучить, хоть они и бесполезны. Но люди в них верят, и сами находят подтверждение тому, что они приносят удачу, понимаешь? Можно ведь на всё по-разному смотреть… – Ларсен, задумавшись, поскреб чуть отросшую щетину. – Вот ты говоришь, что ты невезучая… Да, ты права, ведь тебя украли, увезли неизвестно куда, продали. Вроде… беда… Но ты жива до сих пор – а это уже удача! Ты попала к тому торговцу в образе птицы, а не девицы, и это тоже тебя уберегло от… Ну… уберегло, словом, от многого уберегло. И, в конце концов, тебе в попутчики я достался… Разве это не самая большая удача на свете?
Несколько мгновений она смотрела на него и хлопала ресницами, бирюзовый взгляд потемнел, и Ларсен всерьёз ждал, что сейчас она закатит ему новую оплеуху.
Но потом в бездонных глазах вспыхнули озорные искорки, и Эйя Илиана Тха расхохоталась так заливисто и заразительно, что Ларсен больше не смог удерживать серьёзную мину.
Так они и смеялись на пару, пока не выступили слёзы, и только Ласточка поглядывала на сумасшедших двуногих надменно и презрительно, да время от времени нервно вздрагивала от непривычных и слишком громких звуков.
Порт, море, корабли…
Ларсен
Эйя испуганно глядела по сторонам и жалась всё ближе к Ларсу. Едва ли сама это замечала, но он-то приметил сразу и, в конце концов, отважился взять её за руку.
Дайана даже не попыталась высвободить ладонь, более того, сразу заметно успокоилась и задышала спокойнее. И Оллье теперь уже смело стиснул её руку, надеясь так поддержать перепуганную «птичку».
Ничего удивительного, что она сейчас ошеломлена. Шумный, многоголосый и многоликий Деррке-Порт даже на бывалого Ларсена производил впечатление, что уж говорить о крылатой деве, которая и людей-то не видела прежде.
Вчера, когда они заехали в одно небольшое поселение, чтобы купить съестного, Эйя даже с седла спуститься отказалась, взирала на всё и на всех огромными глазами. А потом ещё битый час охала и ахала, восхищалась и возмущалась – так её поразили люди, их одежды, огромные дома, скот и… Да всё её там поразило!
А ведь деревенька-то была ничем не примечательная, и домишки – обычные лачуги. Но с непривычки дайану и такое удивляло. Да, собственно, на неё тамошние жители тоже поглядывали с интересом.
Зато Эйя в этой деревеньке приметила, как одеваются местные женщины, и вечерком наколдовала себе новый наряд – ушла к ручью умываться в своём воздушном синем платье с перьями, а вернулась в обычном светлом просторном балахоне, как носили здесь все небогатые селянки, из-под которого выглядывали тёмные шаровары. Оставалось всё это дополнить платком и…
Кажется, у Ларсена появился шанс выдать свою спутницу за самую обычную девицу.
Лишь бы она себя не выдала каким-нибудь вопросом или слишком уж бурным восторгом. Если её так впечатлила крохотная деревня, то как должна поразить столица!
Что уж говорить, Порт Деррке такое место, от которого у любого голова закружилась бы, не только у «птички» из леса.
Город вальяжно раскинулся в широкой гавани, окружённый пологими холмами. Стоило подняться на их
