На зов луны - Алена Райдер
— Конечно, — неуверенно произнесла я. Энтони взял одну мою руку в свою ладонь. Моя кисть, казалась, крошечной рядом с его. Другой же рукой он потянул меня за талию. Между нами были пару сантиметров, которые отделяли нас друг от друга. Мое лицо покрылось легким румянцем. — Вы ведь специально пригласили меня на танец перед моими родителями, чтобы я не смогла отказать? — выгнув бровь, обратилась к нему. Энтони проигнорировал мой вопрос, только хищно улыбнулся.
Заиграла музыка и к нам еще присоединились несколько пар. Мне было с одной стороны приятно, быть рядом с ним, но с другой стороны, я еще не готова находиться так близко к мужчине, к которому испытываю трепет.
— Твой аромат изумителен, Луна… — прошептал он мне под ухо. Его горячее дыхание опаляло мою оголенную ключицу, вызывая дрожь в теле. Я не знала, как реагировать, мои щеки густо покраснели. Он усмехнулся. Кажется, ему нравиться ставит меня в неловкое положение. Ну, смотри у меня Энтони, язычок у меня тоже что надо.
— Да, я об этом прекрасно знаю, а вот от вас псиной воняет! — процедила я, солгав, на самом деле его аромат чистого мужского тела одурманивал меня. Нерешительно подняла на него свой взгляд. Но лучше бы этого не делала. Глаза Энтони горели янтарем, если бы можно было человека испепелить одним взглядом, то от меня мало что осталось бы на данный момент. Его мышцы напряглись, крепко прижали меня к себе, теперь между нами не осталось и даже миллиметра. Но все же мы продолжали кружить по залу.
— С огнем играешь, малышка. Лучше, не играй со мной, иначе будет очень больно… — не громко рыкнул он мне. От чего я вздрогнула и хотела оттолкнуть его, но не смогла сдвинуться ни на сантиметр. — Что, вздумала сбежать от волка? — выгнув одну бровь, обратился ко мне Энтони. Слава Богу, как раз и музыка подошла к концу.
— Пустите! — возмущено произнесла я, он не стал, при людях продолжать наш новый небольшой инцидент. Я поклонилась в благодарности за танец, как было положено, он поцеловал мою руку, пожирая меня взглядом. — Я не боюсь вас! — на последок, я с вызовом посмотрела на него, и выбежала на улицу.
— Луна, ты влипла по самое не хочу! Не могла, что ли промолчать, дура! — ругала себя. Почему у меня такой дурной характер, хоть родители и воспитывали меня, как положено. Я все рано оставалась неугомонным ребенком, даже сейчас, мне уже семнадцать лет, а мозгов никаких. Сначала делаю, а потом уже задумываюсь «а правильно ли я сделала». Мама часто говорит мне, «если не научишься сдерживать себя, то тебя никто замуж не возьмет. Жена должна подчиняться мужу, а ты этого не умеешь. А через год тебе будет уже восемнадцать и пора замуж выдавать. Что будет тогда? Тяжело тебе придется дочка в этом мире, пора уже взрослеть». Я каждый раз обещала маме, что исправлюсь, но у меня не получалось, да я и не особо старалась. А остаться старой девой тоже не хотелось, и быть обсмеянной.
— Луна, возьмись уже за ум! — шептал внутренний голос. Надеюсь, что заключенный мир не будет разорван. Я сидела во дворе на скамейке. Из моих размышлений вывел строгий голос мамы.
— Луна, уже поздно, иди в дом. Опасно находится одной в темноте. Отец будет ругаться, если не вернешься в дом!.. — я послушно последовала за ней, не хотела, чтобы отец снова отчитывал меня, за плохое поведение и не послушание. Если бы начала сейчас протестовать, как обычно делаю, и мне и маме бы хорошенько досталось. Отец, конечно, не поднимает руку на нас, а вот накричать запросто.
Заходя в дом, заметила, что все гости уже разошлись. Остались только Энтони и еще пару человек, а если быть точнее оборотней. Они о чем-то разговаривали, я не стала слушать. Решила пока отец не заметил, нужно скорей возвращаться в свою комнату.
— Луна! — голос отца прозвучал, как гром среди ясного неба. Я замерла на месте, медленно повернулась в его сторону. — Луна, не хорошо уходить, не попрощавшись с гостями… — уже более мягким тоном проговорил отец. Я подошла к ним.
— Простите, — прошептала я, не смея поднимать глаза. Я кожей чувствовала сверлящий взгляд отца. Я не знала, что сказать в этот момент, все слова из головы, как ветром сдуло.
— Луна… — начал отец, обнимая меня за плечи. Это меня приятно удивило, но в тоже время обида заселилась в сердце. Пелена слез затуманила глаза, я с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Он никогда не обнимал меня, я сомневаюсь, что он вообще любит меня. Отец мечтал о сыне, а родилась я. Сейчас он демонстративно обнимает меня, словно хочет показать отцовскую любовь, которой нет. Одинокая слеза все же скатилась с уголка моих глаз, я попыталась незаметно ее стереть, но не получилось. — Что с тобой? — непонимающе посмотрел на меня отец. Я ничего не ответила, только отрицательно покачала головой, что ничего не случилось. Если бы сейчас попыталась произнести хоть слово, то непременно разревелась бы. — Луна, ты неподобающе ведешь себя! — проговорил, чуть раздраженным голосом.
— Из-вините… — произнесла, шмыгнув носом. Но сил больше не было сдерживать слезы. Вырвавшись из рук отца, побежала к себе в комнату. Пусть он будет отчитывать меня завтра, чем объяснять при Энтони и его оборотнями, почему я плачу.
Забравшись под одеяло, я, наконец, дала волю слезам. Он ни чем не лучше Энтони. Они стоят друг друга. Оба стремятся показать себя только с хорошей стороны, а сами грубые, бесчувственные, холодные как лед. И как только мама полюбила его. Может, по этой причине у них так долго не было детей. Мама сейчас беременна, кажется, на седьмом месяце. Они уже не молоды, почему так поздно решили еще завести ребенка, не знаю. Я уже сейчас сочувствую своей сестренке, или своему братику, не повезло, как и мне. А может родиться мальчик и сердце отца оттает… Сомневаюсь.
У меня есть семья, но я, как и луна одинокая, ни кому не нужная. Может, поэтому меня назвали в честь нее.
Мы с мамой похожи, я, как и она, влюбилась в бессердечного мужчину. Мама хоть за него замуж вышла, родила ребенка. А мне не суждено, потому что людям и оборотням нельзя сходиться. Это очень опасно, оборотни случайно могут убить свою жену. Они также намного вспыльчивей, чем люди. Животное может взять верх над их человеческой сущностью. Люди сторонятся их, бояться, но все же восхищаются. У оборотней от
