Последний оракул (СИ) - Сильчева София

— Кей забрать камень? — спросил радостно Булл при виде девушки, но когда она подошла по ближе слегка напрягся.

— Кей, всё хорошо? — аккуратно спросил Горацио.

— Нет. — Сказала девушка и прислонилась к стене, после чего подняла на юношу свои ярко-алые глаза. — Я голодна, мне нужна кровь. — Добавила она и в одно мгновение оказалась подле юноши.

— Выпей крови Вуивры. — Предложил парень и сделал несколько шагов назад.

— Пыталась, это не помогает. — Ответила она и поймала его за раненую руку, после чего сжала её и вдохнула аромат, который так манил её.

— Кей, прошу не надо этого делать. Я ещё пригожусь тебе, и если сейчас сдержишься, то обещаю, что мы что-нибудь придумаем. — Сказал парень, который понимал, что убегать от неё бесполезно.

— Я не хочу, но просто не могу иначе. — Ответила она и впилась в его шею.

— Кей, прошу, не надо. — Взмолился парень и инстинктивно попытался вырваться, но хищница лишь сильнее к нему прижалась и глубже запустила клыки. — Кей… — Всё перед его глазами поплыло и скрылось во мраке.

Принц обмяк в руках девушки, но она никак на это не отреагировала, а вот Булл забеспокоился.

«Кей, хватит, ты его убиваешь», — мысленно сказал бумайка, но его мысли проигнорировали. «Кей, довольно!» — прикрикнул он и оттащил её за плечо. Сначала она хотела было накинуться и на него, но, спустя пару секунд, её взгляд прояснился. Она с ужасом оглянулась на парня, который недвижно лежал на полу, затем на Булла.

— Я не хотела. — Сказала она, после чего скрылась за поворотом коридора, да так быстро, что только ветер просвистел.

Булл провёл девушку печальным взглядом, а затем подошёл к юноше на полу. Тот до сих пор дышал и сердце билось, но выглядел он плохо. Бумайка аккуратно подхватил его на руки и двинулся по коридору. Недалеко от пещеры с золотом он нашёл комнату, которая вероятно до этого служила спальней для королевы змей, и уложил обессиленного, измотанного долгим путешествием и ранами принца на мягкую кровать.

«Кей, хорошая, она не хотела причинять тебе вред, и я больше этого не хочу», — сказал Булл и сел около кровати. Он знал, что парень его не слышит, но ему просто нужно было это сказать.

***

Эйч открыл глаза, но сразу даже не смог сообразить, где он находиться. Через минуту он понял, что находиться в одной из комнат замка Толума, но комната была ему не знакома. Парень прошёл мимо книжного столика с пером обмакнутым в чернила, мимо кровати и шкафов с книгами, после чего подошёл к окну. Пейзаж, который открылся его взгляду, он видел раньше почти каждый день.

— Это моя комната? — вслух удивился он своему открытию.

— Не совсем. — Поправил его голос за его спиной.

Юноша обернулся и встретился взглядом с человеком, который стоял около одного из шкафов. Незнакомцу можно было дать лет двадцать пять не больше, правда, учитывая продолжительность жизни в Атванте, ему могло быть на много больше. Его каштановые волосы были аккуратно причёсаны, а серые тёплые глаза показались Горацио до боли знакомыми. Одет этот человек был со вкусом, но скромно, в каждом его движении чувствовалось уверенность и сдержанность высокопоставленных особ.

— Кто вы? Что это за место? — сразу же спросил парень, а незнакомец сощурил на него глаза.

— Что ты помнишь последним? — в место ответа сказал тот и присел в мягкое кресло и показал ему на соседнее.

Горацио задумался над его словами, после чего его рука дёрнулась к шее, где не оказалось и царапины.

— Я что умер? — со страхом спросил он, но человек в кресле только улыбнулся.

— Нет, пока нет. — Ответил он. — Открой дверь. — Добавил он и указал в сторону выхода в коридор.

Парень послушался и открыл, но там не было коридора, а только каменная стена. У него тут же возник новый вопрос, но задавать его не пришлось.

— Это облидорс, моя темница. — Ответил собеседник на его ещё не заданный вопрос.

— Облидорс? — переспросил Эйч, так как раньше ни о чём подобном не слышал.

— Да, камень, который ты носишь на шее. — Ответил тот и у принца вдруг всё стало сходиться.

— Так значит, ты…

— Анхем. — Закончил за него заключённый. — Это место не просто клетка. Она специально создана для подобных мне и сдерживает некоторые наши способности, в том числе и подделывать свой возраст. Таким как ты меня сейчас видишь, я и умер. Помниться мне тогда было каких-то двадцать девять, что для колдуна очень не много. — Сказал он с печальной улыбкой, а парень, который до этого стоял всё же решил принять его предложение и присел в соседнее кресло.

— Но как я здесь оказался? — спросил и посмотрел на Анхема, от которого впервые за их знакомство не исходило магического свечения.

— Ты выпил, как его называет вой отец «лекарство», которое подавляет в тебе телепатические способности, при этом делая очень уязвимым для постороннего вмешательства. Затем твоя подруга Кей ввела тебя в такое состояние, что я даже ограниченный в ресурсах смог воздействовать на твоё сознание. — Ответил Анхем.

— Но зачем тебе это делать? — удивился парень.

— Просто, думаю, пришло время нам о многом с тобой поговорить, но так как я до сих пор привязан к Толуму, обычная беседа не возможна. — Со вздохом ответил мужчина.

— Хорошо. И о чём же ты так хочешь со мной поговорить? — спросил принц и откинулся на спинку кресла.

— Я знаю, что Кей рассказала тебе о том, где твой брат и что они с твоей подругой Мэл намерены делать. — Начал Анхем, но юноша его перебил.

— Да, рассказала, но для тебя это будто бы не новость. — Сказал Эйч и по лицу собеседника всё понял. — Так ты знал, что мой брат жив! Ты знал, но ничего мне не сказал… — воскликнул он и соскочил с места.

— Да, но я сам узнал об этом, когда ты выполнял поручение отца, а он привёз меня в Блур. И да я не сказал, потому что было не время… — Ответил маг, но парень только больше разошёлся.

— Не то время? Не то время?!..

— Я отлично понимаю твои чувства, но ты, пусть и не от меня, но узнал об этом. — Перебил его Анхем. — Но сейчас я хотел поговорить с тобой о кое-ком другом.

— А я больше не желаю ничего слушать. — Ответил он и подался к окну, но стоило ему подойти, как оно исчезло.

— Я хочу поговорить с тобой о твоей матери, и думаю об этом ты захочешь послушать. — Тихо сказал мужчина.

— О моей матери. Но с чего вдруг? О ней никто не говорит со дня её смерти. — Ответил Горацио и оглянулся на человека в кресле, пытаясь понять серьёзно ли он говорит.

— Да, о ней не говорят, но она отнюдь не мертва. — Ответил Анхем.

— Что?… — парень видел по его лицу, что тот говорит серьёзно, но эта фраза никак не укладывалась у него в голове.

— Тебе лучше присесть, рассказ будет долгим. — Посоветовал маг и парень послушно сел напротив, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Ты утверждаешь, что моя мать жива, но если это так, хотя звучит как полный бред, то почему нам с Ньютом не рассказали об этом раньше? — спросил он.

— Потому что тогда вы были детьми, а теперь тебе предстоит с ней встретиться и я хочу, чтобы ты был к этому готов…

— Встретиться? — переспросил Горацио.

— Да, понимаешь, я пока был в Блуре подслушал не один разговор твоего отца и как оказалось, женщина, которая вырастила Мэл и есть твоя мать. — Сказал он, но видя замешательство в глазах слушателя, поспешил поменять стратегию. — Хотя, чтобы ты лучше понял, надо начать с самого начала. — Сказал он и выдержал минутную паузу, после чего начал свой рассказ. — Вся эта история началась за долго до вашего с братом рождения. Я был молод, силён и больше всего на свете желал любви, но к сожалению полюбил девушку, с которой не мог быть вместе, не потому что она не отвечала мне взаимностью, а из-за твоего отца. Это совсем другая история, но я с самого рождения был магически с ним связан и не мог ослушаться даже если бы захотел. Тебе наверное интересно зачем это твоему отцу. Ответ на этот вопрос прост. Он боялся меня, так как я был последним из рода Вольских колдунов, и не будь я связан, мог бы стать для него проблемой, но сейчас я не об этом. Так вот, я желал освободиться. В то время моя возлюбленная увлеклась древними пророчествами и на фоне гонения дриад сделала вывод, что в одном из них говориться как раз о повелителе клана Лон. Она собрала около себя небольшую группу единомышленников и пригласила меня на один их съезд. Там я и познакомился с твоей матерью. Уэль тогда была одной из самых ярых сторонников и подругой моей девушки. Многие годы эта община вынашивала планы, насчёт Дроглса, и однажды у них появилась возможность подобраться к нему ещё ближе. На одном из балов повелитель Толума заметил в толпе королеву Овалм и заинтересовался ей, а после сделал предложение. Тем временем в Атванте всё больше накалялась обстановка и тайная община решила, что предложение Дроглса Уэль это то, что они так долго ждали. Твоя мать была того же мнения и считала, что её долг помочь исполниться пророчеству, а потому приняла предложение ненавистного ей человека. Тогда я восхищался её самоотверженностью и старался помогать ей всем чем смогу, я даже стал считать нас друзьями, но всё изменилось. Дроглс, как оказалось тоже не испытывал привязанности к своей супруге, а проследовал свои цели. Твоя мать была очень могущественным дайлентом, но ему всё же удалось использовать на ней дар своей крови, которого хватило всего на одну ночь, но этого оказалось достаточно. Через какое-то время Уэль обратилась ко мне с просьбой. Она была беременна и просила меня избавить её от этого. Из книг я знал, что за дитя, а вернее детей она носит. Многие столетия дайлентам королевской крови запрещалось иметь детей со смешанной кровью и этот запрет установили не просто так. Подобные дети всегда были близнецами и обладали силой намного превосходящей силу других дайлентов, но не только по этому они были под запретом. Королевская кровь обоих родителей не смешивалась до конца и ближе к совершеннолетию наследника давала о себе знать. Точно объяснить это явление никто не может. Его прозвали «проклятьем близнецов». Из двух таких детей до совершеннолетия в лучшем случае доживал лишь один, а второй становился жертвой собственной крови. Его магические силы начинали выходить из под контроля, при любом изменении его настроения, он буквально становился ходячим эпицентром смерти, пока не вспыхивал в последний раз. Тогда его сила могла стереть с лица земли целый город, если не больше, но хоть дайленты выносливы, даже их возможности не безграничны. — Сказал он и притих.