Любовь по науке, или на практику в другой мир - Лидия Миленина

А из рядов студентов раздалось:

— Это же мартерия цветная! Ручная! Как тебе это удалось?! Как ее зовут?

Словно никакого происшествия с драконом и не было. Экзотическая птичка тут явно интереснее привычного строптивого дракона.

— Не знаю… Красотка, наверное, — растерянно бросила я в общую массу студентов. — А как получилось — не знаю.

— А погладить можно? — спросила одна из девушек.

— Так, с волшебным приручением мартерии мы разберемся позже, — строго сказал магистр Баурель и всосал хлыст рукой. — Нелюбезный адепт Дренер, которого вообще не должно быть в моей группе, будь добр, объясни, что это было? А ты, адептка Мария, будь любезна, сообщи мне, будешь ли ты писать заявление о совершении насильственных действий со стороны нелюбезного адепта Дренера?

— Не знаю, — насупленно ответила я.

Ведь Дренер, очевидно, тоже не виноват, что его накрыло из-за этой проклятой пыльцы! Я вообще ничего не знаю. Потому что, выходит, у меня теперь… три истинные пары. И степень истинности каждого из них совершенно не ясна.

— Эта адептка — моя истинная пара! — громко сообщил полностью вылечивший себя дракон. И сделал шаг ко мне, видимо, чтобы обнять за плечи и этим заявить на меня свои права. — Я только что сделал ей предложение руки и сердца. И хотел скрепить его поцелуем. Во всех мирах признают святость истинной пары дракона. И не смеют препятствовать ее единству.

— Хм… — растерялся эльф. — А любезная адептка Мария ответила ли тебе согласием, о жертва драконьей природы?

— Нет! — быстро крикнула я, опасаясь, что Дренер может исказить информацию.

— В таком случае, адепт из равных бессмертным драконам, твои действия могут расцениваться как использование силы против воли другого… — и вдруг осекся. Задумался на мгновение, потом кивнул каким-то своим мыслям. — Прошу прощения, адептка Мария ведь участвует в Эксперименте? И после его начала ты осознал, что она твоя истинная пара?

— Да, бессмертный магистр, — ответил Дренер.

— В таком случае, о любезная адептка Мария, — улыбнулся мне Баурель. В общем, пошел по стопам магистра-лекарши. — Поздравляю. Этот дракон — твоя истинная пара. Со временем проявится и твоя личная склонность к нему. И тебе не следует осуждать его за этот поцелуй. Ибо, знай, все действия истинной пары созвучны с твоим сердцем.

…Мне захотелось плакать. Просто сесть на траву и реветь в три ручья. Вот что мне с этим со всем делать? Тем более что если оборотня и Мэйгара я вполне могла потерпеть и даже рассматривать как кандидатов на мою руку и сердце, то наглый дракон… Ну какая он мне истинная пара? Мне его прибить хочется! И Гриша его не любит.

Но, конечно, я не заревела.

— Этого не может быть! — воскликнула я, глядя в глаза эльфу. — Это какая-то ошибка. У меня уже… две истинные пары!

— Кто эти презренные?! — тут же рявкнул дракон и сделал новую попытку приблизиться ко мне. Эльф выставил руку, и дракон с огненными глазами остановился. Отчисления из Академии он теперь явно не хотел.

— Стоять! — воскликнул эльф, доказав этим, что бессмертные могут не только услаждать слух своей велеречивостью. — То есть как «уже есть истинные пары»? Ибо истинная пара дается свыше одна и навсегда…

— А я не знаю, — сообщила я. — Но факт остается фактом. Уже две. Дракон — третий. И что делать — совершенно непонятно.

Магистр задумался ненадолго, видимо, проникся серьезностью моей проблемы, потом сказал:

— Я полагаю, что это серьезный вопрос, важный для науки и личного благополучия всех любезных персон, замешанных в этой ситуации. Поэтому, любезные адепты, я отменяю наше занятие…

В рядах студентов раздались радостные смешки. Ведь студенты радуются отмене даже самого интересного занятия. Расстроена была, похоже, только я. Правда, у меня проблемы куда серьезнее, чем отложенное на неопределенный срок занятие.

— Я отведу адептов Марию и Дренера к ученым мужам, что устроили Эксперимент. Ибо подобная ситуация требует немедленного вмешательства. Прошу не растерять последние знания за время перерыва в обучении. Пойдемте, адепты, — магистр кивнул мне и Дренеру.

В общем, тогда эльф показал себя самым ответственным из всех, кто узнал о моей проблеме. Вон, лекарша вообще во все это лезть не захотела. А Баурель сразу решил вмешаться. То есть… пока, судя по Коримэлу, Мэйгару и этому магистру, выходило, что эльфы тут самые разумные и адекватные. А значит, из парней самый адекватный — Мэйгар.

***

Спустя два часа…

Экстренно собранный совет по делам Эксперимента заседал уже около часа. Всех трех моих «истинных» нашли, сняли с занятий и привели сюда. Правда, я сидела в отдельной лаборантской комнатке возле большой аудитории, где шло совещание, а они — в общем коридоре. Видимо, решили разделить меня с ними, чтобы я спокойно дожила хотя бы до решения «суда».

Первый раз меня вызвали в самом начале и попросили рассказать обо всем. А теперь я пила выданный мне сок, переливавшийся всеми цветами радуги, и гладила Гришу. Иногда — Красотку. Птичка плотно обосновалась на втором моем плече, время от времени царапала его острыми коготками (не нарочно, конечно) и спокойно принимала мою ласку.

А порой они переговаривались.

— Л-лю-б-бовь моя! — говорил Гриша.

— Чирик-пик-пик! — отвечала она. Кажется, нечто осознанное.

— Гриша умный, Гришенька мальчик-красавчик! Чирик? — рекламировал себя Гриша.

— Чи-ри-ки-ри-пик-пик-пик! — очень мило подтверждала она.

Я то давилась смехом, слушая их, то принималась нервно посасывать сок. Потому что понятия не имела, какое решение по моей ситуации примут ученые мужи.

Знаете, мир тут другой. Нравы я до конца еще не знаю. Вдруг «присудят» жить мне долго и счастливо со всеми тремя?!

Наконец, в комнатку заглянула секретарь декана Милесса, занимавшаяся протоколированием заседания.

— Пойдем, они хотят поговорить с тобой, прежде чем вызывать мужчин и огласить вам всем решение, — сказала она.

— Инте-р-ресно! — ответил ей вместо меня Гриша.

Гриша с Красоткой меня не бросили. Так я и вошла в большую аудиторию с темно-коричневой деревянной мебелью в старинном стиле. На самой крайней парте заметила выцарапанную надпись: «Адепт Иварин Кури чинил эту парту магически после хулиганского поджога во время перерыва».

Как успела прочитать — сама не знаю, но губы сами собой улыбнулись, хоть