Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Брачная магия действует от силы пару недель, а Сирин Ларн могла стать моей головной болью на несколько месяцев. Это выгодный размен. Выгодный!

Но внутри бушевал ураган, пламя, ярость, боль, желание дикое…

На верхней площадке я остановилась.

Две двери.

Так близко, но ведут разные стороны, будто в разные миры.

Элор не защищал от меня свою спальню, я могла бы сейчас войти, могла бы…

Что?

И зачем?

Занять место третьей, а то и четвёртой любовницы?

А потом сидеть и ждать, когда до меня дойдёт очередь?

Да лучше раз перетерпеть всю эту страсть и сохранить свободу, право выбирать, право действовать на своё усмотрение, чем униженно приползти к Элору или даже ворваться к нему и вышвырнуть оттуда Сирин Ларн, чтобы занять место в его объятиях, а потом ещё выслушивать, какая я плохая, потому что менталистка.

Я метнулась в свою комнату и закрыла дверь. В сумраке едва заметно белела смятая постель. Запах дома. Ощущение, что Элор за стеной, совсем рядом… Ярость, снова боль в ладонях, капающая с них кровь. Боль смешивалась с гневом – на себя, на Сирин с её гениальной идеей, на Элора, который зачем-то потащил её в постель, хотя мог бы спросить, зачем она к нему просится, мог бы попробовать ей помочь, мог бы оставить её формальной любовницей… Я понимала, что моя злость неразумна, что я не имею на неё права, но злость и щемящее ощущение в сердце не отпускали.

«Это просто магия, брачная магия, брачная магия!» – я бросилась в гардеробную, закопалась в сваленные в углу вещи, сдвинула старое покрывало и прижала к груди меховое сердце коллекции. Глаза жгло от слёз, моё сердце разрывалось, и, несмотря ни на что, физически я невыносимо хотела Элора. Казалось, его ладони скользят по моим плечам, его губы касаются моей шеи, ключицы, спускаются к груди… Брачная магия требовала своего.

Выпить порошок Дариона сейчас? Но что мне это даст? Тело онемеет, но собственнический инстинкт останется, желание убить Сирин Ларн не пропадёт, если возбуждение чуть убавиться, так это желание хотя бы как-то уравновешивает ярость. К тому же с порошком у меня бывают провалы в памяти, мало ли что я сотворю. Сейчас я должна управлять собой сама.

Прижимая моё любимое Покрывало к груди, я поднялась. Меня шатало на подгибающихся от желания ногах. Я неуверенно двинулась к выходу, наткнулась на вешалки с мантиями… Привалилась к дверному косяку. Прохладный. Какой же он прохладный. Кожа пылала, внизу живота горело. Я ненавидела это желание. Это мерзкое, отвратительное состояние потери контроля над собой, уязвимости… Нужно было с этим что-то делать.

Порошок? А если завтра он потребуется мне больше, чем сейчас? Сейчас ещё терпимо.

Проковыляв через комнату, я наткнулась на край постели и рухнула на неё, свернулась калачиком вокруг комка меха, пахшего Элором и цитрусовым маслом. Нужно было отвлечься. От Элора… Как же я ненавидела его сейчас и как безумно хотела.

Нужно было отвлечься.

Нужно…

Сейчас даже страх перед Неспящими казался благом, но сосредоточиться на нём не получалось из-за слишком ярких воображаемых ощущений. Мне казалось, что Элор рядом со мной, целует моё плечо, скользит ладонью по бедру, забирается пальцами между ног. Я закусила губу, сдерживая стон.

Отвлечься…

Я подумала о Сирин Ларн, о тех воспоминаниях, что я должна стереть прежде, чем ей поставят ментальный щит правителей, как Вейре и Диоре…

Сирин Ларн…

Я потянулась к её сознанию – такому знакомому, отмеченному аурой созданного дедушкой ментального амулета. Стена между комнатами пропитана магией, усложняющей ментальное воздействие почти до невозможности, но амулет служил и маяком, и проводником для магии Сиринов, и усилителем. Зацепившись за него, я скользнула в специально оставленные секретные лазейки, и резко провалилась в чужое сознание. Эмоции и ощущения Сирин Ларн накрыли меня, проникли в меня такие яркие и чёткие, что я потеряла ощущение собственного тела, собственного я…

Полумрак, тусклые отсветы перьев в витринах, шёлк простыней… запахи… всё такое незнакомое. Лёжа на боку, я сквозь светлые пряди разглядываю сильную руку принца, упирающуюся рядом со мной, его пресс. Непривычно смотреть на обнажённого мужчину, видеть его член, багровую, поблёскивающую головку. Принадлежать тоже было странно. Приятно, – принц оказался внимательным и заботливым, зря я испугалась, когда он повёл меня к своему родовому артефакту, – но странно. Из-за страха я почти ничего там не запомнила: только падение в шахту, сильные руки принца, когда он меня нёс, а потом – огромный тёплый золотой куб с барельефным узором. До последнего думала, что он меня обожжёт, не примет, не изменит так, чтобы я стала полноценной любовницей, и я бы такому повороту обрадовалась, хотя формальная любовница – это не совсем то, что требовал граф Рейр. Но получилось всё так, как он хотел.

Принц тянет меня за запястье, шепчет:

– Ляг на живот, пожалуйста.

От мужчины с двумя любовницами следовало ожидать большого любовного аппетита, но третий раз? Это, конечно, приятно, но… мы почти незнакомы, и мне страшно подставлять ему спину.

Он помогает лечь удобнее, сам расправляет мои крылья. Горячие пальцы скользят по моим волосам, укладывая их в сторону, заталкивая пряди под плечо, словно мои длинные волосы ему мешают или неприятны. Может, он предпочитает короткие?

Горячие пальцы пробегают вдоль позвоночника. Щекотно. Приятно и щекотно. Ладонь опускается на крестец. Внутри всё трепещет от волнения, внизу живота начинает скапливаться тепло. Принц наклоняется, рыжие пряди падают на плечо, и я ощущаю его травяной запах. Довольно приятный, но в нём какая-то горчинка, как в лекарстве, и это немного портит впечатление. Он прижимается губами к основанию моей шеи.

– Сирин…

Я молчу. В первый раз спросила «Что?», но он ответил, что просто называет моё имя, чтобы мне было приятно, и я не спорю. Его ладони ложатся на основания крыльев – и это так хорошо, чувственно, дрожь пробегает по телу. Сквозь волосы кажется, что моё затрепетавшее крыло чуть темнее, чем было до этого, и я зажмуриваюсь, чтобы не отвлекаться.

Осторожные трепетные поцелуи в шею, между крыльями… По коже разливается тепло, такое нежное и приятное, я почти не дышу, чтобы не вспугнуть его, не нарушить этот момент смущением и страхами, хотя всё самое неприятное уже позади, да и неприятным оно не было.

Принц так нежно целует меня между крыльями, спускается ниже, снова возвращается вверх, прикусывает основание шеи, и я не могу сдержать стона, он рвётся с моих губ. Чужие колени плотно сжимают мои ноги, принц нависает, он большой, горячий, сильный, и он целует так нежно, так трепетно: шею, за ухом, прикусывает мочку. Садится. Горячие ладони скользят по моим бокам, перебираются на бёдра, снова соскальзывают по бокам. Принцу, похоже, нравится моя талия. Он снова наклоняется, обжигает своим теплом. Между ног вторгается горячий твёрдый член. У меня там всё влажно ещё с прошлой близости, и он легко проникает внутрь. Меня наполняет жар его тела, я зажмуриваюсь сильнее. Ощущения такие яркие, радостные, но мне стыдно, очень стыдно за то, что мне хорошо, в то время как Энтария…

Прикусив губу, я снова возвращаюсь к своим ощущениям. Принц подсовывает руки под крылья, накрывает мои ладони, переплетает наши пальцы. Он двигается осторожно, но в его толчках ощущается уверенность, его зубы мягко касаются мочки уха, он тихо урчит, и внутри от этого, от приятности его касаний, от его ритмичных толчков будто нарастает звон, такое приятное чувство внизу живота, словно он задевает там что-то, и отзвук раскатывается по телу, и я невольно двигаюсь ему навстречу, трусь крыльями и спиной о его твёрдую грудь, постанываю. Он прикусывает шею, и двигается-двигается-двигается, этот звон-дрожь, это безумно приятное ощущение нарастает, вспыхивает во мне, накрывая, прокатываясь до кончиков пальцев, через меня всю…

Я вырвалась из чужого сознания, под спиной оказалась пустота, я рухнула в неё – на пол. Похоже, рефлекторно метнулась, помогая сознанию выскочить. Откатилась, застыла, тяжело дыша, сгорая от желания. Я рычала. Закусила руку, но не могла избавиться от рыка, низ живота сводило спазмом. Я прокатилась по полу, извиваясь, пытаясь сбросить болезненное возбуждение, как сеть, как капкан, как ненужную одежду, но оно прожигало меня насквозь. Меня крутило и вертело, судороги не прекращались, я с трудом зацепилась когтями за пол, поднялась на четвереньки.