Император желает услышать "Да" (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

– Что же мне с тобой делать, Аянэ Тэра? – вопрошает голос после ещё одной долгой паузы.

Он действительно спрашивает меня об этом?.. И не набрасывается на моё спящее тело, желая унизить ещё больше?

А как же война, которая, со слов вдовствующей императрицы, непременно должна была начаться между нами?..

– У неё жар? – звучит вопрос неожиданно близко, после чего я буквально кожей лица ощущаю дыхание императора, – Это… запах вина? – через пару секунд кровать ещё больше прогибается где-то за моей спиной, где появилась ладонь Каяна, решившего проверить, пуста ли бутылка, стоявшая на дальней тумбе…

Ощущать его тело, зависшее где-то надо мной, было странно. И слишком… слишком!

– Так ты напилась, маленькая восточная принцесса? – с лёгкой усмешкой спрашивает Каян, возвращаясь на своё место подле меня, – Так боялась моего прихода?

Замираю, когда теплые пальцы оказываются на моём лице, мягко поглаживая скулу. А когда большой палец медленно спускается к моим губам… резко открываю глаза.

Смотрю на прекрасные черты молодого правителя севера и напряженно жду его следующего хода. Он должен дать мне причину для нападения. И он должен понимать, что я даю ему шанс дать мне эту причину.

Я хочу, чтобы он знал, почему я нападаю.

Не потому, что я дикая – а потому что он не держит своего слова!

– Я ни к чему не принуждаю тебя, не надо так на меня смотреть, – внезапно произносит Каян.

– Вы сказали, что спросите моего согласия, – отвечаю, продолжая напряженно таранить его взглядом.

– И я спрошу. А сейчас я просто касаюсь твоего лица. Это тоже запрещено? – отстранённым голосом уточняет император.

Он ставит меня в тупик. Если я скажу «да», выходит, он уже нарушает запрет…

– Нет, это не запрещено, – отвечаю ровно, – но и не поощряется, – добавляю.

– А ты готова «поощрять»? Что для этого необходимо сделать? – тут же проявляет интерес Его Величество.

– Отпустить меня домой, – произношу почти беззвучно.

– Это невозможно, – не моргнув, отвечает Каян.

– Отпустить домой Аэрона, – предлагаю другой вариант.

– Я и так это сделаю: я уже обещал тебе, – с мягкой улыбкой напоминает Каян, – выходит, ты поощришь меня за это?..

– Отпустить сейчас. Живым и невредимым, – почти перебиваю его, дополняя свой ответ.

И Каян некоторое время, не отрываясь, смотрит на меня…

– Каким будет поощрение, если я выполню твою просьбу? – наконец, спрашивает он.

– Я… – немного теряюсь.

– Позволь мне спать рядом.

– Это слишком, – рывком отодвигаюсь от него, разрывая контакт.

– Не каждый день. Только завтра, – мгновенно меняет ставку Каян.

– Почему… почему только завтра? – спрашиваю, борясь с собственным любопытством.

– Потому что сейчас ты не способна мыслить трезво. И, согласившись терпеть моё присутствие эту ночь, завтра с утра можешь обвинить меня в том, что я тобой воспользовался, – приводит довод Его Величество.

– Просто – лежать? – отводя взгляд, уточняю.

– Просто лежать рядом, – кивает Каян, кажется, неотрывно следящий за моим лицом.

За свободу кузена я должна буду вынести его присутствие в своей спальне всего одну ночь… при том, что моя репутация на севере уже разрушена, а мой статус наложницы клеймом ляжет на меня – в любом случае…

– Нет, я не могу, – чуть громче, чем нужно, отзываюсь, устремив взгляд на простыни подо мной.

– Хорошо… – протягивает Каян без эмоций, – А просто обнять меня?

Резко поднимаю глаза.

– Не сейчас, – тут же поясняет император, – завтра. Когда я приду к тебе вечером, перед сном. Просто обнять. И всё.

Долго смотрю на него. Чего он хочет добиться? Зачем ему мои объятия? Для него же всё это такая же мука, как и для меня.

– Я… я могу это сделать, – произношу через паузу.

Просто обнять – это несложно. Мы уже находились вблизи, когда ехали на лошади. Я способна это вынести, если это не будет длиться долго.

– И твоя подруга, Алинэ… я могу отпустить её после съезда дипломатов в конце недели. Она отправится на родину под присмотром людей герцога, – продолжает делиться потоком щедрот Каян.

– Что вы за это хотите? – осторожно уточняю.

– Сегодня ты тоже обнимешь меня. На прощание.

Зачем ему это?!

Поджимаю губы, сосредоточенно глядя на него.

Я совершенно точно чего-то не знаю. Или не понимаю.

Потому что не в силах осознать пользу от этой мелочи.

– Вы действительно отпустите их обоих? Аэрона – завтра, и Алинэ – через шесть дней? – спрашиваю негромко.

– Да, отпущу, – кивает Каян с едва заметной улыбкой.

Почему он улыбается? Я уже где-то оступилась?

– Клянётесь именем Макота? – уточняю сосредоточенно.

Одобрение Бога Порядка крайне важно для правителя империи Го. Он не станет разбрасываться клятвами просто так.

– Клянусь, – звучит ровный ответ.

– В таком случае я могу обнять вас, – произношу совсем тихо.

И слежу за появлением вполне себе заметной улыбки на лице Каяна.

Почему…

Когда он так улыбается, у меня появляется ощущение, что мы вовсе не враги! Это неправильное ощущение. Я не должна зацикливаться на нём.

Император вдруг поднимается с моей постели, отступает на шаг и поднимает руки, раскрывая их в приглашающем жесте.

Я должна подойти к нему? Сейчас?..

Как-то неловко поднимаюсь вслед за ним и некоторое время стою на месте, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг.

А затем делаю этот шаг, оказываясь в объятиях Его Величества.

Его ладонь, появившаяся на моих волосах, согревает голову. А его рука, обвившая мою талию, прижимает слишком крепко...

…почти надёжно…

– Почему ты дрожишь? – слышу отстранённый голос где-то над моей головой.

Он почувствовал?..

– После смерти отца никто меня не обнимал, – отвечаю честно, раскрываясь перед ним в этом аспекте, но прикладывая все силы, чтобы сдержать эмоции в ответе. Я не могу проявить ещё больше слабости! И не могу позволить ему понять, как сильно всё происходящее воздействует на меня. Но это тепло чужого тела вокруг, мягкое дыхание на моих волосах, и абсолютное отсутствие какой-либо агрессии по отношению ко мне сейчас – в данный момент… добивают мою оборону.

И я закрываю лицо руками, опустив голову ему на грудь.

…

Несколько секунд мы просто стоим, затем Каян отстраняет меня от себя и долго смотрит на мои ладони, скрывавшие от его глаз все мои чувства. А когда я нахожу в себе силы поднять на него взгляд, то не сразу понимаю, что значит это выражение на лице Его Величества...

Он растерян? Или он злится? А, может, ему противно?

Император отступает на шаг, молча разворачивается и выходит из моих покоев, – и только после того, как дверь за ним закрывается, я могу позволить себе разреветься. Пусть не в голос: за дверьми могли услышать. Но и не беззвучно.

Я должна была выпустить из себя всё, что так долго сдерживала и подавляла. И я плакала… а затем вздрогнула от ощутимого удара по стене.

Кто-то в коридоре решил подраться?

Быстро вытирая слёзы, подхожу к двери и прислушиваюсь. Ни звука…

Это довольно странно…

Иду умываться и готовиться ко сну, решив, что мне послышалось.

А засыпаю лишь после того, как убеждаюсь в наличии пилюли в подоле, открыв чемодан и проверив платье. Кажется, сам факт её наличия стал моим персональным успокоительным.

Завтра вечером я вновь войду в объятия Каяна, и зависящие от меня люди окажутся в безопасности… а дальше – хоть потоп.

– Ваше Высочество! – слышу взволнованный голос Алинэ следующим утром.

Приглашаю её войти, не оборачиваясь, и уже хочу было позвать за стол, как застываю.

Потому что за спиной герцогини стоит Ро’ун. Стоит и смотрит на меня.

– Где Первый генерал? – спрашиваю вслух и сама не понимаю – у кого именно.

– Я не знаю, – напряженно поглядывая на северянина, отзывается Алинэ, – мне никто не доложил о смене караула.