В поисках змея (СИ) - Дорских Лоя

— В этом нет необходимости, — подлив нам в кружки ещё чая, объяснил царь, — всё прописано в договоре. Очень подробно — про твою настоящую жизнь, что ты сама не знала, кем являешься, пока не сбежала, ну, и всё остальное. Главное запомни, к теме твоего прошлого мы больше никогда возвращаться не будем. Никто не должен ничего знать, так что никому, никогда и не при каких обстоятельствах не рассказывай о себе. Даже если будешь общаться с наречёнными, или с самим Василеском. Всегда в разговоре обходи эти темы, даже если считаешь, что поблизости никого нет. И у стен есть уши — слышала такое выражение? Я даже представить боюсь, что может случиться, если хоть кто-нибудь узнает.

Святослав ещё долго и подробно мне объяснял, как важно, чтобы я никогда, даже наедине сама с собой, не вслух, не письменно, никак не афишировала своё происхождение. Призывал меня быть крайне внимательной в общении, чтобы случайно не выдала себя неосторожным словом или жестом. Так же предупредил быть аккуратнее в плане выражений эмоций. По его логике я должна ни чему не удивляться, воспринимая всё вокруг как привычное с рождения. Это будет трудно, но я пообещала ему, что буду стараться.

— Своё имя никому не называй, — продолжал давать мне напутствия Святослав, — все обратившиеся должны называть тебя царевной, и никак иначе. Слуги иногда могут быть излишне говорливыми, поэтому никогда не теряй бдительности, и держи язык за зубами. Любая твоя ошибка в разговоре может вызвать много ненужных вопросов, а слухи здесь распространяются очень быстро. Как и выдумывание ответов.

Ну, это и так понятно, мог бы и не озвучивать. Ни с кем секретничать я здесь и не собиралась. За исключением Юльки — моя уверенность, что она находится здесь, никуда не делась. Но с этим можно что-то придумать. В конце концов, чтобы разговаривать, не обязательно обсуждать что-то из нашего общего прошлого. Уверена, ей есть, что мне рассказать и из этой жизни.

— Так сложилось, — вспомнив, что, скорее всего мой новоиспечённый родственник не в курсе о нахождении здесь моей близкой подруги, начала я осторожно просвещать царя в плане Юльки, — что Михаил женат на девушке, которую я очень хорошо знаю.

— Что значит, так сложилось? — Святослав явно не ожидал такого поворота.

— Понятия не имею, — честно призналась я, разведя руками. — Мы с ней дружили, пока она не повстречала Михаила. Я видела его один раз, там, в своём мире. Юлька его представила нам, как своего жениха. После этого она пропала, как недавно выяснилось — сюда.

— Я понял, к чему ты клонишь, — царь ненадолго задумался, барабаня пальцами по столешнице. — Тебе нельзя ничего ей говорить о ваших прежних жизнях, но что если она тебя выдаст неосторожным словом при встрече?

Да, понял он меня совершенно верно. Вот только что с этим делать? Мне на ум приходило только одно — не встречаться с Юлькой, и избегать её так долго, насколько это будет возможно. Но говорить об этом вслух, я пока не спешила. Во-первых, моя идея мне самой не очень нравилась, если не сказать, что совсем не нравилась. А во-вторых, сначала лучше дождаться и выслушать то, что придёт в голову Святославу.

— Не вижу здесь проблемы, — хитро улыбнулся мне царь, — сегодня же приглашу к себе Михаила и вручу ему мой указ, в котором будет прописан запрет для его жены о любых упоминаниях ею вслух о жизни до попадания сюда. Отдельными пунктами пропишу, что это и касается её слов, реакций и прочего на случайные встречи с людьми из прошлой жизни.

— А если он спросит, зачем вам это? — хмыкнула я, не в силах сдержать улыбку, представляя их реакцию на такой странный приказ!

— Не должен, — Святослав оценил моё веселье, — в договоре Василеску я не только разъяснил аспекты твоей новой жизни, но и подчеркнул, что он должен намекнуть своему брату, чтобы тот помалкивал. Михаил должен понять, что это не просто моя прихоть, и не будет задавать лишних вопросов.

Чем больше я узнаю про содержимое договора, тем больше мне он начинает напоминать простую записку. Как в школе, напишешь однокласснику, и передаешь по рядам тихонечко, надеясь, что учитель не заметит и не прочитает вслух перед всем классом.

— Подождите, — озвучила я закравшуюся в голову паническую мысль, — но если всё следует держать в такой секретности, то зачем всё прописывать в договоре? Любой может прочитать и узнать правду!

Выходит, Святослав не всё продумал! А учитывая, какой хаос в документах царит на столе у Лекса в кабинете, и, зная, что к нему спокойно туда вхожи сомнительные личности, я не удивлюсь, если кто-то вроде Пелагеи уже всё прочитал!

— Все договоры, заключённые между членами царской семьи и кем-то из полозов, могут прочесть только лица, чьи подписи на них стоят, — спокойно объяснил мне царь. — Для любого другого нага вместо текста будет видеться просто белый лист с гербовой печатью ужей вверху. Не могу привыкнуть, что ты ничего не знаешь о наших магических законах. С этим позже нужно будет разобраться.

Как у них всё здесь интересно устроено, а главное безопасно — сейфов никаких не нужно. Не нужно голову забивать, что к кому-то в руки может попасть лишняя информация. Понятно, почему Лекс не беспокоится о завалах на столе — самое важное всё равно кроме него никто не прочтёт.

— Вы сказали, что у нас сегодня много дел, — вспомнив своё пробуждение, решила я уточнить, — могу ли я узнать, каких именно?

— Много, — подтвердил царь, доставая из внутреннего кармана камзола сложенной в небольшой свёрток обрезок золотой вуали, — приложи, пожалуйста, к лицу.

Взяв в руки и развернув ткань, я вопросительно посмотрела на Святослава, но не получив ответа сделала как он просил. Приложив вуаль к лицу, прижав сверху ладонями, я никак не ожидала, что она тут же обтянет мне лицо, как вторая кожа, странным образом оставляя нетронутыми лишь глаза и губы. Тут же подбежав к зеркалу, ничего ужасного я не увидела, хоть и ожидала. Моё лицо теперь было прикрыто плотно прилегающей к нему, почти прозрачной вуалью. Она даже в размерах уменьшилась, нигде не выходя за пределы контуров лица, что складывалось ощущение, что я просто нанесла себе косметическую маску странным золотистым кремом. Попытавшись её снять, я вдруг поняла, что если мне и удастся это сделать, то только вместе со своим настоящим лицом.

— Это маска? — припомнив разговоры про то, что царевна до своего замужества обязана прятать лицо, я удивленно обернулась к Святославу. — Она же ничего не прячет! Какой смысл прятать лицо за прозрачной тканью?

По царю было видно, что он ожидал от меня недовольства, или ещё чего похуже, и был приятно удивлён адекватной реакцией с моей стороны. Зря он, конечно, мне не шестнадцать лет, чтобы качать права по поводу и без повода. Я прекрасно понимала, что придётся играть по чужим правилам, когда принимала решение вернуться сюда, и отступать сейчас не намерена.

— Для тебя она выглядит так, но это только для тебя, — начал разъяснять Святослав, — для других же твоё лицо несколько искажается с помощью магии, благодаря чему они не в состоянии его запомнить, или узнать, даже если знали тебя всю жизнь. То же самое происходит и с твоим голосом — он меняется и по нему тебя так же ни узнать, ни запомнить невозможно.

— А для чего это вообще нужно? — заинтересовавшись эффектом маски, решила я узнать что-нибудь новенькое о царевнах.

Всё оказалось довольно прозаично. Как вкратце мне объяснил Святослав, царевны, иногда выходили замуж инкогнито, выдавая себя за обычных, ничем не примечательных девушек. И в таких ситуациях тот факт, что никто не видел настоящего лица царевны, играл им только на руку. В общем, здесь, как и у любого другого народа в истории, на первом месте стояли политические интриги. Вникать в это всё глубже у меня не было никакого желания. Оставалось лишь принять как данность, что ношение маски стало своего рода традицией и смириться.

— Раз мы с тобой всё выяснили, — царь поднялся с дивана, и направился в сторону выхода из моих покоев, — пойдём, тебе пора начинать готовиться к сегодняшнему вечеру.