Эльфийка и эпидемия безумия (СИ) - Снежная Марина

Мы с Марибет одарили его возмущенными взглядами, но учитывая столь явное подтверждение правоты сказанных слов, не нашлись, что возразить.

— Убийцу задержали? — поинтересовался Вэйд.

— Да она и не пыталась скрыться, — ответила Марибет. — Ее утром нашла служанка. Сидела у тела мужа с остекленевшим взглядом и выглядела совершенно невменяемой. Когда вызвали стражников, во всем призналась. Ее привезли в Департамент. Сейчас она в допросной.

Собственно, наша задача состояла лишь в том, чтобы допросить преступницу и оформить все документально.

— Может, он сам ее довел до такого? — высказалась я, когда мы направлялись в допросную.

— Разберемся, — отрезал Вэйд. — Но вряд ли это станет для нее смягчающим обстоятельством. Слишком уважаемым человеком был капитан Лумье. В последней войне, если бы не его тактика, орки бы захватили Бармин. А так ему удалось удержать город до прихода императорских войск. Для всех горожан он герой, поэтому снисхождения к преступнице никто не поймет.

Для меня все эти местные заморочки были пока чуждыми, но словами напарника я прониклась. Убитого стало искренне жаль. Так что, заходя в допросную, каких-либо теплых чувств к женщине я не испытывала. Но при виде жалкой фигурки, скрючившейся на стуле, с дрожащими губами и затравленным взглядом, в душе что-то шевельнулось. Ну не выглядела она хладнокровной преступницей. Скорее, жертвой, доведенной до отчаяния. Может, не таким уж благородным героем был капитан Лумье?

Сев на стулья напротив женщины, мы с Вэйдом внимательно ее разглядывали. Наверняка когда-то госпожу Лумье можно было назвать привлекательной, но годы оставили свой отпечаток в виде морщин и других следов увядания. Страдание, исказившее черты лица, тоже не способствовало улучшению внешнего вида.

— Как вас зовут? — спросила я с нотками сочувствия в голосе.

— Бекка Лумье, — глухо откликнулась женщина.

— Почему вы убили мужа? — сухо проговорил Вэйд.

Она дернулась, и черты ее еще больше исказились.

— Я больше не могла этого терпеть.

Фраза показалась отчего-то знакомой, и я нахмурилась, пытаясь вспомнить, где ее слышала совсем недавно. Неясное предчувствие зашевелилось где-то на уровне подсознания, но пока не обрело ясность.

— У него были другие женщины. Он приходил от них… Говорил, что проводил время с друзьями. Но я точно знала, что лжет, — говорила Бекка, судорожно сжимая кулаки, отчего наручники неприятно позвякивали. — Я ведь так его любила… И он любил меня когда-то… Тем больнее было осознавать, что все осталось в прошлом…

— А можно без сантиментов? — поморщился Вэйд. — Отвечайте на вопрос. Вы убили его из-за того, что он вам изменял?

Я укоризненно посмотрела на напарника, под взглядом которого женщина испуганно умолкла и стала напоминать кролика перед удавом.

— Продолжайте, пожалуйста, — как можно мягче сказала. — Я внимательно вас слушаю.

Бекка посмотрела на меня полными слез глазами и кивнула.

— Он ведь маг, понимаете? — глухо выдавила она. — Ему не нужно идти на какие-то ухищрения, чтобы оставаться молодым и красивым. А я… Я обычный человек. Мое время быстротечно. В последние годы рядом с ним я выглядела старухой. Меня даже однажды приняли за его мать, представляете? — женщина горько усмехнулась.

— Насколько я знаю, капитан был достаточно обеспеченным человеком, чтобы решить вашу проблему, — заметил Вэйд.

— Эльфийский эликсир? — Бекка обреченно вздохнула. — Мы так хотели детей, что я сознательно отказалась от него. Альфред говорил, что будет любить меня, даже если я постарею. Я была наивна, правда? — из ее глаз снова хлынули слезы. — Поначалу все было хорошо. Я родила мальчика и стала принимать эликсир. Но нам не повезло. У Дигора оказалось слабое здоровье… — видно было, что тема для женщины настолько болезненна, что едва может говорить об этом.

— Он… — я осеклась, не в силах продолжить фразу.

Но Бекка и так поняла и, всхлипнув, кивнула.

— Мой мальчик умер, когда ему было три года. И я перестала принимать эликсир. Муж убедил, что у нас еще есть шанс завести других детей. Я смогла забеременеть только через восемь лет. Родила Элоизу. Но у нее оказалось врожденное заболевание, против которого лучшие целители были бессильны.

Бедная женщина. Как можно такое выдержать? Смерть сначала одного ребенка, потом второго.

— Альфред опять пытался меня утешать. Говорил, что не все потеряно. Но я больше не могла… Понимаете? Просто не могла снова проходить через такое. Стала принимать эликсир, смирившись с тем, что, скорее всего, детей у нас больше не будет. Жила только Альфредом. Перенесла на него всю любовь, что могла бы отдавать Дигору и Элоизе. Муж начал ворчать, что его душит моя забота. Он вообще сильно изменился. Смотрел без прежних чувств. Так, словно я больше его не привлекала, как женщина. Да и неудивительно… Страдания и годы никого не красят. Посмотрите, во что я превратилась. Эликсир ведь не совершает чудес. Мне не вернуть молодость и красоту. Я могу лишь продлевать то состояние, в котором нахожусь сейчас. Альфред же оставался молодым, полным сил и жизни. Женщины всегда его любили… Теперь же я не могла с ними соперничать…

В какой-то мере несчастную можно было понять, но все же я не считала, что это оправдание для убийства.

— А потом я начала сходить с ума, — следующие слова женщины заставили насторожиться. — Пару недель назад возникли голоса, — она закрыла лицо руками и разрыдалась уже в голос.

Мы с Вэйдом замерли, скорее всего, подумав об одном и том же. Напарник подался вперед и, подав Бекке Лумье платок, спросил:

— А вот об этом подробнее, пожалуйста.

Женщина приняла платок и, утирая мокрое лицо, прерывисто заговорила:

— Во мне словно поселился другой человек. Он задевал за живое. Усугублял мои мучения. Говорил о том, что Альфред предал меня, обманул. Что если его не станет, мне будет легче. Пройдет эта непрекращающаяся боль, я смогу начать новую жизнь. И еще были сны. Такие реальные, что я просыпалась в слезах и не могла понять, где сон, а где реальность. Я видела мужа в объятиях других женщин. То, как он презрительно говорил с ними обо мне. О том, как я ему надоела. Что он хочет со мной развестись. Прогнать прочь и найти молодую и красивую жену. Ту, что сможет подарить ему ребенка. Все это довело до того, что я была готова на все, лишь бы это прекратить.

— И вы убили его? — тихо уточнила я.

— Тогда мною будто руководил кто-то другой. Хладнокровный и собранный. Я даже не знала, что действительно окажусь способна довести дело до конца, — поникшим голосом сказала Бекка. — Подсыпать мужу снотворное. Потом делать вид, что все в порядке. Как ни в чем не бывало беседовать с ним за столом. Дождаться, пока он заснет. А потом взять нож и… — она умолкла и опять залилась слезами.

Некоторое время мы с Вэйдом молчали, потом я осторожно сказала:

— Тебе не кажется это похожим на?..

Он резко оборвал меня, предостерегающе покосившись на женщину:

— Думаю, прежде чем делать выводы, стоит позвать госпожу Свон. Пусть осмотрит ее.

— Я пошлю за ней, — поднявшись, двинулась к двери.

Все то время, пока целительница делала свою работу, мы молчали. Наконец, Оливия убрала руки от головы затихшей на какое-то время женщины и произнесла:

— Есть признаки душевной болезни.

— Симптомы такие же, как у графини Нардал? — уточнил Вэйд. — Или это что-то иное?

— Точно такие же, — подумав, с некоторым удивлением признала целительница.

— Благодарю, вы можете быть свободны, — отпустил ее напарник и вызвал стражника. — Госпожу Лумье отвезите в лечебницу для душевнобольных. До суда ей лучше побыть там.

— Я не сумасшедшая, — завопила вдруг несчастная, вскакивая на ноги и отбиваясь от стражников, что пытались ее увести.

Вэйд промолчал, мрачно глядя куда-то вдаль.

— Не нравится мне все это.

— Что именно?

— Слишком странное совпадение. А то, чего я не могу понять и объяснить логически, мне не нравится.