Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра
— Богиня милосердная… — прошептала я, увидев ее. Волну. Словно черный гребень на глади воды. И она двигалась к нам, угрожая смести, сжать в своих оковах и разбить о скалы. — Надо плыть к берегу! — крикнула я, пытаясь перекричать нарастающий шум.
— Не успеем. — Шариссар говорил спокойно, его лицо вообще не выражало эмоций. — Это магия, Лея.
— Магия?
— Держись…
Он снова поплыл, делая нечеловечески сильные гребки, с каждым погружением в воду продвигаясь на несколько эров вперед, но волна все равно нас накрыла. Она налетела, словно коршун на добычу и закрутила, завертела, оторвала меня от Шариссара и поволокла куда-то в сторону. Я захлебнулась, в глазах невыносимо щипало от соли, но даже закричать я не могла. Везде была бурлящая стихия, беспощадная и жестокая.
И снова темный выдернул меня, хотя я не представляла, как он вообще ориентируется в этой беснующейся водяной воронке. Я вцепилась в его плечи, и Шариссар снова поплыл. Но казалось, что чем больше усилий он предпринимает, тем хуже становиться. Волна, как живое и чуткое создание моря, окружала нас, погружала и крутила, ударяла о подводные камни и царапала песком. Она словно делала все, чтобы не выпустить двух людей, попавших в ее объятья.
В какой-то момент меня вновь оторвало от Шариссара и затянуло на дно, в самую черноту бездны… И теряя сознание, я подумала, что лучше бы я вместо барса научилась обращаться в рыбу!
Губы на моих губах, сильный вдох, заставляющий меня закашлять. Распахнула глаза и уставилась на склонившегося надо мной Шариссара.
— Мы живы? — хрипло выдавила я.
— Я точно — да, а ты не знаю.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь заставить тебя дышать, — он помог мне сесть.
— Где мы?
— Не знаю. Это же ты нас сюда переместила.
— Я?
Осмотрелась. Мы находились в гроте, темные своды пещеры слабо мерцали от вкраплений какого-то минерала. Черное подземное озеро лежало, словно темное зеркало, вода в нем казалась маслянистой, тяжелой.
— Ничего не понимаю…
— Ты переместила нас в это озеро, прежде чем потеряла сознание, — Шариссар осматривал грот, проводя ладонью по каменистым выступам. Я поднялась, пошатнулась, но устояла. Обхватила руками, потому что в гроте было прохладно.
— Как у меня это получилось?
— Не знаю. Возможно, ты увидела отражение в воде и переместилась, Лея. Но тебе надо попытаться сделать это снова, потому что выхода отсюда нет. И мы не в мире Искры. И не Оххароне.
— Я попытаюсь, — неуверенно сказала я. Встала на колени, всматриваясь в поверхность озера. Но она была матовой, словно бархат, и ничего не отражала. Сколько я не смотрела в нее, никакого изменения реальности не происходило.
Шариссар меня не торопил и молчал, но я и сама все сильнее злилась от того, что у меня не получается. В сердцах ударила по черной воде, ладонью, расплескав ее.
— Не получается!
— Успокойся, — теплые руки легли мне на плечи, а я и не знала, что он стоит за спиной. — Попытайся еще раз.
— Я не вижу отражения! Совсем! А без этого мне не удается сместить реальность. Собачий срам, почему я не забрала у Незабудки какую-нибудь блестяшку!
Я снова осмотрела себя с досадой. Ну почему на моей одежде нет ни одной металлической пуговицы или крючка? Ну хоть бы что-нибудь! Размахнулась, чтобы снова ударить по воде, но темный сдержал мою руку.
— Иди сюда.
Он потянул меня к стене, где слабо мерцали минералы, и положил ладони мне на щеки. Погладил кожу.
— Смотри мне в глаза, Лея. Смотри в глаза. И не бойся. Не думай. Просто смотри…
И я смотрела. Сначала испуганно, нервно, но его теплые поглаживания успокаивали и страх уходил. Один раз мне показалось, что за спиной, в озере, что-то бухнуло в глубине, но отвернуться Шариссар не позволил.
— Смотри на меня… — прошептал он.
В синеватом мерцании минералов его лицо казалось высеченным из камня, а глаза — черно-синими звездами. И я видела в глубине темной синевы свое отражение.
Крошечное и бледное лицо призрачной Элеи, что застыла на краю чужеродного и пугающего озера. Шариссар медленно наклонился, словно хотел меня поцеловать, и я вздрогнула в ожидании этого, сердце подпрыгнуло и заколотилось, а реальность поплыла. И уже проваливаясь в грань, я увидела огромного трехголового монстра, что вылезал из черноты озера…
* * *— Ну почему мы снова в воде? — взвыла я, когда темный меня в очередной раз вытащил.
— Потому что ты возвращаешься в то место, откуда ушла, — усмехнулся он.
— Это был не вопрос, а вопль возмущения, — пробурчала я и погребла к берегу. Волны не было, и Море Искры снова лежало безмятежное и спокойное. И похоже, мы пробыли в другом мире довольно долго, потому что рассвет уже окрасил горизонт.
За моей спиной снова раздался смех.
— Что опять смешного? — возмутилась я, отфыркиваясь и подгребая воду, словно собака.
Но Шариссар не ответил, и лишь коснувшись ногами песка, я поняла. Замерла, а потом запрыгала на мелководье, разбрызгивая воду.
— Я же плыла! — заорала я, — Шариссар! Ты видел? Я плыла!!! Сама! Без тебя! Я так хотела наконец выбраться на сушу и обсохнуть, что просто взяла и поплыла!
— Я думал, ты так и побежишь к замку, не осознав это, — темный тоже вышел и отряхнулся, словно зверь.
— Почему ты мне не сказал?
— Если бы я это сделал, ты тут же пошла бы ко дну. Видишь, Лея, плавать ты все-таки научилась. Ты быстро учишься. Всему.
Я снова подпрыгнула от радости и повернула к нему сияющее лицо. От счастья, что все обошлось, что мы вернулись, что я поплыла и даже не испугалась, мне хотелось его расцеловать. И я смутилась своего порыва.
— Спасибо. Что не бросил меня в воде. А теперь… Догоняй, Шариссар! — отвернувшись, я повернулась в сторону замка и прыгнула, на лету меняя облик.
Темный остался где-то в лесу, хотя я не сразу заметила, что его нет. Остановилась, повертелась на месте, высматривая Шариссара, но не увидела. Возмущенно фыркнув, я помчалась к замку. И уже на подходе, поняла, что-то не так. С каменных стен свисали бурые водоросли. На дорожке сада валялись мелкие ракушки и морские звезды. А в кустах дикой розы билась серебристая рыбешка.
Я обернулась в человека еще в саду и кинулась к стенам Хандраш. Радость схлынула, смытая волной страха. Еще ничего не понимая, я неслась через двор, со всех сторон наблюдая морских обитателей, словно та самая волна, что билась в море, дошла и до с этих стен.
— Но это невозможно! — воскликнула я и метнулась к своей комнате.
Незабудка, она ведь всю ночь была совсем одна! Я пронеслась через двор и ворвалась в двери, с которых тоже свисали водоросли. На миг застыла, пораженная. В нижнем зале воды было выше колена и в ней плавали предметы и билась рыба. На стенах белели следы соли, столы и стулья перевернуты и засыпаны песком и ракушками, но самое страшное — это тихий плач где-то на галерее. Я метнулась туда, не слыша ничего за стуком своего сердца и моля богиню, чтобы с моей сестричкой ничего не случилось…
