Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
Сергей взял её руку и прильнул к ней губами.
После кафе Сергей завёл её в супермаркет, чтобы прикупить ей вещей, и Элайни долго ходила, перебирала товары, иногда спрашивая, для чего эта или другая вещь. В отделе парфюмерии Элайни застряла надолго, пока кошелёк Сергея совсем не опустел. Вот так с пакетами и облаком запахов они зашли в парк Островского, и Сергей показал Элайни, где они приземлились. По дорожкам гуляли люди, детская площадка звенела от голосов детей, было патриархально надёжно и добротно.
***Дома их ждал сюрприз – прямо в прихожей сидел Хамми и, не обращая на них внимания, сосредоточенно шелушил старый радиоприёмник. Даже образа кота не соблюдал, а менялся так, как ему удобней ломать аппарат.
— Что с ним? — глядя на него, смеялась Элайни.
— Не знаю, — ответил Сергей, — наверное, проголодался! Вот только не пойму, что ему понравилось.
— Вот эти штучки! — показала Элайни на транзистор, который, оторвав, Хамми отправил в рот, раскусил, как семечку, и выплюнул жёлтую пластмассу прямо на пол.
— Хамми, тебе нравиться такая штучка? — показал Сергей на следующий транзистор.
— Хамми нравится это, — так громко подумал Хамми, что у Сергея в голове зазвенело. Что же ему нравиться? Кремний? Так его и в песке много, а песок он не ест. Сергей подумал, что завтра пойдет на радиорынок и наберет ему радиоэлементов, пусть побалуется. Может, ему германий нужен? Сергей забрался в кладовку и снял со стеллажа свои старые радиолюбительские коробки. И все потащил в коридор. Сергей выбрал два транзистора кремниевый и германиевый.
— Хамми, тебе что нравиться? — протянул ему две руки с транзисторами. Элайни, смеясь, с интересом за ними наблюдала. Хамми тут же схватил германиевый транзистор и моментально съел. Потом съел и кремниевый! Сергей ничего не понял и, чтобы не разбираться, отдал все коробки Хамми, в которых тот с удовольствием стал копаться.
Зазвенел входной звонок и Сергей открыл дверь. За порогом стояла тётя Юля.
— Добрый вечер, — сказала тётя Юля, заглядывая в комнату. — Серёженька, у тебя соли не найдётся, а то я забыла купить, — и протянула ему солянку. Сергей понимал, что тёте Юли соль нужна, как Хамми человеческая пища, а вот цианистого калия он бы ей насыпал, чтобы не ходила зазря.
— Серёженька, а как твою невесту звать, — сказала тётя Юля, кивая Элайни.
— Элайни!
— Серёженька, а что же она не говорит?
— Она иностранка!
— А какая?
— Американка она!
— А-а-а-а! — удовлетворённо сказала тётя Юля. — Потому ты так долго ездил.
Она увидела Хамми, усердно жующего транзисторы, и округлила глаза: — Серёженька, а кот у тебя железки ест!
— Пусть ест! Ему витаминов не хватает! — сказал Сергей, возвращаясь с кухни.
— А может ему колбаски? — неуверенно сказала тётя Юля. — А то железки…
— Колбаски он не ест, — сказал Сергей уверенно и серьёзно, — только железки. Я же вам говорил у него порода такая – «хамелеон».
— Я пойду, Сергей Викторович! — сказала тётя Юля, впервые назвав его по отчеству, и закрыла дверь, забыв и соль, и свою голову. Сергей перевёл все Элайни, и они в этот вечер, без хохота смотреть на Хамми не могли.
Элайни уселась на диван и принялась щелкать по каналам телевизора. Процесс затянулся – она никак не могла выбрать, что смотреть. Беспомощно и жалобно глянула на него.
— Что ты хочешь смотреть? — спросил Сергей, отбирая пульт.
— Все! — честно призналась она. Сергей поставил ей «Дискавери».
— Вот здесь – все! — сказал Сергей, отдавая ей пульт. Ага, сейчас! Через пять минут пульт снова защёлкал. «В Санкт-Петербурге вместо памятника Пётру Первому обнаружено семь динозавров, ко…» — заткнулся следующий телеканал.
Чтобы не мешать Элайни, Сергей позвонил своему другу и бизнес-партнёру Вадиму Сковороде.
— Вадим, привет!
— Сергей, ты? — удивился Вадим.
— Я! Как там у нас дела?
— Какие дела? — спросил Вадим.
— Дела нашей фирмы?
— Сергей, тебя же не было целый год! — ошарашил его Вадим. — И фирму я перевёл на себя.
— Как целый год?
— Ты же разбился! Твой искорёженный «Опель» нашли, а тебя нет! Он ещё полгода в нашем гараже стоял, а потом я его продал – на запчасти.
— Вот так, даже! — автоматом ответил Сергей.
— Сергей так ты живой? — переспросил его Вадим и добавил: — Я могу тебе помочь?
— Да так, ничего, — сказал Сергей и положил трубку. Элайни смотрела какую-то передачу. Дела. Вот тебе и теория относительности. Зря Эйнштейну не верили.
***Следующим утром Сергей решил провести экскурсию по городу. Машину не брал, полагая, что пешком и запоминается лучше, и нагляднее. Первым делом они троллейбусом подъехали к Владимирскому собору, который Элайни сразу поразил. Она ходила по храму, как в сказке, то в правый, то в левый неф, любовалась алтарём, рассматривала библейские сюжеты, и все о них его расспрашивала.
Гид из Сергея, конечно, никудышный и пришлось ему напрягать все свои извилины. Остановившись перед алтарём и подняв голову, она внимательно рассматривала картину «Господь Вседержитель».
Сергей подошёл сзади и положил руки ей на плечи. Она повернула к нему лицо и серьёзно сказала: — Я чувствую здесь силу.
— Это же храм! — посмотрел Сергей ей в лицо.
— Я ещё что-то чувствую, — задумчиво сказала Элайни.
— Может, пойдём дальше? — спросил Сергей, а то что-то его солнышко загрустило.
— Пойдём, — согласилась Элайни, и они спустились вниз, на Крещатик.
— У вас удивительно красиво и уютно, — призналась Элайни. Сергей не спорил, чего уж. Под аркой снимали очередной «Караоке на майдане» и Сергей посадил Элайни себе на плечи. Она так заразительно хлопала и смеялась, что окружающие, улыбаясь, начали на них оглядываться. А ещё говорила по-фрейски, так, что и Сергей не понимал. Ведущий Кондратюк, услышав её, сказал:
— Вот дама-иностранка будет считать у нас деньги! Попросим её! — все захлопали и Сергею, как «переводчику», пришлось помогать собирать, а потом и считать деньги.
— Какую сумму бросили в красную шляпу? — спросил Кондратюк у Элайни.
— Что он хочет? — не поняла Элайни.
— Скажи «четыреста восемь гривен», — объяснил ей Сергей. И она повторила по слогам:
— Четы-реста восем гри-вен! — к восторгу всех зрителей. Они едва выбрались из толпы, не дожидаясь конца конкурса.
— Я буду учить твой язык, — улыбаясь, сказала Элайни, и Сергею пришлось проводить ликбез, одновременно с этим плескаясь в фонтане на площади, рассказывая историю города и, попутно, целуясь. На Европейской она узрела новое чудо — кукольный театр, и спросила:
