Мой азиатский принц 3 - Ива Лебедева
— Что это за половая тряпка с рыбного рынка⁈
— Маскировка, тебе же сказано. Уф, Вей-гэ, когда все закончится, я его покусаю. Какой вредный ребенок!
— Отравишься, — констатировал факт лебедь, тоже натягивая на себя маску и очки.
— И то верно. Тогда отшлепаю!
— Нельзя. Это слишком… он может не так понять, — нахмурился Вей под очками.
— Тьфу, блин. Извращенец, что ли? — притворно удивилась я.
Биян в ответ на этот диалог только свирепо сопел из-под маски — кажется, кузен все же не такой дурак, каким притворяется. Понял, что сопротивление бесполезно. И явно задумал отомстить за покореженную психику позднее.
— Все, мы готовы. Вперед! К черному ходу! — провозгласила я, подражая героям какого-нибудь приключенческого фильма.
— О Будда… — обреченно простонал Биян, натягивая козырек кепки пониже. — Угораздило же меня с вами связаться. Хэпин мне теперь по жизни должен!
Глава 39
— Настоящая «чужая», правда же? — Я дернула Бияна за полу куртки.
— Кха… — задумчиво выдал кузен лебедя, покосившись на меня поверх темных очков. — Ну, для мужчин, привыкших дро… отдавать свою симпатию игровым персонажам с самого детства, так, скорее всего, и выглядит идеал. Симпатично, конечно, для разнообразия покатит, но…
— Перестаралась, — спокойно констатировал Вейшенг, который отконвоировал нас с Бияном сначала в грузовой лифт, а затем и на смотровую площадку одного из самых высотных ресторанов города. — Некоторые просто не могут вовремя остановиться.
— Ну да, мне тоже не нравится. Это как вместо мраморного стейка жрать хорошо замаскированную сою. А то и вовсе — протеин из тараканов, жареный на канализационном масле! По вкусу чем-то похоже будет, но бэ-э-э-э…
Биян все заметнее нервничал, если даже канализационное масло вспомнил — тошнотворный и притом совершенно реальный когда-то продукт. Жир, который скапливался на поверхности канализационных вод вблизи от ресторанов и прочих едален. Еще не так давно его вычерпывали, процеживали и нелегально использовали в дешевом уличном общепите по всей Объединенной Азии, даже в столице. Таких «добытчиков» ловили и сажали, но увы, меньше их не становилось. Ффу-у… ну, Биян, нашел о чем напомнить, меня аж затошнило! И девушку, которую сравнивали с таким, тоже стало немного жалко… на пару секунд.
Может, на ассоциации кузена повлияло то, каким бледным казался его старший брат? Или визгливо-писклявые трели, что доносились от столика до нашего укрытия? Последние пять минут в них отчетливо нарастали истеричные нотки, будто грудастая кукла нарочно разгоняла конфликт, все повышая градус.
— Какого гуя эта дура делает⁈ Чего она хочет от гэ? — Биян настолько вышел из образа, что машинально называл Хэпина именно «гэ», выдавая некую близость между ними.
И был, честно признаться, прав, потому что происходящее все больше походило на дурное и жестокое представление, жертвой которого и был самый старший в четвертом поколении У.
Несчастный компьютерный гений, только вчера получивший свою мечту, сегодня явно не понимал, что происходит и что он сделал не так. Любая его попытка польстить, успокоить, задобрить «чужую» приводила только к тому, что эта бензопила в накладных ресницах начинала визжать громче.
— Так, это невыносимо! — зашипел скорпиончик и ринулся из укрытия в сторону парочки. — Мне плевать, кто там чья жена, я просто возьму и надену ей на голову вот то ведро со льдом из-под шампанского! Чтоб какая-то мымра… да в нашей семье… права качала! Да она должна гэ пятки лизать, что он на нее внимание обратил!
Ловить его за полу куртки пришлось нам обоим. А Вейшенг, не теряя своего ледяного спокойствия, еще и подзатыльник отвесил слишком резвому кузену:
— Стоять. Ты хочешь, чтобы Хэпин начал защищать эту куклу от тебя и окончательно загубил свою жизнь? Он ведь начнет. Это приведет к конфликту между вами и сделает твоему брату только хуже.
— Ащ-щ! — Ядовитое и злое снова взметнулось в атакующем жесте. — Пусти! Мы и так не ладим, хуже не будет!
— Кому ты врешь, ребенок? — Пришлось, попросив взглядом разрешения у Вейшенга, чувствительно ущипнуть скорпиона за… за то место, откуда ядовитое жало у его членистоногих коллег растет. Ну, куда достала. — Не ладит он… Да сиди ты! Смотрим, что будет дальше. Не зря же эта кукла так старается, она явно чего-то хочет добиться.
— Ты тоже сильно испортишь репутацию семьи, если сейчас полезешь бить и унижать женщину, — добавил Вей. — Никто из любопытствующих зевак не знает, из-за чего начался конфликт и почему девушка так истерит. Может, он ей изменил в первую брачную ночь, вот и скандал. Так что вы оба в глазах толпы станете злодеями и тварями, что издеваются над бедной невесткой, потому что у ее семьи денег меньше, чем у вашей. И даже если потом будет железобетонное объяснение, осадок останется.
— Гр-р-р! — не по-скорпионьи отреагировал Биян. Но брыкаться перестал, только на меня выразительно зубами клацнул, намекая на ответку за щипок. — Что за бумажки эта дрянь ему подсовывает⁈ Гуй! Этот идиот что, подписал⁈
— Знаете, мальчики, — вдруг подумала я вслух, — а ведь это только вам нельзя без последствий выйти и оскорбить «бедную женщину». А вот мне — можно. И идея с ведром, полным льда, мне очень нравится. Заодно и бумаги…. внезапно промокнут! Нам любыми способами нельзя дать ей донести это до юристов, что бы там ни было!
— Ты обещала и мне, и обеим нашим семьям, что больше не полезешь на амбразуру, — нахмурился Вей и серьезно закончил: — Даже на мизинчиках клялась. Неужели твои клятвы ничего не стоят?
— Так я и не полезу напрямую ей нарощенные пакли драть, я тихонечко, как мышка, под видом официантки мимо пробегу. Зря, что ли, я нарочно белый верх, черный низ надевала? На первый взгляд от официантской формы не отличить. Бейсболку только подержите.
— Это Brunello Cucinelli, — выгнул бровь скорпиончик, глядя на мою «скромную» блузочку, которую лично я бы от обычной школьной никогда не отличила. Подумаешь, перламутровые пуговицы. — Никак не дешевая рванина, что на местных служащих.
— Ну извини, что было ближе всего по цвету и фасону, то и купила. Со стороны похоже? Похоже. И маска на морде точно как у всех. А что фартука нет — так эта пила слишком увлеченно пилит, не заметит. — Я махнула рукой в сторону все еще причитающей о чем-то чужой. — Никто ж к ней приставать не будет. Только гляну
