Таежный маг - Софья Вель
— А ты прям не знаешь?
— Нет, не знаю.
Аида Никаноровна как-то недоверчиво передернула плечами, но ничего не сказала.
— Вы меня лишили дома… — тихо заметила Ника.
— Нет, я сожгла твою тюрьму! — возразила старая ведьма.
Ника поняла, что соседка права. Только теперь ей совсем некуда вернуться.
— Так они нашли, что искали?
— Не знаю.
Нику поражало, как прежде словоохотливая соседка стала собрана и сдержана.
— Мой паспорт, он у вас?
— Нет.
— Но вы же точно были в моей квартире после моего отъезда!
В другой, прежней жизни, Аида Никаноровна раскудахталась бы о неполитых цветах, или неосмотренных трубах, или странных звуках, или запахах. Но теперь все было не так!
— Да где же он тогда?!
— Надо думать, у Адама Яковлевича, — тяжело вздохнула старуха.
— Но… как?!
— Ему надо было тебя проверить. На что ты способна. Ты показала, на что. У таксиста в машине. Неужели ты думаешь, что такие, как Мамаевы или Адам Яковлевич, пускают все на самотек?!
Нику пробило злостью. Всю. Всю её жизнь за ней наблюдали и даже не думали хоть чуть-чуть помочь! Ни в чем! Её родне было глубоко плевать, как они с мамой жили в сложные девяностые, как искали место под солнцем, а оказывались все время в тени. Она вспомнила, как в тяжелые времена они с мамой едва не голодали и целыми месяцами жили на одних макаронах. Аида Никаноровна тогда им тушенку таскала. И сейчас Ника верила, что это был не приказ сверху! Наоборот!
Да, мама Ники плохо умела обеспечивать быт, со всех работ её гнали. И Нике сейчас казалось, что специально гнали, специально доводили до черты! А потом с изумительным хладнокровием наблюдали, как она лапками колотит! Та же судьба ждала и Нику!
Что это? Месть ее бабушке? Коварный план по совращению Алекса Мамаева? Чтоб Вероника от безысходности на все была согласна?
Выходит, все было неслучайно. Неслучайно она попала в аварию, неслучайно её нашел Алекс… Все это было продумано. Все, до последней мелочи!
Но как же это цинично — толкнуть её в объятия убийцы родного отца! Позволить стать его любовницей! Дать поставить рабское клеймо — метку!
Нику начало колотить.
— А я говорила, не езжай! — выпалила ведьма и тут же расплакалась. Нике ничего не оставалось, как начать гладить старуху по голове.
— Иначе бы меня ждала жизнь хуже маминой, — с горечью заметила девушка, вспоминая как её увольняли с последнего места работы… как оказалось, у родного дядюшки!
— Думаешь, теперь она будет лучше?! — горько всхлипнула старушка.
— Аида Никаноровна, не плачьте, мы еще повоюем!
Ника встала, все эти мысли разогнали в ней кровь. Ну что же! Играть так играть! Она осмотрелась, снова покривилась от дурновкусия, теперь смущали убогие картины с пейзажами, одетые в массивные рамы. И тут взгляд упал на маленький письменный столик. Там лежало несколько конвертов.
— А это что? — Ника показала взглядом на неожиданную находку.
— Не читай, Вероничка, не надо, — старуха отвернулась. А Ника, напротив, подошла.
Это были письма, причем, судя по марке и штампам, отправленные, но так никогда и не вскрытые получателем. Ника прочла от кого и вздрогнула. Письма были от её отца, и адресовались они Наталье Ланской.
Ника хладнокровно взяла тонкий нож для бумаги и осторожно вскрыла уже рассыпающийся от ветхости конверт.
Вероника прочитала все три письма. Стало щемяще-грустно. За маму, за папу, так и не узнавшего, что его очень ждали и сильно удивлявшегося отсутствию ответов от любимой. За ту жизнь, что им попросту не дали прожить! И дико обидно за себя. Просто чудовищно!
Но тут в комнату постучали, и не дожидаясь ответа по-хамски вошли.
— Босс велит вам спуститься к столу.
— Я не голодна.
— Можешь не есть. Но твою паучиху никто отдельно кормить не будет!
Ника с шумом выдохнула.
— Буду через десять минут.
— Через пять, смотри, не опаздывай. Босс это не любит.
Делать было нечего, Вероника быстро переоделась в спортивный костюм и в сопровождении своей личной камеристки и амбалистой охраны, спустилась вниз.
Глава 27. Как не стать обедом на обеде
Ее ждали в нелепо огромной и неуютной зале, где не было ни одного окна, только множество дверей в соседние помещения.
За столом сидел сам Адам Яковлевич и юноша-оборотень из ангара.
— Присаживайтесь, Вероника Ивановна, — жестом предложил дядюшка.
Ника послушно села. Тут же хорошо обученная и поэтому практически невидимая прислуга принялась за ней ухаживать. Надо только сказать, что прислуга и правда была почти не видимая! Ника все никак не могла заставить себя смотреть на полупрозрачную тень, призрака, без невольно открывающегося рта.
— Что изволите кушать? — на самое ухо прошелестели ветром.
— То же что и все, — и дядюшка и его собеседник с недоверием взглянули на Веронику.
— Сию минуту, — выдохнул призрак. Ника наигранно улыбнулась, хотя по спине скакало полчище мурашек на конях из озноба. Через мгновение перед девушкой появилась тарелка, призрак любезно сняла колпак… И Нику едва не вывернуло.
— Мы все-таки псовые, Вероника Ивановна. С непривычки наши предпочтения в еде могут не прийтись вам по вкусу…
Ника зажала нос и резко закрыла блюдо крышкой.
— Выберете что-нибудь более вам привычное, — пренебрежительной усмешкой кривил губы дядюшка-следователь.
— Благодарю… Кажется, я сыта.
— У меня очень расторопные слуги, они вполне способны удовлетворить ваши запросы. Быть может, устрицы или ростбиф?
— К чему такие старания мне угодить? — Ника чуть наклонила голову, ожидая ответ.
— Это элементарная забота о новом члене моей семьи.
Ника поморщилась.
— Прежде я как-то обходилась без неё.
— Прежде вы не были моим магом и не отвечали за благополучие клана.
Ника не выдержала и с шумом отшвырнула от себя тарелку с тухлятиной:
— Интересно, а если б я умерла от голода в детстве…
— Не драматизируй, девочка, — усмехнулся Адам Яковлевич. — Люди всегда жили плохо. Ничего нового.
— Ну да, ну да… Принесите, пожалуйста, моей спутнице, что она хочет. Ведь мы все ей признательны за то, что я не умерла от голода!
Призрак робко качнулся и устремил взгляд на хозяина. Тот только вскинул брови, явно ожидая, что дальше. Ника не сдавалась:
— Еще меня учили, что при старших не вежливо сидеть. Так что мы все либо встанем, либо Аида Никаноровна сядет с нами за стол.
Вероника чувствовала, что идет по очень тонкому краю.
— Не борзей! — усмехнулся Адам Яковлевич.
— Вы же сами сказали, что я теперь член вашей прекрасной семьи и должна нести ответственность за благополучие рода. Так вот, я хочу, чтобы единственный человек, — Ника поправилась. — Единственное
