Королева сердец зомби - Джена Шоуолтер
— Я не хочу оставлять тебя, мамочка. Пожалуйста.
— Прости, милая, но ты должна.
По ее щекам побежали слезы.
— Мама совершила столько ошибок. Это единственный способ все исправить, дать тебе ту жизнь, которую ты заслуживаешь.
— Мне не нужна жизнь, которую я заслуживаю. Я хочу остаться с тобой.
Хелен замерла. Она стояла спиной к девочке, но я могла видеть ее лицо. Она подавляла тихие рыдания, и это разрывало мое и без того разбитое сердце. Ее внутренняя боль была настолько ошеломляющей, что я не знала, как она сможет выносить ее еще долго.
Но она как-то взяла себя в руки, вытерла глаза и повернулась, одарив дочь фальшивой яркой улыбкой.
— Представь, что это всего лишь путешествие.
— Нет, — сказала девочка, нахмурившись.
— Наконец-то ты познакомишься со своим отцом. Я рассказала ему о тебе, и он очень хочет тебя увидеть.
— Мне все равно.
Хелен присела перед ней.
— Послушай меня. Я знаю, что ты ненавидишь, когда мы посещаем людей в лабораторных халатах. Верно? Они втыкают в тебя иглы. Они пристегивают тебя к столам, и как бы ты ни сопротивлялась, ты не можешь освободиться.
Маленькая девочка вздрогнула.
Мне пришлось отвести взгляд. Мое внимание привлек календарь, висевший на стене. Согласно ему, это произошло одиннадцать лет назад. Девочка должна была быть на год старше, чем я тогда.
— Что ж, теперь они хотят оставить тебя у себя. Они хотят забрать тебя у меня навсегда.
Девочка покачала белокурой головой.
— Я не хочу этого для тебя. Вот почему ты должна уехать. Твой папа будет тебя оберегать.
— Поехали со мной. Останься со мной и моим папой. Пожалуйста, мама. Пожалуйста.
Боль… отчаяние… настолько сильное, что даже я почувствовала их в глубине души. «Не прогоняй ее, — подумала я. — Она нуждается в тебе, как и ты в ней».
Но Хелен была сделана из более прочного материала и вернулась к упаковке вещей.
— Я уже все подготовила. Все спланировала, вплоть до мельчайших деталей. Они подумают, что ты… Ну, все, что тебе нужно знать, это то, что тебе больше никогда не придется о них беспокоиться.
Сцена померкла, и я уплыла дальше. Я боролась за то, чтобы остаться, хваталась за стены, впивалась ногтями.
— Али, любимая, проснись.
Голос Коула испугал меня, выдернув из сна, и я, тяжело дыша, резко выпрямилась.
Сильные руки обхватили меня, потянули вниз, заставляя прижаться к теплой, сильной груди. Она была знакомой. Грудь Коула. Я прильнула к нему.
— Ты металась по кровати. Все в порядке? — спросил он, проводя кончиками пальцев по моей спине.
Меня пронзила дрожь.
— Мне приснился кошмар. — о Хелен и маленькой девочки.
Почему я видела их в своих снах?
— Так получилось, что я очень хорошо расправляюсь с кошмарами, — сказал Коул. — Хочешь рассказать мне об этом?
Ни капельки.
— Где мы? — спросила я. Лунный свет пролился в маленькую комнату, которую я не узнала. Там были письменный стол, комод и кровать. Стены покрывали старые обои, а на темном ковре виднелось несколько дыр.
— Мы у Ривера, — мягко сказал он. — Помнишь? Он выделил нам комнату на ночь.
Все это было хорошо и прекрасно, но…
— Мы доверяем ему настолько, чтобы остаться?
— Сейчас у нас нет выбора. Нам нужна его помощь.
— А ему нужна наша, — напомнила я нам обоим.
— Да. Утром он и Милла поедут с нами к Анкху. Мы видели их операционную базу, теперь они хотят увидеть нашу.
Первое: Коул мог называть сестру Ривера коротким именем, а я нет?
Это разлетелось на куски!
Второе: желание Ривера увидеть дом мистера Анкха было бы подозрительным, если бы не столь понятным. Я не могла винить его за это.
— Не могу поверить, что заснула и пропустила остаток разговора, — проворчала я.
— А я могу. Ты слишком долго работала вхолостую. Тебе нужен был отдых. — он погладил меня по щеке, челюсти… шее. С каждым движением он опускался все ниже, пока не провел линию по центру моей груди. — Но теперь ты проснулась, — хрипло прошептал он. — Очевидно, тебе нужно отвлечься.
Меня охватила еще одна дрожь — на этот раз она была вызвана более сладкой и горячей эмоцией.
— Ты собираешься что-то с этим делать?
— Определенно. — он опустил голову, поцеловав меня.
Я приоткрыла губы, впуская его, и наши языки медленно сплелись, пробуя меня, обожая меня. Мои руки сами собой обвились вокруг него, притягивая его к себе еще сильнее.
Он перевернул меня на спину, придавив своим телом. Коул был тяжелым, но было что-то поистине великолепное в том, что он вот так прижимался ко мне. Он был моим щитом. Защищал меня от страха, сожаления, печали, боли. Ничто, кроме удовольствия, не могло достичь меня здесь.
Он поднял голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Его губы были розовыми и припухшими от поцелуев.
— Не останавливайся, — умоляла я.
Он провел рукой по моей щеке.
— Ты такая красивая.
Когда он так смотрел на меня, я чувствовала это. Я провела пальцами по его волосам и, слегка надавив, снова притянула его к себе.
— Дай мне больше.
Может быть, он почувствовал мое отчаяние. Может быть, моя мольба надломила его терпение. Но поцелуй мгновенно изменился, и в нем больше не было ничего ленивого. Он провел языком с решительной силой, требуя ответа, и я дала его, ничего не сдерживая. Как будто я могла. Моя кровь закипела, каждый дюйм моего тела покалывало.
Он не стал снимать с меня рубашку, просто приподнял ее и собрал материал под мышками. Камилла не дала мне лифчик, поэтому я была без него.
Он отстранился. Я захныкала от разочарования. Затем Коул опустил голову и поцеловал обнаженную кожу. И это было… это было… так хорошо. Копья наслаждения пронзали меня. Он использовал губы, зубы и язык, и вскоре я уже извивалась на матрасе.
— Коул, — сказала я, застонав. — Тебе лучше… довести все до конца…
«О! Да!»
— Я сделаю это.
«Наконец-то!»
Я вцепилась в его плечи.
— Ты отдашь мне все? — неужели эти задыхающиеся, умоляющие слова действительно исходили от меня?
— Не все. — его веки были тяжелыми и закрытыми, когда измученный взгляд встретился с моим. Если он хотел меня с тем же рвением, с каким я хотела его, то его контроль держался на волоске. — Наш первый раз будет не здесь. Но я дам тебе больше.
Больше. Да.
— Сделай это!
