Разрушительный (ЛП) - Уоррен Кристина
Айви придвинулась ближе к Баэну и скрестила руки на груди. Даже она начала терять терпение от поведения собеседницы.
— Нет, мы не пойдем внутрь. Пока ты не объяснишь нам, что ты имеешь в виду, чтобы нам самим решить, во что именно мы ввязываемся. Сначала ты привела Общество на нашу встречу в Париже, потом вывезла нас в глушь, обещая привезти в убежище Академии, а не в какую-то ловушку, а теперь ты говоришь нам, что скрывала от нас информацию о Страже, да и от остальных тоже? Не-а. Мне надоело ходить за тобой по пятам, сестренка. Начинай говорить.
Баэн тихо согласился и встал между Роуз и входом в дом. Смысл его поступка был ясен… либо она объяснится, либо никто никуда не пойдет.
— Merde[11]. Ладно, я объясню вам на улице, где темно и холодно, а не в теплом доме, где есть кофе и бренди и, возможно, горит огонь в очаге. Уверена, это удовлетворит вашу английскую потребность всегда чувствовать себя как можно более неуютно.
Айви натянуто и фальшиво улыбнулась.
— Я американка. Разве ты не поняла, как только меня услышала?
— Я надеялась, учитывая, какими пуританами вы, люди, можете быть. В некоторых отношениях вы даже хуже.
— Мне нравится думать, что мы просто более настойчивы. Итак, выкладывай.
Баэн, стоявший рядом с ней, изо всех сил изображал неподвижный объект. Учитывая, как он проводил большую часть времени, его старания выглядели убедительными.
Роуз глубоко вздохнула и сжала губы в тонкую красную линию. Казалось, она собиралась с мыслями, прежде чем заговорить.
— Война с Тьмой длится гораздо дольше, чем все думают, с момента первых периодических нападений по Академии.
— Насколько дольше? О каких временных рамках идет речь?
— Годы. По нашим оценкам, пять или шесть. Но, возможно, и десять.
Баэн выругался.
Айви обдумала это открытие. Она хотела, чтобы это стало неожиданностью. В конце концов, ее дядя и кузен умерли меньше года назад, а до этого никто из них не подавал никаких признаков того, что им грозит серьезная опасность.
Не то чтобы они так уж часто говорили о делах Академии, но приближающаяся смерть — это то, о чем в семьях принято рассказывать друг другу, хотя бы из практических соображений. Поэтому ничего не указывало на то, что могло бы подсказать ей, будто битва началась раньше, чем девять месяцев назад, когда у нее был приступ в своей теплой постели в Нью-Йорке.
В любом случае, ничего логичного. Однако инстинкты подсказывали ей, что Роуз говорила правду. Общество одержало слишком много побед, чтобы все это началось так недавно.
— Поначалу они ограничивались партизанской тактикой, — продолжала женщина. — Небольшие нападения, случайные и непредсказуемые. Они ослабили Академию, но не настолько, чтобы вызвать панику. Тем более что к тому времени, как мы полагаем, им уже удалось проникнуть в иерархию Академии и внедрить своего шпиона.
— Значит, ты был прав, — сказала Айви, взглянув на Баэна. Он, похоже, был не слишком доволен тем, что его теории подтвердились извне, но ведь это были не совсем хорошие новости, не так ли? Она снова повернулась к Роуз. — Ты знаешь, кто это был? Ты его нашла?
— Да, несмотря на все то хорошее, что это нам дает. Он погиб при уничтожении штаб-квартиры Академии. Для него это была самоубийственная миссия. Ночные выполнили свою задачу и не оставили нам ничего, поскольку после пожара не осталось никого, кого можно было бы расспросить.
Баэн нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Это интересная информация, но если все, что ты планируешь — это предоставить нам фон, то ты продолжаешь тратить наше время. Я хочу знать, где мой седьмой брат и почему он не присоединился к нам.
— Да, думаю, это то, что мы все хотели бы знать.
Громкий звук, похожий на раскрытие парашюта, раздался всего в нескольких футах от них, и порыв холодного ветра, пронесшийся по веранде, заставил три фигуры обернуться и вглядеться в темноту палисадника особняка. Из нее появились четыре фигуры: две очень большие, а остальные совсем маленькие. У больших были огромные крылья, которые они медленно складывали по мере приближения.
— Где наш оставшийся брат, женщина? — потребовал первый Страж, от него веяло угрозой и решимостью. Он хотел получить ответы на свои вопросы или отомстить тем, кто отказывался сотрудничать. — Почему ты скрываешь его от нас?
Женщина с длинными вьющимися темными волосами и сумкой через плечо размером с центральноамериканскую страну шагнула вперед и положила руку на плечо существа.
— Эй, потише, здоровяк. Давай хотя бы попробуем вести себя дипломатично, прежде чем доставать резиновые шланги.
— Мы итак ведем себя дипломатично, — проворчал второй Страж. Он был ниже первого, но шире, и выглядел так, словно по утрам вместо пшеницы ел миски со сталью. — Мы попросили женщину вернуть нам нашего брата, вместо того чтобы убить ее и найти его самим. Это очень дипломатично.
Рядом с ним фыркнула миниатюрная женщина в многослойных футболках, на верхней из которых было написано «Я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ЧТО-ТО…. Сломал».
— Точно. Ты — типичный представитель Организации Объединенных Наций, только работаешь в Комитете по борьбе со случайными актами насилия. Теперь я поняла.
Около тридцати секунд Роуз выглядела ошеломленной, как будто кто-то только что показал ей, что спрятано за дверью номер три, и это оказался чек на миллион долларов, а не годовой запас черепахового воска. Затем она взяла себя в руки. Склонила голову и заговорила с неподдельным почтением.
— Стражи, — сказала она, не отрывая взгляда от земли у ног прибывших гостей. — Добро пожаловать в наше убежище. Мы искренне рады вам. Мы все молились Свету о том, чтобы этот день наступил поскорее, и то, что я смогла стать свидетелем этого, доставляет мне огромное удовольствие.
Баэн хмуро переводил взгляд с француженки на своих братьев.
— Почему последние три часа она либо игнорирует мои просьбы рассказать обо всем, либо обращается со мной как с занудой, а когда появляетесь вы двое, вас встречают как героев?
Страж, который говорил первым, улыбнулся.
— Что выросло, то выросло… — проворчал он.
Девушка в футболке (поскольку она выглядела так молодо, Айви с тревогой подумала, можно ли ей пить в США) фыркнула.
— Меня больше всего восхищает врожденная скромность Стражей, Уинни, а тебя?
Высокая женщина с темными волосами кивнула и поджала губы в явной попытке удержаться от улыбки.
— Смирение, вот что это такое. Искреннее желание делать добро ради добра и держаться в стороне от внимания тех, кто хотел бы похвалить.
— Тише ты, — прорычал более низкий Страж, но выражение его лица свидетельствовало о том, что он забавляется и восхищен женщиной, а не раздражен ее поддразниванием.
У Айви закружилась голова. Она не могла решить, было ли это из-за переизбытка информации, повторяющегося эмоционального шока, адреналина, который наконец-то начал выходить из ее перенапряженного организма, или из-за того, что она ничего не ела с тех пор, как купила сэндвич с ветчиной и маслом у уличного торговца на обед.
Впрочем, причина не имела значения. Важно было то, что у нее просто закончились силы, необходимые для того, чтобы стоять на подъездной дорожке возле незнакомого особняка и дразнить, спорить, задавать вопросы или допрашивать кого бы то ни было.
Закрыв глаза, она прильнула к Баэну, как маленькая глупая слабачка, и тихо произнесла его имя.
Он тут же посмотрел на нее и наклонился, чтобы ее расслышать.
— В чем дело, малышка?
— Я слишком устала, чтобы делать это здесь. Можем ли мы просто зайти внутрь и поиздеваться друг над другом, сидя? Я не против издевок, но мне нужен стул и, возможно, круассан, если я соберусь участвовать. Это возможно?
Даже не потрудившись ответить, Баэн подхватил ее на руки и пронзительно свистнул. Толпа мгновенно затихла, любопытные взгляды обратились в его сторону.
