Лев для Валерьянки - Анна Леденцовская
— Сам ритуал у алтаря и то, что вас назовут супругой его сиятельства, первоначально ничего не дает, поскольку вы человек. По сути, граф просто временно освободится от проклятия и снова обретет способность к обороту. Даже проведи вы с ним по взаимному согласию первую брачную ночь, графиней Нейрандес вас это не сделает. Разве что дети будут признаны законными наследниками. Пока его милость не докажет ваше право быть ему ровней на арене перед главами родов всего прайда, вы будете его супругой, и только. Без всяких титулов и привилегий. Право арены даст вам все.
— А принудить, ну как-нибудь зачаровать меня для получения взаимного согласия? — Леру все еще очень интересовал этот вопрос. В какое-то мужское благородство она не сильно верила. — Есть же зелья и артефакты…
— Воздействие легко доказать на суде. Экспертами в таких вопросах выступают эльфы, и поверьте, они никогда не ошибаются, а законодательно это наказывается весьма сурово и крайне неприятно. Я понимаю, что вы не маг, но брачная клятва у алтаря — это магическое действо, и как-то перекроить это под свои желания не может никто. Даже владыки мира! Без брака, конечно, существует всякое, вы же жили в приюте и знаете. Поэтому решать вам, но есть еще кое-что…
Рсмурс замолчал, не уверенный, стоит ли сообщать девушке неприглядную правду. Секретарь знал, что никакой свободы выбора на самом деле у нее нет. И дело совсем не в желании графа, а в жестких законах двуликих.
— Вам нужно выйти замуж, — глядя прямо в глаза Валерианне, твердо сказал он и взмахом руки, на которой звякнула раньше не замеченная девушкой цепь, заставил ее замолчать, отметая все возражения. — Если граф в звериной ипостаси потеряет себя, вас уничтожат как причину произошедшего, поскольку могли помочь только вы, но не сделали этого. Просто отказаться не выйдет. Да, это произойдет не сразу, и, возможно, вы проживете весьма долго и беззаботно, но однажды за вами придут. А что может быть еще хуже, так это принятие старейшинами прайда решения сменить правящий род. Тогда вы будете угрозой, единственной возможностью рода Нейрандес вернуться к власти по праву силы и вызова. Значит, вас попытаются устранить во что бы то ни стало… Поймите, мисель Ковалева, брак с графом нужен вам не меньше, чем ему. Он пытается защитить вас, себя и свою дочь. Его сиятельство не причинит вам вреда и сделает все, чтобы вы полюбили его и были счастливы.
— Как-то слабо верится тому, кто способен вот так запросто посадить на цепь того, кто всегда служил ему верой и правдой. — Валерианну била нервная дрожь от всего, что она только что узнала. Мозг не хотел ничего осознавать, и девушка пыталась язвить и ехидничать, чтобы не выдать своего состояния.
— Я наделал глупостей и, увы, если дать мне свободу, наделаю еще. Это сильнее меня. — Его улыбка стала хищным оскалом. — Вы даже не понимаете, как рисковали, сунувшись ко мне в комнату. Если бы не некоторые обстоятельства, то я уже держал бы вас когтями за горло, требуя свободы для себя и своей любимой. Когда я понял, что мы можем быть вместе…
На руках мужчины сверкнули кинжалами загнутые и острые как бритва когти.
— Помните, мисель Ковалева: ради своей пары двуликие пойдут на все! Только магические клятвы и верность главе рода могут помешать этому. Между мной и Эйе теперь нет препятствий, разве что только цепи.
Лера шарахнулась к окну, понимая, что может не успеть, и чуть не выпала вниз.
В последний момент ее что-то сильно дернуло за подол, и она завизжала, лежа на полу растопыренной морской звездой и глядя в глаза огромному льву.
Глава 26
— Травушка, вот что ты лезешь куда не надо? — Укоризненное урчание здоровенного хищника заставило Леру пискнуть и замолчать. — Танимрий по-своему мне предан, но ты пока что для него всего лишь человек. Ни статуса, ни защиты рода не имеешь, а он, в связи с обстоятельствами, может не сдержать инстинкты. Конечно, я тоже хорош, уж очень любопытно стало, зачем ты в окно к нему полезла. Да и задело меня это, откровенно говоря…
Лев легонько фыркнул, обдав ее лицо теплым воздухом, и ткнулся в щеку влажным носом.
— Вставай уже, сердце мое беспокойное. Не хотел я ничего говорить, чтобы ты не думала, что запугиваю. Ну вот узнала… Чего уж тут…
Граф отошел, рыкнув на замершего в напряженной позе Рсмурса. У не такого уж, как казалось до этого, лапочки секретаря на кончиках пальцев, ставших меховыми и толстыми, все еще красовались внушительные когти.
— Идем, Кейтса волнуется уже. — Мааль с усмешкой на морде наблюдал, как Лера неуклюже поднимается, путаясь в длинном, развязавшемся от его рывка подоле. Хорошо хоть, ткань была кошкоустойчивая — не треснула и не пошла махрушками.
В парк они вышли вместе, через дверь, и взгляд, которым одарила подругу мантикора, ждущая на скамеечке, казалось, мог испепелить.
Обстановку разрядил примчавшийся очень встревоженный Берт. А может, и не разрядил, а, наоборот, обострил еще больше, принеся вести, что в городе какие-то волнения.
— Ходят дикие слухи, — рассказывал парень, — что иномирная человеческая ведьма графа околдовала, его дочь превратила в монстра, который убил замечательного мьеста Фырмыра и осиротил его жену и дочь. А потом и в невесты графские пролезла. Старейшины родов скоро будут. Хотят собрать арену справедливости.
— Пф-ф, бред какой напридумывали. Кто ж поверит? Судачат, да и ладно. — Лера скептически дернула плечами, но осеклась и замолчала, заметив реакцию окружающих ее двуликих.
Таким злобным и диким Валерианна графа никогда не видела. Лев взревел, как турбина самолета, а из-под когтей, которыми он взрыл землю, во все стороны полетела трава и ни в чем не повинные цветочки.
Кейтса побледнела так, что, казалось, на ее лице выцвели все краски, даже губы посерели.
— Арена справедливости… Нельзя это допустить. Леру же убьют! Папа! — Она в первый раз назвала графа отцом без иронии и ехидства.
Видимо, это привело мужчину в чувство. Лев успокоился и стал тем, кем привык быть. Хладнокровным, расчетливым правителем своего графства.
— Ну что, травушка? Теперь все стало намного хуже. Выбор невелик. Или прямо сейчас к алтарю, или тебя
