Побег из Альтарьера (СИ) - Муратова Ульяна
— И детей у Синвера нет?
— Нет, он искал, но не нашёл. Да и Древний искал. Вроде бы Син упоминал, что есть проклятие, которое не позволяет рождаться Альтарьерам мужского пола. Наверное, его Древний наложил.
Я вдруг с ужасом вспомнила, как мама рассказывала, что через два года после рождения Аливии она забеременела снова, но родила мёртвого мальчика. После такого она не хотела иметь детей, боялась, что это случится снова. Неужели в этом виноват Древний?
— А Рея для чего была нужна? — продолжил допрос Эрик.
— Сину она нравилась. Он пытался её убедить присоединиться к нам, но она отказалась. Син всё ждал, что она сломается и передумает, но Рея очень упрямая. Он часто говорил, что у Реи особенная кровь, а ещё она сильная магесса. Как Карисса с её особым талантом к некромантии, — блондинка едва могла говорить от холода, язык заплетался, всю одежду покрыл иней, и мне стало её жаль.
Умом я понимала, что она пыталась убить Эрика с Итлесами и пленить меня, но чисто по-человечески было всё-таки жаль, потому что я сама недавно оказалась на её месте и знала, как вымораживает душу этот отвратительный безжалостный холод.
— У Синвера есть секретные хранилища, где он держит документы и где можно узнать больше? — задал вопрос Ийнар.
— Мне неизвестно, но кабинет Сина в Альтарьере очень тщательно охраняется, причём некоторые охранки там вешал сам Древний. А эксперименты он проводил у себя в замке.
— То есть Древний был у нас дома? Я его знаю? — я лихорадочно попыталась вспомнить всех приближённых Синвера.
— Он знает тебя, это точно.
— Как его вычислить?
— В дом его ввёл Синвер, отец твой с ним дел не имел, но знал. Твой отец был слабым магом и при этом слишком гордым. Древний ему предлагал сотрудничество, но он отказался. За что и поплатился.
Мне стало больно от её слов. Мой папа был добрым и справедливым, разве его вина, что он родился слабым магом? Зато он был хорошим человеком. Что ж, теперь точно известно, что его болезнь и смерть неслучайны.
— У нас скоро выход с Троп, нам стоит уходить, — заметил Томин, поглядывая на карманный хронометр.
— На Тропах ещё есть кто-то из вашей группы? — спросил Эрик.
— Нет, только мы. Пожалуйста, сохраните нам жизни, — взмолилась заиндевевшая магесса. — Хотя бы мне. Я вам всё рассказала. Всё, что знаю!
— Тогда зачем ты теперь нужна? — саркастично хмыкнул Томин. — Видишь ли, милая, у меня стойкая аллергия на рикосовое варенье и тех, кто пытается меня убить. Кроме того, юридически Тропы не принадлежат Даларану, следовательно, там вас нельзя будет осудить за ваши преступления ни против нас, ни против местных. А на такие штуки у меня тоже стойкая аллергия, — Итлес обернулся к младшему брату. — Я считаю, что их нельзя оставлять в живых. Но нам нужно торопиться и уходить с Троп, иначе застрянем тут неизвестно насколько. Если вытянуть их за собой, ещё не ясно, чем дело кончится. Может, они смогут подать знак своим. На их месте я бы снова попытался нас убить при первой же возможности. А сил ни у кого из нас сейчас нет, мы с братишкой потратились, ловя этих ребят. Да и потом, вспомни вчерашнюю таверну. Люди на Тропах пусть не из нашего мира, но живые. А эти любители древностей положили несколько десятков…
— Это всё Карисса! — жалобно всхлипнула магесса. — Я ничего не делала! Я просто стояла рядом... Я ни при чём!
— Это называется соучастием, — жёстко ответил Томин и потребовал: — Назови имя южанина!
— Э…
Девушка осыпалась прахом, а фанатик вдруг расхохотался и сказал:
— Вы уже проиграли, неудачники, вас всех убьёт Древний А…
Последний из приспешников Синвера превратился в пепел.
— Потрясающая защита, нет никаких всплесков магии, трансформация только за счёт ресурса носителя, причём даже не магического, — цинично восхитился Томин.
Впрочем, Ийнар и Эрик тоже не выглядели ни расстроенными, ни несогласными с ним. Меня же случившееся шокировало настолько, что я молча роняла слёзы, не в силах ничего проговорить. Умом понимала, что мужчины правы, и враги за спиной ни к чему, но чужих жизней было жаль. Особенно жаль беленькую магессу. Вдруг она ещё могла осознать всю чудовищность своих поступков и исправиться?
— Итак, что мы имеем? — Эрик задумчиво потёр покрытый отросшей щетиной подбородок и посмотрел на меня. — Древний, который бывает в твоём замке, портал, который откроется на твоей земле, твой сумасшедший кузен, который хочет поработить мир, рыжий эмпат С, целители — старуха и молодой маг-пятёрка, четыре боевых мага, братья-семёрки — толстый и тонкий, южанин Э и седой — оба восьмёрки. И твоя полная беззащитность. Фиалочка, да ты просто в эпицентре глобальных неприятностей. Поехали, сначала допросим и прикончим Синвера, а потом будем думать, что делать дальше. Не могу же я мать своих будущих детей оставить в таком затруднительном положении?
— Матерью твоих детей здесь только Карисса возжелала быть.
— Ну, то, что ты пока не возжелала, ещё не значит, что ты ею не будешь. Пойдём, нет больше смысла тут торчать, — Эрик потянул меня за руку, приобнял, вытер слёзы с лица и вывел из трактира. — Отставить расстройство. Это война, фиалочка моя. Либо выживем мы, либо выживут нас. Я предпочту первый вариант.
Сероглазый маг меня обнял, но облегчения это не принесло. Нервы были на пределе, я чувствовала, что они натянуты настолько, что сейчас лопнут, и у меня начнётся полномасштабная истерика.
Слишком много свалилось на мою голову — и Синвер, и Эрик, и все эти попытки убийств, и ответственность за семью, и страшная перспектива того, что на моих землях откроется жуткий портал, из которого полезет нечисть.
Меня трясло, а Эрик молча обнимал и гладил по голове, пока к нам не подошли Итлесы.
— Мы зачистили следы и всех разбудили. И за крышу заплатили, — сказал Томин, вдыхая свежий воздух. — Эрик, ты следующий раз мог бы на улицу выйти колдовать, а? Нет, ты не думай, я не жалуюсь, просто не люблю пустые расходы.
— Томин, заткнись, а? — беззлобно прервал Ийнар, запрыгивая в седло. — Можно подумать, ты платил.
— Нет, платил, конечно, ты… но ты же мне брат, и я экономлю твои деньги.
— А что, свои кончились? Доэкономился? — фыркнул Эрик, закутывая меня в плащ.
— Нет, просто свои все сэкономлены. И вообще, мы с Ийнаром сразу договорились, что моё участие в вашем мероприятии финансирует он. А я уже три раза понял, что продешевил. Надо было ещё сверху просить.
— И это мой старший брат! — фыркнул Ийнар. — Поддержка и опора…
— А в какой конституции прописано, что поддержка и опора должны быть бесплатными? — абсолютно искренне изумился Томин.
— На улицу я выйти не мог, мне нужно было под центром купола находиться, — сказал Эрик.
— Ну на крышу бы залез… — протянул Томин.
— Сейчас я тебя туда загоню, если не прекратишь, — осёк брата Ийнар.
Эрик усадил меня на Белодана и забрался следом. Обнял и посмотрел в лицо.
— Говори.
— Что? — не поняла я.
— Тебе плохо. Я вижу. Поговори со мной. Я хочу, чтобы тебе стало легче.
— Мне плохо оттого, что они все умерли…
Я ожидала, что Эрик напомнит про детей в сожжённой таверне или снова скажет что-то про то, что нужно выбирать сторону и не думать о смертях врагов, но он лишь кивнул.
— Понимаю. Внутри они монстры, а снаружи — люди. И тебе жалко то, что снаружи.
— Может, эта беленькая девушка ещё могла бы исправиться?
— Может, могла бы. А может, стала бы причиной ещё сотен или тысяч смертей, включая наши. Томин правильно рассудил. Он вообще крайне прагматичный парень, не смотри, что всё время хохмит. Юмор — своего рода защита от собственного цинизма. Иногда терпеть боль проще, если над ней посмеяться. А ещё проще так преодолеть страх. Знаешь, сколько скабрезных шуток про ледоходцев я знаю? Сотни. Чем страшнее враг, тем сильнее желание его высмеять.
Я вжалась в грудь Эрика, чувствуя себя разорванной на куски. Жизнь за пару дней окончательно распалась на части, и теперь казалось, что собрать её воедино уже не получится.
