Ольга Митюгина - Хранитель Тайного Алтаря
И могло ли быть иначе?
Мать полюбила её, дитя насильника.
Отец полюбил её мать, носившую во чреве ту, что дарует любовь.
Родители Вирлисса за день прониклись к ней самыми нежными чувствами…
И Вир…
Красивый, обаятельный, богатый… сходил с ума по ней!
Девчонка, ты хотела получить ответ, почему он тебя любит? Ты его получила!..
И все эти люди… она предавала их самим своим существованием! Она предавала страну, давшую приют ей и её матери!
Фрей свернула с улицы в боковой проулок, ведущий к каналу, и, перепрыгнув через перила, по узенькому парапету забежала под горбатый мостик. И там села прямо на холодный грязный камень, обхватив колени руками, сжавшись в тугой комок. Хотелось одного: поскорее умереть.
Солнечный свет, отражаясь от воды, бликами играл на сводах моста. У ног девушки прозрачная вода несла к морю лепестки яблонь… В зелёной глубине сновали крохотные рыбёшки. Сколько им осталось, этим рыбкам, которые уж точно ни в чём не виноваты? Сколько осталось яблоням?…
Во всём, во всём виновата она!..
Нет, она не станет топиться. Она дождётся, когда её родственнички начнут представление. Чтобы — как всем. Чтобы получить полной мерой то, что она, пусть невольно, но приготовила другим.
Наверху послышался шум, и свет на мгновение заслонил тёмный силуэт. Едва не рухнув в канал — Фрей вовремя протянула ему руку — через перила моста в её убежище спрыгнул Вирлисс. Юноша был страшно бледен, и в мерцающих бликах, скользящих по лицу, кожа казалась зеленоватой. Вира шатало.
— Это жестоко, госпожа Фрей, заставлять меня бегать за вами в таком состоянии… — улыбнулся он, явственно преодолевая слабость. — Если бы не мои вампирские способности, я ни за что бы не нашёл вас после того, как потерял из виду.
— Не надо было бегать, — безжизненно ответила девушка. — И не надо было искать.
— А ты предлагаешь бросить тебя тут?
Она не ответила. Сил не было что-то объяснять.
— Уходи, — только и сказала она.
— Никуда я без тебя не уйду! — Вир опустился рядом с ней на камень парапета.
— Уходи… — прошептала она. — Ты не должен из-за меня страдать.
— А получается, что всё время страдаю, — хмыкнул Вирлисс. — Фрей, я мог бы заявить, чтобы ты не забирала в голову всякий вздор… но это будет ложью. Ты… если говорить прямо, я согласен с тобой. Ты действительно в какой-то мере виновата в гибели Атариды.
Плечи Фрери задрожали, и, уткнувшись в колени, девушка разрыдалась.
Дав ей немного выплакаться, Вир нежно коснулся её щеки и, когда Фрей чуть повернула к нему лицо, мягко, но властно поднял её голову за подбородок.
И серьёзно посмотрел во влажные, полные отчаяния и боли, глаза.
— В какой-то мере, — повторил он. — Не полностью. Куда больше виноваты пославшие тебя боги. Фрей… Ты же ничего не помнишь… Быть может, у тебя не было выбора?
— Неважно… Не имеет значения. Я… так подло использовала вас… пусть и не понимая… Потому что… иначе… За что, за что меня так все любили?
— За то, что ты умеешь любить как никто, — серьёзно ответил Вир. — Ты умеешь дарить тепло и надежду, ты даёшь силы. Ты — сама жизнь и любовь. Как же тебя не любить?
Фрей отстранилась, опустив глаза.
— Мои родители… и твои… Их любовь была нужна мне… и вот… Вирлисс, на самом деле ты… не любишь меня. Уходи, я тебя прошу. Это всё… наваждение. Уходи…
Вирлисс усмехнулся.
— Насколько я помню, это мне нужна была твоя любовь. А не наоборот.
Она молчала. Глубоко вздохнув и вспомнив, что женщины любят ушами, Вир решил, что это тот самый случай, когда надо говорить убедительно, красиво — и предельно искренне. Если он хочет увести отсюда Фрери.
И он обязан выложиться — и выложить всё, что до сих пор не озвучивал даже сам для себя.
— Если бы ты знала, сколько раз я приходил в отчаяние из-за твоих брыканий! И, едва я имел глупость вообразить себя счастливейшим из Бессмертных, как снова слышу это жестокое «Уходи!». Которое года полтора уже не слышал. Чёрт возьми, Фрей, это по-настоящему больно!..
— Вир…
— Это я каждое утро выискивал тебя глазами в толпе, когда мы группой шли на лекции. И, чтобы тебя не раздражать слишком назойливыми взглядами, это я садился на несколько рядов перед тобой… имея возможность только слышать тебя, не видеть! Это я таял от счастья, если сталкивался с тобой в дверях аудитории, отступая и давая тебе пройти мимо, так близко… Фрей, я никогда тебе этого не говорил… Но это время было мучительным и по-своему прекрасным. А ты от меня шарахалась… Да я все мозги свихнул, пытаясь придумать, как убедить тебя не бояться! А сейчас она мне доказывает, что, оказывается, это она за мной бегала! Ну-ну…
Фрери вскинула голову. Глаза её загорелись решительным и мрачным огнём.
— Вир, и ты всегда меня замечал в толпе?
— Всегда. — Он вздохнул. — Фрери… давай продолжим этот разговор на Крите, хорошо? Времени мало, честное слово!
— А на вступительных экзаменах? — жёстко уточнила Фрей.
Вирлисс задумался.
— Н-нет… На вступительных — нет. Я тебя не видел.
— А ведь я там была, — усмехнулась девушка. — Ты меня просто не заметил!
— Ну и?… — Вир озадаченно нахмурился. — Там толпа такая всегда!
— Когда ты меня заметил? — в упор спросила Фрей. — Расскажи, как это случилось.
— Фрери… это чудесный разговор, и мне приятно вспоминать все эти милые моменты… но они не подождут до?…
— Не подождут! Впрочем… ты можешь идти хоть сейчас.
Вирлисс устало вздохнул — и улыбнулся.
— Ну, хорошо. Мы будем сидеть здесь и разговаривать хоть до самого конца. Когда нам на головы упадёт этот мостик, я обниму тебя и утешусь тем, что проведу подле тебя целую вечность.
— Вир…
— А что — Вир?
— Не говори так…
— Ты готова идти?
Фрери лишь молчаливо покачала головой и отстранила вампира, безмолвно прося его уходить.
Вирлисс вздохнул, и, отведя её руку, обнял девушку за плечи.
— Ну, тогда слушай. Это был первый день занятий… Я знакомился со всеми подряд, и с парнями, и с девчонками. Ты же знаешь, как это бывает. Ни о какой неземной любви я даже не помышлял. Мы стояли в коридоре, ожидая преподавателя… кажется, нам предстояла первая лекция по некромансии. Краем уха услышал вашу болтовню с Ринн. Вы тогда как раз тоже знакомились. Ринн что-то ляпнула… меня это рассмешило. Я повернулся к вам и стал прислушиваться. Ты стояла спиной и отвечала очень тихо, что-то вполне ординарное для новоиспечённой первокурсницы. А Ларинна… она умеет себя подать. Она была такой яркой! — Вирлисс усмехнулся. — И она ведь красавица, что тут говорить…
