Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Сомнения у меня есть, — признала я. — Может это обычная… — Я чуть не сказала «сестринская ревность», но вовремя остановилась. — Обычное стремление быть первой, а не в тени, свойственное венценосным особам. Как-никак, именно её ваш отец планировал в королевы Теофрении.

А может, и планирует сейчас. Кто знает, о чём Марсела говорит во снах с Теодоро…

— Так. — Рауль потёр лоб, словно это помогало собраться с мыслями. — Будем исходить из самого плохого варианта. А именно: что Теодоро всё знает. Даже если Марсела не под его флёром и вообще не под флёром, то, что она умалчивает о разговорах с ним — плохой признак.

Я кивнула. Да уж, если брат был готов пожертвовать собой ради страны, то сестра, похоже, тоже готова была пожертвовать, но только братом и ради власти. Или ради любви? С которой ничего не сложится, если у неё не будет права на трон. Кажется, мы выбрали не того союзника…

— А это значит, что если мы будем действовать по плану, нам ничего не дадут сделать, — продолжил Рауль.

— Значит, план надо менять, — заключила я. — Сегодня ночью я покину город и уеду. — Я положила руку на губы Рауля, который хотел возразить, и продолжила: — Вы утром это обнаружите и отправитесь меня догонять. Остальные застрянут в этом городе, пока мы не вернёмся. Ну, или вы один.

Рауль сдвинул мою руку со своих губ на щёку и сказал:

— А на самом деле мы поедем закрывать дыру?

— Именно.

Моя рука лежала на щеке Рауля, прижатая его рукой, и я не торопилась её убирать. Да что там не торопилась — не хотела. Уж такую малость мы можем себе позволить, как бы ни злилась Марсела.

— Но вдвоём?..

— Хотите взять Альвареса? — усмехнулась я. — Тогда Марсела догадается. Его придётся оставить. Будем только вы и я. Двух магов для закрытия достаточно, особенно если они сильные маги. А мы с вами сильные, Рауль.

— Но ваша репутация?..

— Катарине Кинтеро всё равно предстоит исчезнуть, так какая разница, с кем и куда она ездила?

— Вы ещё не оправились после истощения.

— Практически оправилась. За пару дней, что мы будем добираться, оправлюсь полностью. Вы же сами понимаете, Рауль, у нас нет времени.

Руку я всё-таки забрала, но только потому, что за спиной послышался голос Бернара:

— А ведь вы правы, донья, Её Высочество под флёром. Мне это даже в голову не пришло, поэтому не проверил раньше. Наверное, слишком мало времени прошло с выхода из анабиоза, мозги пока не работают, как надо.

— А под чьим, вы определить можете?

Он молнией взлетел на плечо Рауля и ответил:

— Я мог бы только определить, флёр ли это того Сиятельного, что рядом. Но рядом, кроме вас, нет ни одного Сиятельного и даже следа их. Вот если бы именно вы придавили флёром Её Высочество, я бы сразу сказал, но увы…

Он подал мне идею.

— А если я придавлю флёром, не сможем ли мы выяснить, с кем она делилась своими знаниями? Я, правда, никогда этого не делала…

— Не сможем. Во-первых, под зельем у вас это не получится, а во-вторых, флёр слишком свежий, чтобы на него лёг другой, — отрезал Бернар. — Но следы ещё одного есть, и это был флёр другого Сиятельного, потому что они не слились.

Его хвост свешивался с плеча Рауля, как парадный аксельбант, и вообще они вдвоём выглядели так, что будь у меня возможность — непременно бы зафиксировала это мгновение для вечности. Но и без того оно навсегда останется в моей памяти.

Глава 25

Марселе я сообщила, что мы с Раулем всё обговорили и что я выеду завтра рано утром. Но, по понятным причинам, это её не устроило: мало ли что может случиться до утра. Это я сейчас говорю, что совершенно с ней согласна, а за ночь передумаю и останусь. В принципе, такой вариант с Раулем мы рассматривали, поэтому сейчас у меня на плече сидел Бернар, невидимый для окружающих. Как оказалось, фамильяра видят отнюдь не все, а только те, кому он мог и хотел показаться. Марсела не видела.

— Катарина, вы должны уехать немедленно, — высокомерно вскинув голову, цедила она. — Немедленно. Отсрочка опасна. Рауль непременно к утру придумает что-нибудь, чтобы вас задержать.

— Но сейчас отсюда ни на чём не уедешь.

— Берите одного из наших скакунов. Я разрешаю. Давайте схожу с вами на конюшню на случай, если вам не поверят, — с готовностью предложила она.

— Тогда мне нужно письменное разрешение от вас. Не хочу, чтобы меня задержали за кражу.

Она на мгновение зло сузила глаза, но тут же приняла обычный безмятежный вид. Не знаю и знать не хочу, в действительности ли она собиралась обвинить меня в воровстве или это был всего лишь плод моей фантазии, но обезопаситься я собиралась в любом случае. Поведение человека под флёром непредсказуемо и может сильно отличаться от того, которое свойственно в нормальном состоянии. Это же касалось и моральных принципов.

— Собирайте вещи, пока я буду писать, — предложила Марсела. — Не берите много. Всё равно они вам не пригодятся. Оставьте подруге.

Ракель всё ещё не вернулась, поэтому я набросала ей записку и принялась собираться, рассчитывая на совсем небольшую поклажу. В результате я взяла с собой всего ничего: смену белья, пару туфель, одно платье и тёплый плащ, не считая того, без чего вообще никогда никуда не выходила —денег и флаконов с зельем. Костюм для занятий физкультурой я надела на себя сразу — не в платье же садиться на лошадь. В списке моих навыков управления таким транспортным средством не было, но я очень надеялась на память тела, которое само сделает всё за меня, иначе я буду выглядеть весьма забавно.

Марсела отконвоировала меня на конюшню, проследила, чтобы мне выдали коня, разрешение на которого даже не пришлось доставать из дорожного мешка, убедилась, что я выехала на улицу, и спокойно вернулась в гостиницу, потому что, когда я обернулась, она уже бралась за ручку входной двери.

Верхом я чувствовала себя неуверенно, но падать не собиралась, что было уже хорошо. Первый приз на скачках мы бы с конем не взяли, конечно, но для меня успехом было уже то, что я держалась в седле, а скакун подо мной слушался поводьев, не пугался шумных звуков и вообще вёл себя на редкость прилично, хотя подсунь мне Марсела что-нибудь проблемное, в надежде на то, что я сломаю шею, я бы не удивилась.

— Нужно пару одеял купить, — заявил Бернар, просидевший до этого времени совершенно тихо. — Даже не пару, а штуки четыре: для вас и принца. И продуктами запастись на обоих. Дальше поедете там, где лучше не показываться, так что нужно закупить всё здесь.

Часть лавок уже закрылась, но некоторые ещё работали, поэтому выполнить поручение Бернара удалось без труда. На коня навьючился солидный тюк с одеялами и чуть менее солидный мешок с провизией и посудой, и вскоре я выезжала из города, рассчитывая провести ночь рядом с тем местом, где обезвреживали бомбу. Если кто-то за мной наблюдает по поручению принцессы (а я была уверена, что это так), то ей доложат, что я действительно уехала.

Дорога была малолюдной, поэтому мой манёвр по сворачиванию к лесу не заметили бы и без отвода глаз. Но я им пренебрегать не стала: если я никого не вижу, это не значит, что и меня не видит никто.

Кучу серой пыли, оставшейся после подрыва, ветер не успел разнести. Но пыль была такой неопределённой, что можно было только понять, что случилось здесь что-то нехорошее, но что именно — уже нет. Место было не особо вдохновляющим для стоянки, поэтому останавливаться рядом я не стала, сдвинулась чуть дальше, где и решила устроить временный лагерь в ожидании Рауля.

Я спустила тюки на землю и в задумчивости уставилась на коня. Теоретически я знала, что их распрягают, чтобы они тоже отдохнули, но практически делать я этого не умела. К тому же существовала опасность, что, если вдруг мне удастся распрячь, то я не смогу всё это утром разместить в правильном порядке.

— Бернар, не знаете ли вы, как нужно обихаживать лошадей? — повернулась я к фамильяру. — Понимаю, что вопрос звучит странно, но я никогда таким не занималась.