Ведьма Луны свое не упустит - Одем-Аниэль
— Спать можешь на кровати.
— А ты?
— А я найду где переночевать, пока что это мой замок. Пообещай, что не будешь выходи́ть из комнаты, хотя бы пока мы не придумаем, что делать дальше. Меня тут бояться, а вот ты пока никто.
— Хорошо, — кивнул Корин.
По осоловевшему взгляду Дерек понял, что брак вот-вот отключится, и не стал ему мешать. Демон был любителем поиграть с жертвой. Так и его брат мало того, что жил в подземелье, его день искусственно изменили, играя с освещением. Демон настроил светильники так, что он загорался на четыре часа, а потом отключался на те же четыре часа, погружая комнату в непроглядную тьму. И такая смена была непрерывной, потому нормальный график сна был не просто сбит, а убит. Арфидас много чего ещё натворил, но так как держал его брата в качестве запасного варианта, издевательства были несколько щадящими, насколько это вообще было возможно для демона. Была надежда, что время и лекари сумеют исправить нанесённый вред, сейчас же оставалось ждать.
18.
Дерек вышел из комнаты и направился в кабинет. Какой бы изверг не занимал место графа, он следил за делами на подотчётной ему территории, и даже споры решал. У него не было полноценного управляющего, Арфидас никому не доверял, так что к нему стекалась абсолютно вся информация от мелких управленцев. Так как графа не было на месте несколько дней, наверняка прибыли какие-то документы, которые требовали своего внимания. И если Дерек не хочет вызывать подозрение, ему придётся делать всё, что делал бы сейчас демон.
— Простите, — в дверь после стука просунулась голова и с опасной поинтересовалась. — Можно?
— Быстро, — устало рявкнул Дерек.
Он как раз сидел за рабочим столом и читал очередные доносы соседей друг на друга и думал, как это можно проигнорировать без вреда для имиджа.
— У нас на кухне вора поймали, — повинился пожилой секретарь. — Кухарка его отходила половником, но дальше-то что с ним делать?
— А что, как раньше уже нельзя? — съязвил Дерек, при этом постарался выглядеть максимально отстранённым.
— Так, кухарка его хорошо приложила, — пояснил секретарь. — Если его в тёмную кинуть, он там и помереть может. Кто ж потом тело выносить будет?
Дерек устало потёр переносицу. Из всего того, что он прочитал, нормальных отчётов было два листа. А теперь ещё этого вора надо и наказать, и не дать умереть.
— Всё равно в тёмную. И пусть та, что избила, его теперь выхаживает, если совсем плохо будет, позовите лекаря. Кто вор-то?
— Да мальчишка, — отмахнулся секретарь. — Влез за сухарями.
— Тогда вылечить и на конюшни, пусть там отрабатывает. А как очухается по полной, сразу к капитану отправляй, будет долг защитника отдавать. Да, кухарку от присмотра никто не освобождал.
— Позвольте ещё вопрос, — секретарь явно не хотел тут задерживаться, но должность не позволяла. — Вы определились с датой смотра или ещё нет? Или пока так прислать кого?
Граф нахмурился, пытаясь понять, о чём сейчас шла речь. Не сразу, но он понял, что речь шла об очередном подборе любовниц. Тогда его ведьмочка сорвала смотр. Нет, демон взял своё, выпустив всю свою злость на тех двух девиц, что так старательно соблазняли графа. Нет, он их не убил, не истязал, но так основательно напугал своим напором и тем, как он помыкал партнёршами в постели, что обе сбежали из замка на следующий же день в какую-то отдалённую деревню. Тогда от расправы Арфидаса их спасла всё та же ведьма, Мария основательно завладела вниманием демона. Да и после она не позволяла лжеграфу думать о чём-то ещё, кроме как о своей тайне, ну и теле. Естественно, местные решили, что всё в норме, но теперь он вернулся без девицы, теперь всё снова возвращалось на круги своя.
— Неделя, — Дерек скривился, но секретарь не увидел ничего нового для себя. — Только в этот раз пусть будут… покрепче. Чтоб не пришлось их отлавливать по кустам.
— А внешность?
Дерек так выразительно выгнул бровь, что секретарь счёл за благо покивать и удалиться, бормоча, что он-де знает, помнит, просто решил уточнить, но не будет. Стоило ему закрыть за собой дверь, граф застонал. Теперь ему точно надо сбежать отсюда до того, как истечёт неделя.
Два дня граф прятался от своих подданных по разным комнатам, кабинетам, делал вид, что очень занят и очень зол, пока его брат отсыпался и объедался за закрытыми дверьми. Увы, пока это всё, что Дерек мог ему предложить из лечения. Ну и бонусом шло его отсутствие, Корин каждый раз вздрагивал, стоило ему увидеть брата. Но тем вечером он вернулся в свои покои, пусть и выглядел не совсем привычно: в плаще и с накинутым на голову капюшоном.
— Извини, голос изменить не могу, — вместо приветствия сказал Дерек, попутно давая подсказку брату, почему так выглядит.
— Я уже заскучал, — откровенно признался Корин.
— Я тоже, но по своей ведьмочке. Потому, братик, пора уже действовать.
— И что ты предлагаешь? — Корин нахмурился.
— Сегодня ночью я тебя выведу отсюда. Переночевать тебе придётся либо в соседнем селе, либо в лесу, в городе для тебя будет слишком опасно. А завтра ты придёшь и обвинишь меня в самом страшном грехе — предательстве.
— Тебе зачем это? — нахмурился Корин.
— Это надо тебе. Обвинишь меня в том, что я предал тебя, отца, захватил власть и веду себя как последняя сволочь. А потом мы устроим с тобой бой.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я как боец так себе? — осторожно поинтересовался Корин.
— Да понимаю. А ты, надеюсь, понимаешь, что должен не просто победить меня, но и убить, для зрителей.
— Мне вот даже интересно, с чего люди мне поверят? — скривился Корин. — Меня наверняка уже забыли, да и я немного изменился с момента, когда меня видели в последний раз.
— А тут тебе на руку будет главное твоё обвинения — в моей добровольной связи с демоном.
Дерек усмехнулся, видя шокированное лицо брата.
— Ты вообще головой думаешь? — оскалился Корин. — То есть мало тебе было демона, ты ещё решил всем об этом рассказать?
— Нам надо, чтобы люди поверили, — покачал головой Дерек. — И порой правда — самый лучший способ получить желаемое.
— Хочешь сказать, что это с твоего позволения демон в тебя вселился?
— Нет, конечно же. Но во-первых, людям об этом знать необязательно, а во-вторых — я исчезну для всех, так что мне будет всё равно, какая память обо мне
