Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка
– Не знаю, – прошептала она, застывая и глядя куда-то в стену невидящими глазами. – Он был похож… похож на смерть.
– Ну во-от, – протянула я, сама налив кофе из медного чайничка в чашку, – теперь я слышу слова, соответствующие действительности, а не этот лепет про милых дракончиков. Так, что мы наденем сегодня?
– Вот одежда, – Хильдика ожила и указала на приготовленные штаны и камзол.
– Благодарю, милая жена, – я старалась тоже вести себя, как обычно, но почему-то сегодня во всём этом чувствовалась фальшь.
Как будто то, что произошло вчера, каким-то образом разделило нас с подругой. Развело в разные стороны. И хотя и она, и я пытались делать вид, что ничего не случилось – что-то случилось. И это мучило ещё сильнее, чем угрызения совести.
– А где мой кушак? – спросила я, подпоясываясь вместо обычного алого кушака пояском из золотой парчи.
– Наверное, там, где вы его вчера потеряли, ваше высочество, – ответила Хильдика. – На террасе.
– Точно, – запоздало вспомнила я. – Надо пойти, забрать.
– Не трудитесь, ваше высочество, – Хильдика загасила огонь в жаровне и налила кофе себе. – Сегодня я сама сходила на террасу, вашего пояса там нет.
– Где же он?
– Не знаю, – пожала плечами Хильдика. – Может, чайки унесли?
Я внимательно посмотрела на неё:
– Всё ещё сердишься на меня?
– Нет, не сержусь, – она посмотрела мне прямо в глаза. – Кто я такая, чтобы сердиться на принца Альбиокко? Который всё знает, всё умеет, только память у него короткая.
– Ну я, правда, позабыла про кушак, – покаялась я. – Да ладно, другой сошьют…
– А я не об этом. Помню, вы говорили, что принц Альбиокко будет сама любезность с гостями. Но вчера вы проявляли любезность как-то очень своеобразно.
– Понял, понял, – ответила я, уже входя в роль принца. – Сегодня же исправлюсь.
– Каким образом? – осведомилась Хильдика. – Выбьете его величеству королю Рихарду пару зубов?
– Нет, приглашу его на рыбалку. В качестве извинений, – я опоясалась и туго затянула узел на новом кушаке. – И даже подарю ему удочку и снасти. У меня как раз есть ларчик с крючками и поплавками. Драконьей морде это должно понравиться.
– Небеса святые, – Хильдика молитвенно подняла руки.
– Да не переживай ты за него так, – сказала я пренебрежительно. – На драконах всё заживает, как на собаках. Вспомни, я разбила ему губу, а через четверть часа и следа не осталось от ранки. Сейчас придёт к завтраку свеженький, отдохнувший, целенький и будет опять мерзко ржать над какой-нибудь драконьей тупой шуткой.
– Хорошо если так, – пробормотала моя подруга.
– Идём, жёнушка, – я взяла её за руку, и мы отправились в трапезный зал.
Раньше мы завтракали в своих покоях, но когда появились гости, отец настоял на торжественных завтраках, обедах и ужинах. Мы уже поняли, что драконы любили поесть, и поэтому каждый раз к столу подавали до пяти перемен блюд. Пребывание короля и его свиты обойдётся Солерно недёшево. Главное, чтобы потом Рихард сдержал слово и честно заплатил за проигрыш в споре. А он точно проиграет, потому что принцесса Аранчия никогда…
Мы зашли в зал, и я остановилась, как вкопанная. Хильдика не сразу поняла, что произошло, проследила мой взгляд и тихо ахнула.
Обычно король и его брат опаздывали к завтраку – наверное, им нравилось, когда их ждут, но тут они уже сидели за столом. Тюнвиль – очень тихий и обманчиво-скромный, а Рихард…
При нашем появлении король повёл глазами, увидел меня и так стиснул зубы, что желваки заходили.
– Д-доброе утро, ваше величество, – сказала я очень учтиво и прокашлялась, потому что в горле запершило.
Но тут было, отчего запершить. Король драконов, которому полагалось быть свеженьким, выглядел очень неважно. Распухший нос и синяки под глазами никак не вязались с образом грозного правителя всех земель и народов. А как же… как же то, что на драконах всё быстро заживает?..
Остальные сидели на своих местах, как гости на поминках – глядя в тарелки, но никто и куска ещё не взял. Отец был бледен, как полотно, да и я чувствовала себя очень неуютно.
– Доброе утро, принц, – процедил Рихард и подпёр могучей ручищей лохматую голову. – Что вы там застыли? Проходите, занимайте места, возлюбленные супруги, – последние слова он произнёс с заметной издевкой.
Мы с Хильдикой переглянулись, а потом я повела её к столу. Она смотрела в пол, и рука в моей руке заметно дрожала. Я сжала её ладонь, чтобы показать – бояться нечего, но впервые Хильдика не ответила на рукопожатие.
Я села слева от короля Рихарда, справа от него сидел мой отец, а герцог Тюнвиль сидел рядом с моим отцом, напротив Хильдики. Их разделяли стол и пара каплунов, зажаренных на открытом огне, но когда моя подруга тихо попросила передать хлеб, Тюнвиль услышал первым, и сразу протянул ей блюдо с горячими бриошами.
– Благодарю, – сказала я громко и забрала блюдо прежде, чем Хильдика успела его взять, а потом сама положила на её тарелку пару пышных булочек.
Герцог чуть заметно пожал плечами и взял с общего блюда ножку каплуна – драконы с утра любили подкрепиться основательно.
– Как спали, принц? – очень учтиво спросил король Рихард, наблюдая за мной исподлобья.
– Благодарю, хорошо. А вы? Судя по всему, ночь была бурной? – я не знала, что говорить по этому поводу, потому что не знала – рассказал ли Рихард о нашей вчерашней стычке.
– Бывает, – ответил Рихард невозмутимо. – Просто вино у вас в Солерно очень крепкое. Я упал.
– А-а, – протянула я, разламывая бриош и намазывая её куриным паштетом. – Сожалею, ваше величество, – и не удержалась, спросила: – Больно, наверное?
– Пройдёт, – милостиво бросил Рихард.
Ну вот, официальная причина повреждений королевской физиономии была обозначена, поэтому можно было сделать вывод, что дракон не горит желанием поведать всему миру, как был побеждён человеком.
– Сестре написали? – продолжал утренний разговор Рихард.
– Да, – коротко ответила я, тоже подкладывая себе на тарелку ножку
