Дикая связь - Джей Бри
Гейб тихо застонал и заскочил на мотоцикл, нахлобучив шлем на голову, чтобы ему не пришлось иметь дело с моим нахальством, а затем Атлас протянул руку, чтобы помочь мне забраться на сиденье. Это неловко и немного смущает, потому что он даже не пытается отвести взгляд, его глаза горячо смотрят на мою кожу, словно он провоцирует меня.
Я показываю много кожи, пока не устроюсь, мое тело плотно прилегает к Гейбу. Как только я надеваю свой шлем, Гейб заводит двигатель и машет Атласу рукой самым саркастическим образом на свете.
Это похоже на классического, дерзкого Гейба, и хорошо, что он вернулся.
Ветер холодит мои ноги, и я прижимаюсь к Гейбу чуть плотнее. Когда мы останавливаемся на светофоре, он проводит руками по моим икрам, удерживая мотоцикл только ногами, и у меня снова появляются мурашки, потому что его кожа скользит по моей. Я дрожу и почти умоляю его о большем прямо посреди дороги с машинами вокруг нас.
Господи.
Мы выезжаем за пределы моего периметра, и слова Грифона, сказанные сегодня утром, снова проникают в мой мозг. Гейб получил от Норта разрешение показать мне свой дар, так что, куда бы мы ни поехали, он обратится.
Я не уверена, что смогу еще увидеть его волка, я довольно близко рассмотрела его, когда Сопротивление захватило кампус, но идея провести тихую ночь вместе звучит чертовски идеально.
Мы доезжаем до окраины города и попадаем в небольшой лес, деревья выстроились по обе стороны шоссе. В этом направлении меньше машин, и пока мы едем, мы любуемся закатом. Когда Гейб съезжает с шоссе на небольшую боковую дорогу, я не ожидаю многого.
Когда мы подъезжаем к небольшой промышленной зоне, я шокирована тем, сколько здесь машин. Я ожидала чего-то более тихого и уединенного, и когда Гейб останавливается у дальнего края машин и глушит двигатель, я медленно слезаю с мотоцикла.
Я снимаю шлем, а затем наблюдаю, как Гейб одним плавным движением спрыгивает с мотоцикла, снимает свой шлем и берет мой, чтобы убрать их в сумку на спине.
Он смотрит на меня, на слегка помятую, тонкую ткань моего платья и снимает куртку, чтобы завернуть меня в нее. Она слишком велика мне, но теплая и пахнет им, и я зарываюсь в нее, наслаждаясь его сладким смехом при виде меня.
Он медленно берет мою руку, переплетая наши пальцы, и медленно выдыхает. — Наверное, мне следовало спросить раньше… Как сегодня чувствуют себя твои узы? Потому что то, что мы собираемся сделать, безопасно, но если ты не будешь чувствовать себя в форме, мы можем вернуться в следующий раз.
Я хмуро смотрю на него, все еще не понимая, что, черт возьми, здесь происходит, но пожимаю плечами. — Я в порядке. Между прошлой ночью и работой над запугиванием моих уз, у меня все под контролем.
Его глаза опускаются к моей груди, как будто он видит, как я сжала свои узы в маленькую метафорическую коробочку, и вздрагивает. — Мне жаль, что это так ощущается. Я думал, нам всем было плохо, но, по крайней мере, мои узы не убийственные.
Я фыркаю на него, такого утонченного и женственного, но не могу удержаться, чтобы не подколоть. — Как именно у вас все плохо? У тебя все прекрасно, спасибо тебе большое.
Его глаза расплавляются, возвращается тот самый кошачий взгляд, и когда он смотрит на меня, это похоже на мурлыканье. — Ну, прямо сейчас я могу думать только о том, чтобы разорвать это платье в клочья и прижать тебя к этой стене так сильно, чтобы ты едва могла дышать, а потом смотреть, как ты извиваешься на моем члене. Пока ты работала, я хотел перегнуть тебя через прилавок и съесть, чтобы все знали, что ты моя. Я провожу большую часть времени с Атласом, споря с ним, потому что мои узы хотят доказать тебе, что я для тебя лучше, чем он. С остальными все не так плохо, потому что я вырос с ними, но Атлас? Черт, мои узы хотят разорвать ему глотку и смотреть, как он истекает кровью у твоих ног, только чтобы убедиться, что я нравлюсь тебе больше.
Хм.
Что?!
Я запнулась на секунду, слова подвели меня, и вернулись ко мне только после того, как он повел меня в здание. — С каких пор? С каких пор у тебя есть грязные мысли обо мне? Черт, больше никаких таких разговоров, теперь мои узы тоже об этом думают!
Гейб не отвечает мне, а просто одаривает грязной ухмылкой и ведет через удивительно оживленное здание.
Склад явно заброшен, грязные и старые механизмы оставлены повсюду, как мусор, но здесь, должно быть, зажата сотня людей. На земле нарисован огромный импровизированный круг, желтый цвет ярко выделяется на бетоне, и Гейб нежно сжимает мою руку, ведя меня вокруг него. Когда мы доходим до дальнего конца, в него входят два парня, одетые в одни шорты.
Толпа кричит на них, оскорбления и насмешки, и все эти звуки разносятся по замкнутому пространству, пока шум не становится оглушительным.
Я сжимаю пальцы Гейба, чтобы привлечь его внимание, а он проводит свободной рукой по моей руке успокаивающим движением. Однако его глаза остаются прикованы к рингу, и мы смотрим, как парни начинают драться.
Все начинается как на любой из наших тренировок по ТП. Рукопашная схватка, ничего особенного, но достаточно первого левого хука в щеку, чтобы появились первые признаки того, что эти парни не просто обычные ребята.
Они – Одаренные, и оба – перевертыши.
Я немного напрягаюсь, когда они оба рычат, звуки беспорядочные и болезненные, начинаются по-человечески, но заканчиваются диким звуком, который издают волки, охотящиеся на свою добычу, когда они обращаются.
Мех пробивается сквозь их кожу, кости хрустят, когда они меняют форму, их глаза светятся, и внезапно они завершили обращение.
Даже после того, как я видела, как Гейб меняет форму, это все равно невероятно, и когда они нападают друг на друга, рыча и щелкая острыми зубами, мне приходится замедлять дыхание, пытаясь не запустить свои узы. Это так злобно и жестоко, намного хуже, чем все, что я наблюдала раньше, и я почти вздохнула с облегчением, когда сквозь шум в комнате раздался вой сирены, сигнализирующий о том, что бой окончен.
Парни отходят назад, совершенно голые и покрытые ранами и кровью.
Я уже готова тихо выйти за дверь, насмотревшись на все это за одну
