Случайный хозяин для невольницы (СИ) - Дюжева Маргарита

Защитники образовали живой щит, выстроившись полукругом перед разрывом. Впереди воины, следом за ними маги. Дальше всех располагались целители — от их рук, разведенных в стороны, ко всем остальным тянулись белые, едва заметные нити. Ближе всех ко мне стояла Марьяна. Я видела, как она, зажмурившись от усердия, вкачивает целительную энергию в солдат. На ее лбу выступила испарина, руки дрожали, но она стояла намертво, делая то, что должна.

Я выпрямилась, встала на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее, и наконец заметила джиннов. Всех четверых. Они были на передовой, у самого разрыва, оттягивая на себя тех тварей, кто крупнее, опаснее. Обоюдоострые клинки светились призрачным лиловым огнем и мелькали с такой скоростью, что я не успевала следить. Али, Бука и Лаир держались близко друг к другу, действуя слаженно, как команда, а Хельм отходил все дальше от них, словно демон из преисподней врезаясь в гущу тварей.

Я задыхалась от страха, когда увидела, как на него бросились сразу несколько прядильщиков, метясь своими жалами ему в грудь, в голову. Джинн увернулся. Проскочил под одним из них, на ходу широким движением срубая черные конечности, а потом с разворота отсекая голову, и снова бросился в бой.

Безумный. Неудержимый. Жуткий в своей звериной ярости.

Над лагерем скользнула зловещая тень. Я испуганно вскинулась, подняла глаза к небу и увидела черного дракона.

— Ищи первопроходца! — прогремел Хельм, перекрывая и сирену, и шум битвы.

— К черту твоего первопроходца! Надо закрыть дыру! — отозвался Овеон. Командующий лагерем тоже был в самой гуще, без устали размахивая тяжелым топором, — не подпускай их к куполу! Защищай лагерь.

Джинн зло взглянул на командира, но уже в следующий миг снова окунулся в битву — гибкий ацлеон попытался напасть сзади, обвив жертву черными кольцами, за что поплатился отрубленной головой. Хельм стряхнул его с себя, как бесполезный мусор и проводил раздраженным взглядом дракона.

Тот тяжело взмахнул крыльями, развернулся и, примерившись, выдал такой огненный поток, что воздух тут же наполнился запахом паленой тухлятины и визгом обожжённых тварей.

Вскоре поток рвущихся в лагерь чудовищ стал ослабевать — завеса из драконьего огня делала свое дело, выжигая нападающих еще на подходе к границам. Защитники начали теснить тех, кто уже попал внутрь, а маги, все как один, сконцентрировались на самом куполе, выжигая, вымораживая тех тварей, которые не давали сомкнуться краям.

— Давайте же! Давайте! — шептала я, подскакивая на месте от волнения, — Давайте!

И тут до меня донесся звук, от которого волосы на затылке встали дыбом.

— Шшшшх, клек-клек.

Я знала кому принадлежит это клохтанье. Я уже слышала его, когда однажды сбежала из лагеря.

Потной ладонью нащупала нож и медленно, стараясь не делать резких движений достала его из кармана. Лезвие выехало наружу с тихим, едва заметным щелчком. Я плотнее стиснула рукоятку, и едва дыша, покосилась через плечо, до рези в глазах всматриваясь в темноту, пытаясь увидеть притаившуюся тварь.

Ее выдал отсвет драконьего огня на масляной коже.

Мильган, просочившийся мимо защитников, занятых тварями покрупнее, распластался черной кляксой на стене соседнего дома. Я чувствовала его взгляд на себе, на своем горле, которое он мечтал разодрать, на лице, на груди. Он будто примерялся, пытаясь решить с чего начинать, куда вцепиться своими щупальцами в первую очередь.

У меня шумело в висках, дыхание рваными хрипами рвалось из груди. Наверное, надо было позвать на помощь, но я не могла. Голос пропал. И бежать бесполезно. Стоит отвернуться и он наброситься на спину.

Защитники были так близко, за углом, но они не знали, что я здесь. Глупая девочка, выбравшаяся без спроса из безопасной комнаты, сунувшая свой любопытный нос куда не следует.

Я вспомнила, как было больно, когда Хельм принес меня в лазарет. Вспомнила, того разодранного парня, которого я сама тащила к лагерям. Вспомнила всех погибших...И разозлилась.

Всего лишь мильган. Самая маленькая из тварей. Я справлюсь. Должна справиться.

Перехватила нож поудобнее, встала так, чтобы ничто не мешало. Впилась безумным взглядом в черную тварь, дрожа от страха и волнения, и все-таки пропустила, когда он метнулся в мою сторону, расправив щупальца смертоносным веером.

Мильган обрушился на меня, как боевой снаряд, выпущенный из пращи, и сбил с ног. Я была слишком слаба, чтобы устоять перед напором даже такого маленького чудовища из Запределья. Только успела выставить перед собой руку, не позволив ему впиться в лицо. Противный рот, усеянный зубами, тянулся ко мне, сальные щупальца обвивали тело, царапая по одежде, прорываясь к беззащитной плоти.

Я как-то умудрилась перекатиться, прижать тварь к земле. Они шипела, хлестала гадкими отростками, целясь в глаза, выскальзывала из рук. Я знала, что если упущу ее, то все. Или убьет меня, или скроется во тьме лагеря, чтобы потом исподтишка нападать на людей. Ярость и злость придали сил. Мне удалось высвободить руку, обвитую щупальцами, дотянуться до ножа и всадить его по самую рукоятку в дрожащих черный сгусток.

Тварь завизжала, но ее вопль потонул в общем реве битвы и завывании сирены. Никто не услышал, не узнал о моей маленькой победе. Никто не видел, как как я с остервенением всаживала нож в поверженного, слегка подрагивающего противника. Не могла остановиться. Раз за разом обрушивалась на него, чувствуя, как слезы льются по щекам.

Наконец кровавая пелена упала с глаз, и я смогла остановиться. Замерла с занесенным для улара ножом, глядя на то, что осталось от мильгана.

Черное месиво. Липкое, зловонное. Щупальца, безвольно разметавшиеся в стороны…

Я откатилась в сторону. Хрипя и задыхаясь, привалилась спиной к стене, по-прежнему сжимая в руках свое оружие.

Мильган был мертв. Я его убила.

В груди огненным цветком расцветала боль, сминая всю радость от победы. Я могла выдохнуть, но не получалось вдохнуть. Раскаленные шипы стянули горло, вгрызаясь в плоть. Неужели мильган все-таки добрался до меня? Ранил, а я не заметила этого в пылу битвы?

Я дернула ворот платья, пытаясь сорвать с себя невидимую удавку, но пальцы ничего не нащупали. Гладкая кожа. На груди тоже не было ран. Откуда же боль?

В глазах темнело, не хватало кислорода, казалось еще миг и не выдержу.

…Внезапно все закончилось. Боль отхлынула так же внезапно, как и набросилась, оставив после себя неудержимую дрожь и слабость.

Я вспотела, взмокла, словно мышь, руки ноги не слушались, ходили ходуном. У меня не получалось даже подобрать нож, выпавший из ослабевших пальцев. Нет. Это не мильган, это что-то другое. Что-то странное внутри меня.

Сквозь шум в ушах я ничего не могла разобрать. Что с битвой? Как там наши?

Превозмогая отчаянную слабость, я поднялась на ноги, медленно, держась за стену, снова поковыляла к углу дома и выглянула туда, где шел бой.

Ситуация переменилась. Лифар все еще висел у границы лагеря, не переставая поливать землю огнем, но сам купол почти восстановился. Маги срезали последних тварей, удерживающих разрыв, а воины добивали остальных, тех кто в безумной кровожадности метался из стороны в сторону, пытаясь дотянуться до людей.

Последние вспышки и взмахи клинков, и на поле боя обрушилась тишина. Купол закрылся, сирена затихла. Все стояли, смотрели по сторонам, готовые сразиться с очередным противником, но противника больше не было.

Удача снова отказалась на стороне защитников.

Марьяна с тихим стоном опустилась на землю. Ее трясло от напряжения, от того, что слила почти все свои силы, защищая воинов. Следом за ней на землю опустился еще один лекарь. Остальные пока стояли. Пошатываясь, едва дыша, но стояли, готовые сражаться до последнего. Постепенно белые нити, окутывающие поле битвы, рассеялись. Бой был окончен.

Лифар отлетал все дальше от лагеря, и вскоре его огонь был уже был едва виден вдали. Твари отступили. Очередной прорыв закончился. Люди приходили в себя, что-то говорили, все и сразу.