Алая Корона (ЛП) - Халле Карина

— Не пей воду, — быстро сказал Мор и вытянул руку вперёд, чтобы остановить меня.

Упс.

ХРУСТАЛЬНЫЕ ПЕЩЕРЫ

Мор

Было много всего, о чём мне приходилось беспокоиться, пока я правил страной мертвых, но была одна вещь, о которой мне не надо было беспокоиться на протяжении многих веков — это моя жена. Потому что у меня, чёрт побери, не было жены, о которой мне надо было переживать.

Но теперь она у меня была, и разве это не было, чёрт побери, постыдно, что она начала занимать все мои мысли в любое время дня и ночи?

Я пошел проверить свою Сумеречную сущность в восточном крыле библиотеки и не знал, как долго я там пробыл, заново изучая нити. Мне понадобилось время, чтобы полностью заполнить свою Сумеречную сущность и научиться ей управлять. Я должен был разделиться надвое и научиться быть двумя личностями вместо одной, что сопровождалось некоторыми трудностями и ошибками, а также магией. Именно поэтому моя Сумеречная сущность пока что была привязана к этому крылу, и удерживалась в этом месте при помощи магической защиты, так как я всё ещё не мог идеально её контролировать.

Похоже, я провёл здесь весь день, потому что, когда я неожиданно вспомнил о Ханне, оставил свою Сумеречную сущность и нашёл Сарви, единорог сказал мне, что Ханна всё ещё не вернулась от Випунена.

В этом не было ничего необычного. Ловия могла тренироваться с ним весь день, как и Туонен. Но в отношении Ханны я был параноиком и не мог перестать проигрывать у себя в голове два сценария.

Согласно первому, она совершила нечто глупое, например, сняла маску, и Випунен убил её. Согласно второму, она каким-то образом превзошла Випунена и Ловию и снова сбежала.

По моей команде Сарви тут же взмыл вверх, и прочесал всю местность по пути к пещере, но обнаружил только Ловию, которая ждала снаружи вместе с конями. Похоже, Ханна всё ещё находилась внутри.

Поэтому я решил зайти с другого входа в пещеру, пройти по туннелям, которые тянулись от Сумеречной окраины вдоль водного пути, и уходили глубоко под землю до самых Хрустальных пещер. Чем дальше ты продвигался, тем сложнее становилось идти, пока, наконец, тебе не оставалось ничего другого кроме как поплыть, что было самым естественным в данной ситуации.

Плавание было моей второй натурой. В юности я проводил большое количество времени в Великом внутреннем море. Я плавал среди русалок и морских монстров вместе со своим братом Ахто в то время, пока он учился быть Богом океанов и морей. Учитывая, что моё прикосновение считалось смертельным, на суше мне приходилось облачаться во множество слоёв одежды на случай, если любая часть моего тела могла убить. Поэтому плавание предоставляло мне ту свободу, которой обычно у меня не было. Нахождение в воде, прикосновение воды к каждой части моего тела, включая руки, заставляло меня испытывать что-то близкое к счастью.

И вот я снял одежду — оставив только кожаные перчатки, доходившие мне до локтей — и прыгнул в холодную морскую воду. Я плавал быстрее, чем ходил. Я проследовал по подземному водному пути, пока он не закончился и не превратился в широкий открытый бассейн, заполненный тёплой сверкающей водой и окруженный кристаллами.

И там я нашёл Ханну.

Голую.

На коленях.

Это было невероятно эффектное зрелище.

К сожалению, я слишком поздно понял, что она уже попила воды. Пудра белого и аметистового цветов сверкала на её губах и была размазана по подбородку.

— Что происходит, когда я пью воду? — спросила она, но тон её голоса был лишь слегка озабоченным.

Её веки были тяжёлыми, груди как будто бы стали больше, соски затвердели и стали упругими и розовыми, как снежные ягоды.

— Ты отбрасываешь все запреты, — сказал я, медленно направившись в её сторону. — Это не так уж и плохо.

Судя по тому, что её глаза были прикованы сейчас к моему такому твёрдому и такому сильному члену, это определенно было неплохо.

— Но ты же сказал мне, чтобы я её не пила, — сказала она, застенчиво мне улыбнувшись.

Когда она облизала губы розовым языком, мои яйца заболели, и я почувствовал укол непреодолимого желания.

— Как будто я сделала неправильный выбор.

— Ты сделала выбор, но это не значит, что он неправильный, — сказал я ей.

Она снова улыбнулась мне сладкой улыбкой, игриво посмотрев на меня. И я не собирался останавливать эту игру.

— Я так понимаю, твоя тренировка с Випуненом прошла удачно, раз уж ты здесь, — отметил я.

Она начала двигаться в мою сторону на четвереньках, заходя всё дальше в воду.

— Он считает пещеры своего рода наградой.

Судя по тому, как она смотрела на мой член, именно я должен был получить эту награду.

Ханна остановилась прямо под моим членом и посмотрела на меня своими большими карими глазами, полными притворной невинности. Только в ней сейчас не было ни грамма невинности. Вожделение, исходящее от неё, усиливалось с каждой секундой.

— Могу я его лизнуть? — спросила она сладким голосом и снова облизала губы.

Чёрт меня подери.

Я потерял дар речи. А я редко терял дар речи.

Я издал звук, который застрял у меня в горле.

— Могу я его пососать? — спросила она, протянув ко мне свои изящные руки.

Я напрягся, когда она обхватила меня своими пальцами. Я был таким толстым, таким твёрдым, что она даже не смогла нормально за меня ухватиться, и всё же она с такой лёгкостью управлялась со мной, словно делала это всё это время.

Она расплылась в улыбке и снова облизала губы, пока те не начали сверкать, а затем заглотнула мой член.

Я испустил вздох и закрыл глаза, когда ощущения переполнили меня, но нет, я не мог закрыть сейчас глаза, даже если бы от её вида мне пришлось бы кончить раньше.

Я распахнул глаза и уставился на неё сверху вниз. Она высунула изо рта головку моего члена, за которой потянулась струйка слюны, и начала облизывать его по всей длине с изяществом кошки.

— Что ты делаешь, птичка? — прошептал я ей и запустил руки в её волосы на макушке. — Решила меня обезоружить?

Она улыбнулась. Да. Именно так. Может быть, она и отбросила все свои запреты, избавившись от глубоких размышлений и чувств, оставив только сильное желание трахаться, доставлять удовольствие и наслаждаться поведением присущим Богам, но она хотела этого со мной. Она хотела уничтожить меня, залезть мне в голову и под кожу.

И я собирался ей это позволить. Только сегодня, только сейчас.

Она хотела, чтобы я осквернил её. И я собирался осквернить каждый её сантиметр.

Чтобы она смогла сделать со мной то же самое.

Она снова занялась мной, и я был уничтожен. Мне понадобились все мои силы, чтобы остаться стоять на ногах. Она сосала так, словно не ела несколько недель. Она была изголодавшейся, ненасытной, и не могла удовлетворить свое желание.

Все то время, пока она это делала, её зубы мастерски скользили по поверхности, язык ласкал снизу, а сама она не сводила с меня своих глаз. Даже тогда, когда она заглатывала меня очень глубоко — вот чёрт — почему она не давилась? Я в прямом смысле заполнил весь её рот до самого горла — я даже чувствовал её гланды.

Это было неестественно. Я не знал, как ей это удавалось. Я списывал это на побочный эффект кристальной воды, но я не смог поразмышлять об этом, потому что с каждым неистовым посасыванием я всё меньше чувствовал себя богом, и превращался в существо с мозгом ящерицы. Остались только ощущения, и никаких мыслей.

К счастью, она, кажется, чувствовала то же самое.

Я наблюдал за ней, чувствуя себя сумасшедшим. Чёрт, мне так отчаянно надо было кончить, что у меня ныли все кости.

Она на мгновение достала мой член изо рта, затем наклонила голову, и пальцами впилась в кожу у меня на спине. Она притянула себя ещё ближе и заглотнула мои яйца в рот.

Чёрт! Я едва не пошатнулся, почувствовав слабость в коленях.

Она занялась ими, грубо работая руками и своими мягкими губами в нужном соотношении. Она обхватывала их, лизала, сосала. Её губы были похожи на бархат. Затем она отпрянула и улыбнулась мне своими идеально мокрыми губами, и у меня перехватило дыхание.