Сильная и независимая - Марианна Красовская
— Могли, — шепнул Кайл, осторожно ощупывая пальцами ее плечо. — А могли и потом… после нашего отъезда. Странно, что полиция сразу не обыскала комнаты.
— Нашу так точно обыскивали, — вспомнила Вера. — Не могли не обыскать! Значит, слона подкинули уже после!
— Не уверен. Они те еще ищейки. Могли и не найти. Вер…
— Да?
— Я сдаюсь. Я честно пытался быть джентльменом. Извини, не получилось.
И, прежде, чем она успела удивиться, поймал пальцами ее подбородок и поцеловал в губы. Как обычно — уверенно и твердо.
Вера любила целоваться — всегда. Но вдоволь могла насладиться поцелуями лишь в подростковом возрасте. Дальше уже мужчинам было это неинтересно. Они стремились добраться до более интересных частей ее тела. Кайл же никуда не спешил. Его губы и язык исследовали ее рот с азартом первооткрывателя. Если бы он был более суетлив, более настойчив — она бы, наверное, вспомнила, чем чреваты постельные отношения с наглым индюком. Но он был восхитительно терпелив и очень умел. Она просто не могла сопротивляться его мягкому напору. И не хотела.
Слишком давно она об этом думала. Слишком естественно у него получалось. Немного очнулась уже тогда, когда он отбросил в сторону одеяло и почти снял с себя рубашку. Посмотреть было на что — зрелое мужское тело, в меру мускулистое, в меру волосатое, сильные плечи, крепкие руки. Но ее волновало другое.
— Предупреждаю, — выдохнула Вера ему в губы. — Одно только слово про контракт или необходимость восстановления — и я приду в себя.
— Понял, не дурак, — шепнул Кайл, рывком стаскивая с нее ночную сорочку. — Буду только про красоту твою невероятную и про сладость губ.
И не сказать, что у Веры не было опыта. Был, конечно. Всякий — и хороший, и не очень. Были моменты, которые хотелось забыть, были — очень даже приятные воспоминания. Но вот такого, как Кайл, в ее жизни все же не было. Ей казалось — ни один мужчина не был настолько напорист, настолько горяч. Ни один не восхищался ее телом так искренне, не стремился доставить ей удовольствие так настойчиво. Ни один не целовал ее ладони и запястья. И уж точно Кайл был не из тех мужчин, кто после секса отворачиваются к стенке и засыпают.
Лучше бы отворачивался.
— Я у тебя не первый? — возмущенно отстранился он, гневно сверкая глазами.
— Здрасьте, приехали, — растерялась Вера. — Мне, на минуточку, тридцать лет. Я никогда не говорила, что я девственница!
— Но… в борделе ты была не пташкой!
— Да. И что? Все, кто попадает в бордель уже не девочками, должны работать пташками?
— Нет… наверное.
— Тогда какие проблемы? — Веру начало трясти от злости. — Или ты считаешь, что мужчине можно гулять направо и налево и спать с кем попало, а девушка должна хранить невинность для того единственного?
— Вообще-то да, так я и считаю, — рявкнул Кайл, скатываясь с кровати и быстро натягивая штаны.
— То есть все твои любовницы были девственницами?
— Да! Нет! Это другое!
— Да ла-а-адно! — Вера завернулась в одеяло, как в кокон, и продолжила: — Ты же приставал ко мне, когда считал, что я пташка! Ты же лапал меня, когда думал, что я сплю с Луи! Тогда тебе не было важно, девственница ли я! С чего вдруг теперь претензии?
— С того, — буркнул красный как рак Кайл. — Я вдруг размечтался, что ты — особенная.
— Серьезно? — Вера вскинула брови. — И чем мне это грозило? Позвал бы замуж?
— Нет, конечно.
— Тогда какого черта ты предъявляешь мне претензии? — крикнула она. — Или у тебя фетиш на девственниц? Пошел вон отсюда, извращенец! И вообще… Я больше не хочу иметь с тобой никакого дела!
— Да ну? — Кайл, кажется, резко успокоился, задумчиво оглядывая взъерошенную и злую девушку. — Уже решила, куда пойдешь? Обратно в бордель?
— За Вальтера вон замуж, — ляпнула Вера, не подумав. — Он звал.
Маг зашипел, как змея, подскочил к ней, хватая за подбородок. Пальцы у него были настолько ледяными, что обжигали.
— Попробуй, и я расскажу ему о сегодняшней ночи.
— Было бы о чем рассказывать, — дерзко ответила Вера, с ужасом понимая, что зеленые глаза Кайла вдруг стали льдисто-голубыми. — Пусти, мне больно!
Он мгновенно отдернул руку. Посмотрел на нее с ненавистью. Поднялся и вышел, с шумом хлопнув дверью.
Надо же, какие мы ценители невинности! Веру дрожала от обиды. Значит, спать с ним — это ей можно. Но она ему не нужна. При этом Вальтеру тоже не отдаст без боя. Похоже… похоже… Кайл — влюбился?
Может ли такое быть? Этот шовинист, этот напыщенный индюк — и влюбиться, в нее, в Веру? Да ладно! Но ведь он ее ревнует. Заботится о ней. Считает ее желанной. Если это не влюбленность, то Вера — японский летчик-испытатель. Одним словом — камикадзе. Потому что теперь она собиралась бедняге нелегкую жизнь. При всей своей идеальности Вера была довольно злопамятным человеком. Что ж, господин Ресскин. Вы первый начали.
Глава 27. Зачем нужны маги
Спалось ей сладко. Никаких кошмаров, никаких ознобов больше, и уж тем более — призраков. Просто закрыла глаза на мысли о том, что Кайл к ней явно неравнодушен, а открыла уже от звуков растапливаемого камина. Утро? Не просто утро, а разгар дня.
Заворочалась, потянулась, выползая из-под теплого тяжелого одеяла. Служанка, которая, присев, шевелила дрова в камине, подскочила.
— Вода для умывания уже теплая, — порадовала она Веру. — И платье приготовлено. Госпоже помочь одеться?
Госпожа вообще-то желает принять ванну. Но она уже знает, что это сложно. Нужно греть воду в ведрах, таскать ее. А в борделе, между прочим, был водопровод. Правда, только холодная вода, но в некоторых комнатах были и баки, нагреваемые от камина.
Надо посоветовать Кайлу «изобрести» газовый котел. Газ здесь есть, а отопление, по-прежнему, печное. Водопровод, канализацию и горячий душ. Еще бы знать, как это всё устроено!
Выпроводила служанку, обтерлась тряпочкой, дрожа — воздух еще не нагрелся. Снова позвала служанку, сообразив, что не может сама застегнуть крючки на спине. Барыня какая капризная — то уйди, то приди. Вера сама себя сегодня бесила. Горничная ей еще и волосы уложила — в косу вокруг головы, с лентой и бантом. Так мама в
