Перекресток двух полос - Оксана Алексеева
– Да какие там обиды? Она давно к тебе неровно дышала. А я сейчас просто счастлив тому, что жив. Но я не позволю тебе ей навредить.
Базука отвернулся на другой бок и закрыл глаза, заканчивая тему:
– Проблема была бы актуальна, если бы я сам хотел ей навредить. Спи уже.
* * *
Это было самое простое ограбление даже в их истории. Просто Захар точно знал, где стоит охрана и в какую именно пристройку им надо войти. Там без труда набрал код, отключил сигнализацию, и они просто вошли в большое помещение с сейфами и стеллажами.
– Вот нам и два пистолета, – через минуту он уже радовался находке. – Ого, прихватим и этот револьвер!
Андрей едва не рассмеялся, но ответил тихим шепотом:
– Мы за антиквариатом пришли?
– Знал бы ты, сколько он стоит, уже пихал бы его в карман. Ладно, ты прав, – он вздохнул. – А то и правда на воровство у собственного отца похоже. И без таких подарков разживемся. Патроны должны быть в том ящике. Но ты и на всякие белые порошки внимание не забывай обращать.
Здесь был склад полезных и совершенно бесполезных вещей. Какие-то старые лампы и картины – вряд ли обладающие исключительной ценностью, раз хранятся в таких условиях. Возможно, Максим Валерьевич оставил что-то как память, ему площади позволяют хранить любое количество приятного сердцу хлама. С нижней полки Андрей вытянул коробку, но и в ней оказался не героин, а стопка старых фотографий. Он посветил фонариком, чтобы рассмотреть. И уже на третьей хмыкнул:
– Интересно, а кто у нас тут в колготочках? Неужто будущая гроза района?
Базука подошел к нему, глянул из-за плеча, узнал свою розовощекую мордашку в годовалом возрасте и предупредил:
– Щас в бубен прилетит, Андрюш. Вот уже-уже летит, чуешь?
– Чую, ага, – тот едва сдерживал хохот. – Я вот тоже в богатой семье вырос, а у меня ни одной фотки в колготках нет. Может, у моих родителей на колготки денег не хватило?!
– Андрей, – Базука старался держать себя в руках. – Сосредоточься, не время для стёба. Мужики раз в полчаса полный обход делают, сюда бы не заглянули. Как думаешь, нам нужен пулемет? Вон он стоит… А мы дотащим до машины пулемет? О, а винтовка точно пригодится!
Короленко закрыл коробку с фотографиями и сунул ее под мышку, чтобы в спокойных условиях обсудить. Побежал помогать, но героина они так и не нашли, а запас оружия уже собрался нехилый. Базуке даже пришлось выбирать, что взять, а что оставить – соображал по количеству найденных патронов, чтобы над этим потом голову не ломать. Он безумен, он ведом злым духом, но именно он плюнул на себя и пошел мстить за Андрея. Тот об этом вспомнил, когда рассматривал очередной ствол, и вдруг понял, что в их отношениях недомолвкам места нет – или хотя бы в тех случаях, когда чужие интересы не страдают:
– Захар, я должен признаться. Вместе со мной вернулась и моя сила, я снова антидот. Но если хоть немного меня уважаешь, то никогда не будешь это использовать.
– Знаю, догадался уже, – удивил друг. Подумал и тоже сообщил: – Ладно, раз наступило время исповедей, тоже признаюсь кое в чем. Я заставил Веру освободиться. Угрозами. Просто не оставил ей выбора. И чуть ли не на следующий же день об этом пожалел.
Андрей замер – он подобного очень боялся и собирался предотвращать, но никак не предполагал, что им придется обсуждать уже свершившийся факт:
– Ты что сделал? Охренел?! – он забыл об обстановке и повысил голос. – Пожалел, говоришь?! Ах ты сука… ты же ей приговор подписал!
– Какой еще приговор? Не кипятись, – Базука понял, что их признания совсем не симметричны, и для своего он выбрал неподходящее время. – Все с ней отлично.
– Она же больше прежней не станет! Урод, ты вообще понимаешь, что натворил?!
Он выронил коробку и заехал кулаком в челюсть человеку, которого полминуты назад считал достойным его поддержки и сострадания. Захар удар пропустил, отшатнулся, но и сам тянуть не стал. Хотя и заорал матом, чтобы Андрей успокоился – у него странное представление об успокоении. Вот примерно так они умиротворенно и достигали гармонии:
– Гнида! Только о себе и думаешь!
– Да о ней я думал, идиот ты конченый! Она потерялась – не знала, что делать. Ей нужно было к какому-то берегу примкнуть, чтобы больше себя не изводить!
– Я тебя прямо здесь урою!
– Ну так урой! Успевай до того, как тебе инвалидность оформлю!
Базука удачно пнул его в корпус, и тот отлетел, снося стеллаж. Как раз в этот момент в помещение и ворвался мужик с пистолетом наперевес. Ну надо же, тут охрана, оказывается, не глухая – какая неожиданная осечка в плане. Захар его заметил, резко присел, но Андрей схватил с полки какую-то вазу и со стороны швырнул. Мужик от неожиданности чуть не упал, но теперь к нему подлетел Базука и треснул по голове. Они продолжали ругаться, но уже шепотом, укладывая бессознательное тело на грязный пол. А потом схватили вещи и побежали на выход, пригибаясь и не будучи уверенными, что еще кто-нибудь не заявится. И уже в этом побеге обоим было ясно, что даже такая размолвка их в стороны не развела – а это показатель.
Захар попытался уже в машине спокойнее объяснить, что произошло и как изменилась Вера. А Андрей вовремя припомнил что-то о передаче трофеев. Он об этом пока промолчал, поскольку информацию услышал от Ника. Но, вполне возможно, спасение для Веры все же есть или появится в будущем. А когда болезнь излечима, то уже не выглядит такой страшной бедой. Потому и он притих, перестал ругаться. Наоборот, чтобы отвлечься, снова открыл коробку и вытащил стопку фотографий.
– Ты ее с собой взял? – возмутился Базука. – На кой черт?
– Не сообразил, честно говоря, схватил первое попавшееся. О, а тут ты с мамой. Красивая!
– Еще бы она была некрасивая! Победительница конкурса красоты, – с гордостью вспомнил Захар.
– А моя вообще мисс Россия, – подхватил Короленко. – Мы с тобой как братья-близнецы. Моя в
