Наследник для медведя (СИ) - Владимирова Анна

— А если я возьмусь за исследования твоего феномена? — вдруг спросила Вика на обратном пути. — Ты позволишь?

Интересно, она специально дождалась, пока сузится тропа, и она пойдет вперед? Вопрос был сложным. Я не хотел делиться с людьми результатами, они наверняка используют их против. Но и портить день не хотелось.

Наверное, я непростительно долго молчал, потому что она не выдержала и обернулась.

— Кто я такой, чтобы тебе запретить? — посмотрел ей в глаза.

— Биг босс, — улыбнулась Вика.

— Ты правда думаешь, что запрещу?

— Нет, — вздернула она брови. — Но ты будешь против, чтобы я распространялась за пределы.

— И? — сложил я руки на груди.

— Я готова подписать договор о неразглашении, — серьезно заявил мой зайчик.

Не усмехнуться стоило всех сил. Она на полном серьезе собиралась подписывать со мной договор!

— Ты уже подписала, — серьезно заявил я. — Он называется «Договор о заключении брака».

— Неужели? — удивленно моргнула. — А что я еще подписала одновременно? Хотелось бы быть в курсе.

— Ничего, что могло бы тебе навредить, — не удалось сдержать усмешку.

— Понятно. Но все же. То есть ты не против, если я возьмусь за исследования?

— Возьмешься, только завтра, — смотрел ей в глаза. — Сегодня у нас большие планы.

Планы поражали масштабностью — приготовить обед и накрыть стол на веранде. Но когда мне их озвучили, я почувствовала себя так, будто у меня выросли крылья.

Я вышла на веранду, пока Денвер сидел на руках у тети, и спокойно огляделась.

День был в разгаре, лес дышал жизнью, и та наполняла невероятным спокойствием. Я думала, меня Смиртон умиротворяет своей возней и постоянным шумом… А еще — там же совсем нет воздуха! То есть тут я его будто ем, и он лопается на языке пряными искрами, а в городе он совсем не чувствуется.

Только стоило мысленно остаться тут одной, и по спине пробегала волна мурашек. Нет. Меня не Аджун наполняет умиротворением… Оглянувшись, я остановила взгляд на лице мужчины через стеклянную стену. Он как раз что-то говорил Нире, наполняя кастрюлю водой, и улыбался так, как никогда на моей памяти. И эта улыбка ему очень шла. Когда наши взгляды встретились, выражение его лица неуловимо изменилось, так, что захотелось спрятаться… чтобы нашел. И он будто прочитал мысли, порочно усмехнувшись.

Обед оказался под стать мужчине и его дому — простым и особенным. Это не тот ресторанный пластик, хоть и выверенный с точностью, но все же безжизненный. Овощи с мясом поразили меня в самое сердце… как и повар.

— А я и не знала, что ты так готовишь, — ляпнула, не подумав, и тут же перевела взгляд на Ниру: — Мы оба вечно так заняты, что едим только еду на заказ.

Рэм умудрился одарить меня красноречивым взглядом, в котором слились благодарность комплименту и восхищение искусству вранья. Ну кто бы знал, что знакомы мы без году неделя! Конечно, мне сложно привыкнуть.

— Мне до сих пор не верится, что ты, наконец, нашел ее, — искренне улыбалась Нира, протягивая руку Рэму. — Я так рада за тебя! Вот бы мама видела!..

Он сжал ее ладонь, оставаясь скупым на эмоции. Но стоило Нире поникнуть, поднялся и присел рядом:

— Эй, — притянул к себе на колени. И так это выглядело трогательно, что я вдруг шмыгнула носом. — Держись…

— Я так боялась, что вы с Раином тоже уйдете! — заскулила Нира, прячась у Рэма на груди.

— Я не уйду, обещаю, — и он прижался губами к ее макушке.

При этом никто не бросался извиняться за чувства, выставленные так уязвимо напоказ. Нира глянула на меня и улыбнулась:

— Ну да, тебе точно нельзя. Все только началось.

— Это точно, — стиснул ее в объятьях.

В этот момент что-то удивительное тронуло душу, и я закусила губу, уже на полном серьезе стараясь не расплакаться. Мне ли не знать, каково это — потерять родителей… дважды. Но Нире повезло — у нее есть Рэм. А теперь выходит, что повезло и мне.

Кажется, мы нашли няню для Денвера. Нира забрала его после обеда гулять, и теперь я смотрела с балкона, как она укачивает его, развалившегося у нее на ногах. Малыш вытянул ручки и ножки, а Нира покачивала его, что-то мурча под нос. Солнце стояло высоко, трава под окнами как только ни звучала! Трещала кузнечиками и чирикала какими-то желтыми птичками, искавшими в ее зарослях поживы. Хотелось растянуться тут же и уснуть. Я все не могла надышаться воздухом и еле боролась с сонливостью от переизбытка кислорода.

40

— Она такая… хрупкая, — еле подавила очередной зевок и обернулась к Рэму, сидящему в кресле.

— Это только кажется, — пристально смотрел он на меня.

— Правда? — прищурилась я. — А мне кажется, сегодня тебе дали понять, что даже большая девочка хочет объятий и поддержки. У нее есть кто-то?

— Есть? — оживился он, хмурясь. — Она тебе что-то говорила?

Мне вдруг стало смешно — большой брат сделал стойку на ухажеров!

— Что ты так улыбаешься? — выпрямился он, хищно следя за мной. — Говорила?

— Даже если бы и говорила, я бы тебе не сказала, — покачала я головой. — У девочки могут быть секреты.

— Не такие, Вика, — озабоченно хмурился он. — Кроме того, у нас были проблемы. Нира встречалась с женатым человеком.

— Ого, — тихо выдохнула я и направилась к соседнему креслу. Но усесться мне туда не довелось — Рэм выбросил руку, и в следующий вдох я уже ошалело ворочалась в его объятьях.

— Слушай, бери пример с Ниры, — усмехнулся над ухом. — Я хочу, чтобы ты чаще сидела у меня на коленях.

— Я? — Меня парализовало.

— Вика, мы — звери нежные, — прошелся он подушечками пальцев вдоль позвонков шеи и обхватил ее, положив большой палец на губы. — Любим тискать друг друга. — И он прихватил мочку уха губами, отчего я вздрогнула и задышала чаще. — Совсем не хочешь меня обнять?

— Рэм, — хрипло выдавила я, — я не привыкла…

— Я знаю. Но хочу, чтобы хотя бы попробовала.

Он помог мне выпрямиться у него на коленях и посмотрел в глаза. Я тяжело сглотнула:

— Мне сложно…

— Все просто, — и он взял мою руку и прижал к своей щеке: — Я — твой…

Наверное, в этот момент в вены выплеснулось не меньше адреналина, чем когда он наступал на меня медведем. Я смотрела в его глаза, искрящиеся радужками на солнце, и испытывала только одно желание — провалиться сквозь пол, сбежать, забиться в самый темный угол и зажмуриться. Но вместо этого только вытащила руку из его и слезла с колен:

— Не надо…

— Хорошо, не буду, — проследил он за мной.

— Прости, — переползла на соседнее кресло.

— Ты прости, — перевел он взгляд вдаль.

Повисло неловкое молчание.

— Так а… что с твоим братом? — выдавила, стараясь глупо заполнить пустоту. Мне сейчас было плевать на его брата. Хотелось оправдываться, объяснять, что я, вероятно, какая-то калека, потому что это ведь действительно просто… — Ладно, давай еще раз…

Я решительно поднялась, подошла к Рэму и уселась обратно к нему на колени, чувствуя себя полной дурой. Он перевел на меня взгляд:

— Тебе обязательно нужна доля вероятности, что я тебя убью, чтобы прийти ко мне? По-другому не можешь? — усмехнулся он.

— Определенно, нет. Не в этом проблема.

— Тогда в чем? — прорычал он, притягивая к себе за шею. — Вика, тебе не нужно мне что-то доказывать и завоевывать мое внимание. Я — твой.

— Да что ты все заладил?! — взвилась я.

Но он не дал снова сбежать:

— Да потому что ты шарахаешься от этого, как черт от ладана! — оскалился он и прижал к себе. — Дикарка, черт бы тебя побрал!

— А ты и побрал!

— Вот и не дергайся. — Он довольно запустил пальцы мне в волосы и скривил губы в усмешке: — Привыкай. Принудительно.

— Ну куда уж мне по-другому! — закатила глаза, но довольного вздоха скрыть не удалось. — Так что с братом?

— Пока ничего, — жмурился он на солнце так, будто это я его гладила. И я протянула руку к его носу, повинуясь порыву, и провела пальцем… в миллиметре от которого вдруг клацнули зубы.