Сводница (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Мы лежали втроем, держались за руки в тишине и смотрели, как падающие звезды расчерчивают грифельное небо сияющими штрихами. Казалось даже, можно услышать их едва слышный хрустальный звон.

Вот только лорд Тень не на небо смотрел… Мое негодование слишком быстро сменилось постыдным жаром. Нельзя думать о том, о чем я думала, в присутствии его дочери! Мне вообще о таком думать нельзя! Следовало злиться! Или попытаться понять его мотивы. У любого поступка они есть.

Вскоре тишину прервал легкий и грустный голос девушки, которая вновь запела:

— Если в сердце тоска и печаль на душе,

Если прошлое тянет трясиной…

Ее голос дрогнул, а на глазах выступили слезы. Я затаила дыхание, а продолжил Брайан. Голос у него оказался глубокий, бархатистый:

— Посмотри в небеса

Звезды — мои глаза.

— Я навеки с тобой, ангел мой…

Последнюю фразу они спели вместе. Крупные капли стекали по щекам Луизы и расплывались на шелковых подушках темными пятнами. Она всхлипнула, смахнула слезы ладошкой, поднялась и бросилась к двери:

— Луиза!

— Не ходи за мной!

Хлопнула дверь, застучали каблучки по каменным ступенькам, а затем стало тихо. Так тихо, что можно было услышать биение моего сердца или как там, в сотнях метров под нами стрекочут сверчки. Что-то очень и очень личное. Что-то, что закончилось трагедией. Возможно, связано с ее матерью?

— Ты не пойдешь следом?

— Нет, — мужчина тяжело вздохнул и мотнул головой. — Она просила не ходить.

— И ты всегда делаешь то, о чем просит девушка в слезах?

— Да, — холодный ответ меня огорошил. — Она Скаргхард. Справится.

— Она девушка! Которой нужен отец! Сейчас!

— Слезы не помощник в серьезном разговоре. Поговорим позже.

— Бесчувственный чурбан! — я со всей силы ударила лорда Тень кулаком по плечу. Вряд ли это хоть сколько-то его задело, поскольку больно в результате стало только мне. Я взвыла и потрясла ушибленную руку.

Брайан грустно усмехнулся. Игнорируя протесты, он взял мой кулачок и нежно сжал. Как раковина надежно скрывает маленькую драгоценную жемчужинку, также и он держал меня в своих руках. Когда боль схлынула, он осторожно погладил мои саднящие костяшки.

— Если хочешь ударить, большой палец клади сверху, а не внутрь, — аккуратно согнул мои пальцы. — Бей не костяшками, а плоской поверхностью, иначе можешь получить не ушиб, а перелом.

Я смотрела на него и поверить не могла. Сейчас он и правда показывал мне, как следует наносить удар? В то время как должен дочь утешать!

— Попробуй еще раз.

Да, пожалуйста! Меня дважды просить не надо. Прицелилась в глаз, хорошенько замахнулась и… Разумеется, он перехватил мой удар, более того, потянул за руку, и я позорно свалилась на подушки. Лорд прижал меня всем телом, плотно припечатав мои руки к полу:

— Главное — не нападай, когда не уверена, что противник тебе по зубам.

Хотела пнуть его коленом в пах, чтобы показать, что умею сопротивляться и зубы у меня острые, но это словно отразилось на моем лице, поскольку Брайан вдавил меня бедрами в пол, и захотелось не сопротивляться, а податься навстречу. Он желал меня и не скрывал этого.

— Значит, — собирая мысли в связные предложения, прошептала я. — Мне следовало извиниться перед теми господами и уйти? Не мешать тебя убивать?

— Да, — жестко обозначил он.

— Да?

— Да, Присцилла! Ты должна была уйти!

— Еще скажи, что у тебя все под контролем было!

— Нет. Они бы меня убили.

Сдвинула брови, показывая, что мне совершенно не понятна логика его рассуждений.

— Это какой-то очень странный способ сказать «спасибо».

— Ты могла погибнуть! Если бы не вытащила кинжал, если бы не смогла использовать огонь, что я тебе передал…

— Поняла, куча «если бы», но ведь все получилось! Все закончилось хорошо! Мы помогли друг другу!

Он отпустил мои руки, провел пальцами по моей щеке, очертил контур губ и выдохнул прямо в них:

— Я мог тебя потерять.

— Но не потерял…

— На этом все, — и легкий поцелуй, словно точка в еще не начавшемся обсуждении. Обсуждении? Смешно! Последний раз, когда мы с ним обсуждали мою дальнейшую жизнь, это выглядело как: он предлагает, а я киваю и со всем соглашаюсь. Не в этот раз…

— Почему ты сразу не сказал, что дело не в Чарли, а во мне?

— Никто не воспринимает всерьез любовниц лордов, но кристалл правды — обязателен по ангарисскому протоколу. Я бы рассказал, после проверки их службой безопасности. Но с тобой никогда нельзя знать наверняка. Ты все делаешь по-своему.

— Это плохо? — ладони мягко скользнули вверх по его спине, а щека по его щеке.

— Ты — мое слабое место. А я не могу себе позволить слабость. Только не сейчас, — он коснулся языком моих губ, искушая, провоцируя. Вот только не нужно искушать того, кто уже давно искусился. Я плавилась в его руках словно мягкий сыр на углях. А от слов сходила с ума. Я — слабое место сильного мужчины. Как тут устоять?

— Ты заставишь меня забыть? — осознание обожгло вмиг подступившими слезами.

Никогда бы не подумала, что горло настолько чувствительное место. Впрочем, я чувствовала каждое касание лорда так остро, как никогда прежде. Возможно от осознания, что это в последний раз.

— Ты должна забыть, — руки жадно скользнули по талии вниз, медленно поднимали юбки, а губы терзали мою шею.

— А как же другие?

— Я выжгу всех, — прошептал он, запечатывая мой протест яростным поцелуем-укусом, подавая вперед. Бесстыже согнула ноги, чтобы крепче обхватить его, продлить эту недопустимую, но такую волнительную близость. От ощущения его горячего каменного желания внизу живота накатывали спазмы, один за другим, все сильнее и сильнее. Стало трудно дышать, хотелось большего, гораздо большего. Хотелось слиться с ним, почувствовать в себе, до самого сердца!

— Пожалуйста, не нужно, — слеза расчертила щеку. Даже не заметила, что мир скрылся за плотной соленой пеленой. Я накрыла пальцами губы лорда и повторила: — не нужно! Я справлюсь! Не забирай у меня воспоминания о тебе…

— Так нужно, — хрипло прошептал он, сжимая мои ягодицы.

— Кому?

— Тебе, — прямо в губы. — Ты пока сама не понимаешь, но такая жизнь не для тебя. Со мной опасно, Присцилла. Особенно сейчас.

— Я не боюсь опасностей!

— В том и проблема.

Тишина, прерывалась лишь обрывками судорожных вздохов, всхлипами-стонами, бешеным биением сердца — одним на двоих. Я блуждала руками по его телу, стараясь запомнить каждую клеточку, каждый миг, стараясь впитать память о нем кончиками пальцев, губами, языком, вдыхая его запах, чтобы помнить. Несмотря на сильнейшую магию лордов, которой нельзя противостоять, я хотела надеяться на чудо.

— Как это будет? — прошептала сквозь слезы, запуская пальцы в густые жесткие волосы.

Поцелуй обжег шею, вырывая из моей груди бесстыдные стоны.

— Немного больно, — наши пальцы переплелись над моей головой, а потемневший, полный желания взгляд блуждал по моему лицу.

— Я не о боли, идиот ты бесчувственный, — хотела оттолкнуть, да не вышло. Такую скалу попробуй скинь с себя. — Как это будет, когда все закончится?

— Твой мир станет прежним. Будешь жить, как жила до меня. А мои люди проконтролируют, чтобы так оно и было.

— Да разве я жила до тебя? — одними губами, но он услышал. Горячие крупные слезы скатились на подушки.

— Когда все закончится… — медленный, волнительный поцелуй, которым хотелось наслаждаться вечно, — если ты будешь одна… — его руки переместились на мои бедра и с силой сжали их, заставив тело выгнуться навстречу грубой ласке… — я найду тебя.

— Ненавижу! — сквозь сумасшедшие то ли поцелуи, то ли укусы, сквозь бешеную пляску рвущихся друг к другу тел, прошептала я. — Ненавижу тебя!

— Рэйнард, — он отстранился. — Скажи это. Ненавижу тебя, Рэйнард!

— Зачем…

— Так нужно. И ты это сказала.

— Не верь всему, что говорит девушка в слезах!

— Только тогда ей и стоит верить.