Под колпаком у ректора - Малиновская Елена Михайловна

Впрочем, почти сразу я осознала, что поторопилась с выводом. Попыталась повернуть голову, чтобы осмотреться, и тут же потерпела в этом сокрушительное поражение. Я даже кончиками пальцев не могла пошевелить. Все, что мне оставалось, — уныло разглядывать незнакомый потолок, силясь понять, что же произошло в кабинете ректора.

По всей видимости, Артен все-таки решил воспользоваться любезным предложением Родерика и изучил его мысли. Ну а меня милосердно оглушил какими-то чарами. Дабы, так сказать, в дальнейшем я не смогла рассказать о его преступлении. Ну что же, в таком случае я на него не в обиде, даже напротив. Однако я не понимаю, почему сейчас не могу двигаться. И куда подевался Кеннет?

«Здесь я, — в этот момент раздался знакомый голос, и мое и без того не особо радужное настроение тут же испортилось окончательно. — Детка, я же обещал, что не уйду, не попрощавшись».

Ну да, обещал. Но тогда я вообще ничего не понимаю!

«Как ни странно, я тоже, — пробурчал Кеннет. — Какого демона вообще происходит, хотелось бы знать?»

— Арлин, как вижу, ты очнулась. — В этот момент в поле моего зрения появился Родерик, который склонился надо мной.

Ого, что это с ним?

Мой преподаватель по начертательной магии, который и до того не мог похвастаться особым румянцем, сейчас напоминал умертвие, восставшее из гроба. Бледный как смерть, с глубокими тенями усталости, залегшими под глазами, он выглядел лет на двадцать старше. Но при этом на его губах играла легкая приветливая улыбка.

— Однако задала ты нам задачку, Арлин, — с ласковой укоризной попенял мне Родерик. — Мы с Артеном битые сутки над нею бьемся. И пока без особого успеха.

Я? Задала им задачку? Какую это? И почему я этого не помню?

— Собственно, мы осознали, что без твоей помощи нам все равно не справиться. — Теперь я увидела и Артена.

В отличие от Родерика, ректор магической академии выглядел не таким усталым. Но складки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, стали глубже, а лицо как-то осунулось.

— Арлин, сейчас ты получишь возможность говорить, — произнес Артен. — Но вот свободу действий я тебе не верну. Пока, по крайней мере.

После чего внезапно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Чуть задержал указательный палец на моих губах, и я смутилась чуть ли не до слез.

Что это такое он делает?

Правда, почти сразу я ощутила легкое пощипывание каких-то чар, и Артен убрал руку.

— Что… — сипло выдохнула я. — Что происходит?

— Арлин, это ты или Кеннет? — строго спросил Родерик.

— Как будто Кеннет признается, — буркнул себе под нос Артен. — Поди, понял уже, чем ему это все грозит.

После чего устремил на меня свой жуткий немигающий взгляд.

В висках шевельнулась знакомая боль, которая, впрочем, почти сразу пропала. Артен удовлетворенно вздохнул и небрежно бросил Родерику:

— Это действительно Арлин. Кеннет пока притаился.

— Хорошо. — Родерик слабо усмехнулся, но тут же вновь стал убийственно серьезным. Сухо отчеканил: — Арлин, ты понимаешь, какую глупость сотворила, когда добровольно впустила в свое тело душу умершего?

— По… понимаю, — слабо выдохнула я.

— Да не просто душу обычного человека, а душу того, кто при жизни был некромантом! — Родерик сжал губы с такой силой, что они превратились в две тонкие бескровные линии, и укоризненно покачал головой.

— По-моему, сейчас не время читать нотации, — неожиданно вмешался Артен. — Родерик, оставь это развлечение на потом. Сейчас для этого мало времени.

Ого! А куда делась неизменная вежливость Артена? По всей видимости, пока я была без сознания, эта парочка перешла в общении на дружескую ногу, позабыв ненужный официоз.

— Кеннет обещал, что я не пострадаю, — все-таки сделала я неловкую попытку оправдаться. Запнулась и с ужасом выдохнула: — Он обманул?

— Скажем так: сказал не всю правду, — мягко поправил меня Артен. — Видишь ли, Арлин, Кеннет был некромантом. При всех его недостатках — некромантом более чем неплохим. Я бы даже сказал — отличным. Поэтому у него особые отношения со смертью. В обычных условиях призванная душа не может долго находиться в этом мире. Если честно, до сегодняшнего момента я был уверен, что максимальный срок такого пребывания — час, быть может, два. Но никак не сутки или более.

Я невольно затаила дыхание. Ой, что-то мне такое вступление ну очень не нравится. И это еще мягко говоря.

— Кеннет обмолвился, что ты неплохой медиум, — продолжил тем временем Артен. — Что же, в таком случае его душа и впрямь могла бы задержаться в этом мире. Но, опять-таки, не столь долго.

— Он еще говорил, что у меня отличный энергетический запас, — выпалила я и осеклась, осознав, что невежливо перебила самого ректора.

— Вот именно! — как ни странно, но Артен не рассердился на меня за такую вопиющую грубость. Напротив, ободряюще улыбнулся мне. — Ни я, ни Родерик и не представляли, какой силы твой дар. Эти три составляющие — величина твоего магического потенциала, твои способности медиума и знания Кеннета — сослужили тебе дурную службу, Арлин. Мой старый друг на редкость вольготно расположился в твоем теле. И по всему было очевидно, что удаляться в мир теней он не собирается. — Вздохнул и добавил негромко: — Буду откровенным, я недаром с такой готовностью подливал Кеннету алкоголь во время первого разговора с ним. Рассчитывал, что спиртное ослабит его контроль над твоим сознанием. Недаром во время похмелья даже родной душе на редкость неуютно в своем теле, что уж говорить про пришлую. Тем большим было мое разочарование, когда этого не произошло. И я понял, что действовать надо решительно.

«Вот ведь сволочь, — печально вздохнул Кеннет. — А еще друг называется. Я думал, что ему, напротив, будет приятно со мной подольше пообщаться».

— Вы считаете, что душа Кеннета может остаться в моем теле на долгие годы? — опасливо поинтересовалась я.

— Нет. — Артен покачал головой. — Это вряд ли. Но очевидно, что Кеннет совершенно не торопится назад. В принципе, оно и понятно. По слухам, царство мертвых — на редкость унылое место. Я не могу винить Кеннета за то, что он пытается всеми возможными способами задержаться здесь. Но при этом он в буквальном смысле слова иссушает тебя, Арлин. Ты ведь слышала, что он питается твоей магической энергией.

— А разве ее запас не способен восстанавливаться? — осторожно спросила я.

— Способен, — спокойно подтвердил Артен. — Но… Видишь ли, существует так называемая точка невозврата. Тот самый момент полного истощения природного энергетического потенциала, когда маг, выложившись до конца, утрачивает свой дар. — Сделал паузу, словно ожидая от меня вопросов.

Но я помалкивала, испуганно хлопая ресницами.

— Признаюсь честно, Арлин, я мало что знаю об этом, — продолжил Артен после короткой паузы. — Да, в принципе, как и прочие. До сих пор непонятно, как определить этот самый опасный момент. Для двух магов с равными способностями он наступит при совершенно различных условиях. При этом у кого-то дар со временем восстанавливается, а кто-то утрачивает его навсегда.

После чего замолчал, глядя на меня с самой доброжелательной из всех возможных улыбок.

— И что? — настороженно спросила я. — Я все-таки не понимаю, зачем было оглушать меня какими-то чарами.

— Да не тебя, а Кеннета, — фыркнул Родерик. — Эти чары помогают сдерживать его контроль над твоим сознанием. К сожалению, полностью заблокировать мы его не сумели. Но хоть так, чем ничего. — Вздохнул и зловеще прошептал: — Арлин, неужели ты не понимаешь, что в любой момент рискуешь стать пустышкой? Кеннет лишит тебя силы просто так, ради собственной забавы, желая задержаться в этом мире на лишний часок. А потом он уйдет, а ты останешься ни с чем.

— Это я как раз понимаю, — с достоинством проговорила я. — Но… Он ведь ваш отец. — Перевела взгляд на Артена и добавила: — И ваш друг.

— И что из этого? — Артен хладнокровно пожал плечами. — Мертвые, моя дорогая, должны оставаться мертвыми. Да, не скрою, мне было приятно пообщаться со старым знакомым. — Запнулся, дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла, и поправился: — Ну, относительно приятно, конечно. Будь Кеннет жив, я бы с величайшим удовольствием хорошенько врезал ему за ту аферу с книгами. И я обязательно отыщу его убийцу. Однако, насколько я понимаю, добровольно уходить он не желает. Я же, в свою очередь, не желаю терять перспективную студентку.