Коварные ступеньки - Людвиг Светлана Дмитриевна
Намёк Валерий воспринял как руководство к действию. Сначала бросился к столу, разогнав нас в разные стороны. Потом залез под подоконник. Там злость сменилась озадаченностью. Распрямившись, директор уже внимательно разглядывал подснежник на ладони.
— Это ещё что?
Пока я думала, что лучше: ответить или не спалиться, глава гимназии успел умотать далеко по коридору и долбился в чью-то дверь. Открывать ему явно не хотели, но он точно знал, что хозяин комнаты там.
— Валера, — наконец-то прозвучал недовольный мужской бас, — если у тебя временно нет личной жизни, это не повод портить её женатым людям. Чё надо?
— Это что?
— О-пля, — протянул собеседник, и я, наконец, узнала по голосу рыжего мастера, к которому бегала на факультатив. — Подснежник. Судя по работе — ещё Максимыч делал. Ты где нашёл?
— На кухне под подоконником. Можешь поглядеть, нет ли у него там «соседей»?
Босые пятки стучали по полу неожиданно громко. Рыжий всклоченный учитель появился на кухне прямо в трусах, но, завидев нас, смутился.
— Валерка, ты предупредить не мог, что здесь ученица?
— Чего эта ученица не видела? Семейных трусов? — проворчал директор, которого сейчас заботило совсем другое.
Мастер хохотнул:
— Ну да, у Ваньки боксеры, — а я чуть головой об стол не шандарахнулась. Здесь невозможно жить! Все про всех всё знают!
Проверять мастер начал заклинанием, от чего перекосило и меня, и Соню — сейчас заговорщики свои комнаты тоже утыкают и никак не засветятся. Зато в кухне он нагрёб целую клумбу. С каждым следующим подснежником, Валерий мрачнел всё больше и больше. Надо ли говорить, что под конец у него разве что пар из ушей не шёл.
Все выходные наши лисы всех возрастов шмонали территорию гимназии. Казалось, не осталось ни одного свободного угла, где бы они не прошлись. Мастер-учитель пробегал следом, но вид имел такой замученный, что о качестве его работы никто иллюзий не питал. Поэтому в Ванину комнату Соня пришла после всех и порылась своими методами ещё раз. Букетик получился маленький, но всё же был.
— Теперь хоть две комнаты будут без присмотра, — подытожила она, уничтожая в ванне артефакты. Правильно, а мне потом оттирай от копоти! — Ты ведь всё равно сдалась?
— Он нашёл Игнатьева, — пожала я плечами.
— Ты не удержалась и опять его поймала с поличным? — развеселилась коллега под слегка виноватым взглядом Вани.
Нет, они думали меня опоить, но не рассчитали, что мы знакомы.
— Ай-ай-ай, молодой человек! Связались с известной криминальной личностью! — пожурила Соня. — Но за чистку спасибо — мне уже начали надоедать эти прятки. Только что бы ты делал, не окажись подснежника под подоконником?
— Его там и не было, — спокойно пожал плечами Ваня. — Я же Лиду попросил мне с вечера один для примера найти — вот его ночью и подложил.
Соня хмыкнула, я тоже осталась довольна, но после мы решили разойтись в разные стороны на разведку. Меня отправили к Кате узнавать новости от Нестеренко, Соня ушла смотреть на реакцию учителей. Ваня же пожаловался, что он с нами умудрился тетради не проверить.
Катя оказалась на улице, одна, без Альберта. Она внимательно наблюдала за тем, как старшие классы лисов заканчивают зачистку на улице. Они бы уже сдались, но учителя пообещали пятёрку по предмету без контрольных и с любым количеством пропусков тем, кто найдёт больше всего «цветочков» — халява брала своё.
— Забегала к Нестеренко? — без приветствия спросила я полушёпотом, как только оказалась близко.
Тем временем, меня заметил Петя. Для начала махнул мне рукой, но стоило ответить тем же и снова повернуться к собеседнице, как он бросил работу и пошёл к нам.
— Да, но ничего важного, говорит, не случилось. Он только попросил конфеты тебе передать втайне от твоего ухажёра. Они у меня в комнате, потому что ты с пятницы к Ивану Аркадьевичу как прилипла, — отчиталась Катя и тут же сменила тему: — Круто, что прослушку нашли! Теперь хоть разговаривать спокойно можно, не прячась.
— А я, наоборот, после такого ничего без защиты говорить не стану, — мрачно поделился Петя, прочитал специальное заглушающее заклинание и продолжил исповедь: — Я-то думал, Лидка просто страхуется, после того как её на походе в Хужир поймали. А тут такие масштабы. Мы ведь много подснежников могли и проморгать.
— Только заклинание твоё — как красная тряпка в прослушке, — просветила я. — Подойди завтра к моей маме, попроси её научить тебя заглушающим и дополнительным поисковым фокусам — она у вас как раз чары и преподаёт, ничего заподозрить не должны. Я сама в этом дилетант.
— Потом мне покажешь, — вставила Катя.
— Я в учебном корпусе спрошу — там чисто, — решил Петя.
— Думаешь, всё убрали? — вздёрнула я бровь.
— Не было там ничего. Видимо, решили, что уроки слушать скучно, а в шуме на перемене всё равно слов не разобрать. Эти штуковины-то маломощные. С них нельзя сделать запись, только сидеть и слушать «в прямом эфире». Я даже не представляю, у кого может найтись столько свободного времени. И куда установить выход.
— А проверить?
— Не видно. Их Максимыч делал — точка выхода наглухо перекрыта.
— Все он?
— Все он. Я даже не представляю, сколько ему на это потребовалось лет. Мы умотались их снимать, спасибо, младшие тоже в деле.
— Их тоже пятёрка прельстила? — хмыкнула я. Я бы на промежуточную не купилась.
— Не, от них помощи мало, поэтому их только от физкультуры освободили. Но, учитывая, что по чномсовскому примеру их решили погнать на улицу на лыжах…
От ужасной перспективы я присвистнула. Хорошо, что в старших классах оставалась только оборонка — лыжи бы меня добили. Представляю, с какой лютой завистью смотрел на лисов весь остальной зверинец.
— Больше всего я удивляюсь тому, что никто ничего не замечал.
— Да, до того дня как мы решили вечеринку устроить, — пробурчала Катя. — Надеюсь, на следующих выходных ничего не случится. Не стройте, пожалуйста, планов оба?
— Что за вечеринка? — удивилась я. Школьные пьянки меня как-то не радовали. К тому же, вряд ли туда позовут Ваню.
— Закрытые посиделки для старост, — скривился Петя, посмотрев на меня с тоской. — Ты ведь теперь тоже одна из нас.
Да, действительно. Значит, пропускать не стоит — вдруг что-то интересное скажут. Я же знакома ещё не со всеми, да и так запросто со знакомыми не болтала — всё по делу.
— Кстати, — замялся рыжий, — я с Лидой бы наедине хотел поболтать.
Катя намёк поняла и, сказав, что принесёт конфеты, неспешно нас покинула. Я надеялась на какие-нибудь интересные сведения, однако разговор свернул на мою персону:
— Лид, тебе, наверное, Иван Аркадьевич не говорил о нашем с ним разговоре…
— Упоминал, — огорошила его я.
— Надо же… Он так резко меня отбрил.
— Просто Ваня хочет увезти меня в Иркутск, — пожала я плечами. — Мы сейчас завершим кое-какие дела и поедем.
— А мать? — опешил Петя. — Она тебя отпустит с посторонним мужчиной?
— Тут придётся опоить, — подобрала я самый вероятный вариант развития событий, если бы попала в такую ситуацию в свои шестнадцать. — Я ещё не знаю, просто чтоб она своё согласие на брак дала, или с собой забрать.
Лис хмурился. Вариант с моим отъездом его почему-то не радовал, и это настораживало. Наконец, он будто бы невзначай сказал:
— Серьёзно всё у вас. И когда планируете уезжать?
— Точно даты ещё не знаю. Но, вроде, убийства под конец года происходят? До этого времени мы точно успеем.
— Не тяните, — резко оборвал Петя. — Бывали случаи, когда смерть происходила и раньше. Пашка этим интересовался — он всё быстрей отмучиться хотел.
— Насколько раньше?
— Не знаю. До нового года ещё ни разу.
Ладно, время поджимает, но мне хватит. А то очень уж не хочется, чтобы я параллельно отдела спасала свою жизнь.
— Лид, — вернулся Петя к тому, о чём, кажется, изначально хотел поговорить, — может, пока вы не уехали, всё же сделаем рокировку, чтобы тебя прикрыть? Прикинешься моей девушкой?
