Дж Уорд - Желание

Боже, он изумительно пах.

Катись все к черту, но она отчаянно желала этого мужчину.

Исаак просунул ладонь под ее талию, прижимая еще ближе в свои сильные объятия. Когда они вытянулись, бедра к бедрам, боксеры Гри не создавали никаких препятствий для головки, стремившейся к ее лону… которое было очень готово принять его.

— О, Боже…

Исаак прервал ее, его рот нашел ее губы и собственнически завладел ими. Он целовал ее без неловкости первого поцелуя, к которой привыкла Гри, без каких-либо сомнений, обходительности и нежности: Исаак целовал ее так, будто собирался взять ее, и Гри была готова к этому.

Она никого не хотела так сильно.

Исаак резко перекатился на спину, увлекая ее следом, пока она не растянулась на нем. Раздвинув ноги, Гри оседлала его бедра, и он выругался, когда девушка устроилась на эрекции и начала двигаться вверх и вниз, лаская их обоих. Когда она застонала, Исаак снова скользнул языком в ее рот.

Она прошлась ладошками по его спине, чувствуя, как напрягаются мышцы, когда он двигался в унисон вместе с ней.

Прежде, чем она успела коснуться его члена, Исаак приподнял ее, его рот прошелся от шеи к ключице и ниже, к…

Он обхватил губами ее сосок, его горячий, влажный рот заставил Гри неистово выгнуть спину. Сохраняя контроль над ней, Исаак впился в ее бедра пальцами, удерживая на месте… она нуждалась в этом, когда мужчина обвел языком ореол, а потом снова втянул сосок.

— Я хочу раздеться, — простонала она. — Я хочу…

Исаак занялся делом, подцепив большими пальцами пояс боксеров и стягивая их вниз. Гри приподнялась, чтобы помочь ему, ей пришлось неуклюже перенести вес с ноги на ногу, чтобы снять шорты… потому что Исаак не отрывался от нее, лаская, переключившись на другую грудь, пощипывая и посасывая.

Когда она снова устроилась на его животе, прижавшись влажным лоном к горячей коже его талии, Исаак приподнял бедра, и напрягшиеся мускулы его пресса, создавая эффект ласкающей ладони, уносили ее все выше и выше. Лаская ее грудь и бедра, казалось, Исаак полностью окружал Гри, касался каждого дюйма ее кожи.

Но этого было недостаточно. Позже будет время для медленного изучения… сейчас же она хотела, чтобы он вошел в нее…

Очевидно, Исаак думал о том же. Не сказав ни слова, он прижал ее к матрасу, эрекция оставила горячую метку на бедрах. Разделив ее колени своим, он предоставил себе место…

Они оба застонали, потираясь друг о друга.

— Я здоров, — прошептал он ей на ухо.

— Я знаю, — сказала она, вонзив ногти в его плечи. — Видела… медицинский файл… я на… таблетках… Сейчас!

Они стремительно сошлись, его тело застыло, когда мужчина погрузился в нее. Он был тугим и мощным внутри нее, тяжелым — сверху, когда прижимался к ней горячей кожей: происходящее могло быть неправильным по всем параметрам, но когда дело дошло до соединения, они идеально подходили друг другу.

Исаак уткнулся в ее шею и начал двигаться, его тело размеренно раскачивалось на ней, ее голова двигалась вверх и вниз по подушке с каждым его толчком. Скользнув руками к его пояснице, она ощутила нараставшее в нем напряжение… и не он один приближался к разрядке.

Со стоном, Гри раскрыла бедра еще шире, впилась ногтями в его кожу, грудь и лоно охватила дрожь. Она часто и тяжело задышала, а ритм его неторопливых толчков уносил ее в рай, хотя она не покидала Земли.

А потом она обрела свободу. Она парила в диком вихре, который блаженно уносил реальный мир прочь. Этот водоворот — именно то, в чем она нуждалась, сокрушительный взрыв унес ее далеко от самой себя, слишком организованной жизни и незаурядного разума, благодаря которому она столького добилась и заложницей которого стала.

Когда она начала спускаться с небес на землю, его толчки стали резче и быстрее, он обхватил ее руками, прижимая еще сильнее. Он обрушился на нее, но Гри было все равно… и она была рада, что первая достигла оргазма, и сейчас могла полностью сосредоточиться на его ощущениях.

Но… он замедлил темп.

А потом и вовсе остановился.

Подняв голову, он приподнялся на руках, не смотря на Гри.

Она собралась спросить, в чем дело, но он вышел из нее, все еще возбужденный, и встал с кровати. Воздух, пришедший на его место, окатил обнаженную кожу арктическим холодом … и мороз стал еще сильнее, когда Исаак скрылся в ванной.

Предоставленная самой себе, она лежала в темноте, каждый ее мускул был напряжен, и все тело пылало от совсем иного жара, далекого от возбуждения.

Она ждала, но так и не услышала звук включенной воды или смываемого туалета, и предположение о неком затруднении физического рода потеряло свою актуальность. И он не мог внезапно смутиться из-за происходящего, потому что, видит Бог, Исаак уже довел ее до оргазма, и сам был в состоянии полного возбуждения.

Дрожащими руками она прикрыла лицо, и реальность, черт бы ее побрал, нахлынула с прежней силой. Этого вообще не должно было происходить.

Идеальное соединение? Скорее идеальное затруднение: она вела себя безрассудно с того момента, как впервые заглянула в ледяные глаза Исаака Роса, и — подобно случаю с ее братом — ей нужно было связаться с кем-то очень опасным.

Где была ее голова? Заниматься сексом с незнакомым мужчиной… нет, даже хуже: со своим клиентом… которого привлекли за нападение. Без защиты… даже принимая таблетки и точно зная, что у него отрицательный анализ на ВИЧ, это все равно чертовски рискованно.

Недолго думая, она приняла решение, которому сложно найти оправдание, не говоря уже о разумном объяснении.

По непонятной причине перед мысленным взором предстал Дэниел: она вспомнила, как они украли машину отца, когда им было тринадцать и шестнадцать соответственно. Это было летом в Хайянисе[76], где ночи не просто темные, а непроглядно черные. Они завели двухместный Мерседес и отправились покататься, периодически меняясь местами, чтобы каждый посидел за рулем. В итоге они выехали на песчаную дорогу у самой кромки океана. С развевающим волосы ветром и волнующим чувством свободы, они смеялись до слез.

Именно поэтому они врезались в хижину.

С ними изначально было что-то не так… конечно, Дэниел всегда вел себя хуже, но не он один совершал сумасшедшие поступки. В некотором смысле, его спуск в наркотическую бездну стал и ее зависимостью: взлеты и падения, когда она добивалась успеха в отношении Дэниела и в одночасье все теряла, чтобы снова пройти через трудности, все это играло партию ударных в ее оркестре жизни, — движущая сила, задающая весь ритм.

И сейчас, когда он умер…

Опустив руки, она взглянула на дверь ванной, представляя Исаака по ту сторону деревянной панели.