Анна Гаврилова - Путь долга и любви

Я плавно повернулась к отцу Кира и присела в глубоком реверансе. Пропела сладко:

— О, простите мою назойливость. Просто я так боюсь этих порталов, а Терри…

— Эми, детка! — перебил синеглазый. — Выйди, пожалуйста…

Я от этих слов отмахнулась. Выпрямилась и одарила стоящего у окна мужчину очень откровенным взглядом.

Да, я рассматривала! Хотя видела немного. Просто мир по-прежнему плыл, голова кружилась, а в ушах нарастал гул. Как держалась на ногах — не знаю. Но всё-таки держалась…

Отец Кирстена был высок и широкоплеч. Волосы цвета воронова крыла коротко острижены, на щеках густая щетина. Сходство с сыном? Оно было незначительным, тем не менее лицо мужчины показалось знакомым.

Наверное, я бы сумела узнать, вот только выглядел он слишком неправильно. Словно только-только из постели вылез. Мало что непричёсан и небрит, так ещё и в халате! Роскошном, под стать королевской мантии, но всё-таки халате…

— А вы ничего… — томно протянула я.

Мужчина изогнул бровь. Изумруды глаз и прежде горели весельем, а уж теперь… он едва сдерживал хохот. Но мне было плевать! Я продолжала:

— Мы таких… — ещё один оценивающий, предельно наглый взгляд, — очень любим.

И уже отступая:

— Двери нашего дома всегда открыты. Приходите. Мы вам… очень хорошую скидку сделаем.

— Мелкая! — рыкнул Кирстен.

Я же послала зеленоглазому мужчине воздушный поцелуй, круто развернулась на каблуках, подобрала подол и ринулась к двери.

— Мелкая… — выдохнул тот, кто растоптал моё сердце. А потом громко, явно наплевав на мнение родителя: — Мелкая, стой!

Я не подчинилась.

Ответом на моё своеволие был грохот падающего кресла и совсем злое:

— Мелкая! Остановись!

А вот теперь послушалась, обернулась. Лучший боевой маг дурборской академии магии мчался следом в явном намерении остановить, но…

Схема вспыхнула в сознании как по щелчку пальцев. Мне не пришлось взывать к силе, потому что кровь уже кипела. Выдох, и вокруг меня сомкнулась сфера физического щита высшего порядка. Кир увидел, удивился, но даже не подумал остановиться…

— Мелкая! — вновь позвал он, а я… я ударила.

Ударила зло, со всей силы, практически наотмашь! А щит, который прежде был так послушен этому мерзавцу, безропотно подчинился. Не ему, разумеется, а мне.

Боевик отлетел на добрых три шага, но на ногах всё-таки устоял. На одно колено припал и только.

— Эмелис…

Держать лицо и дальше было бессмысленно. Продолжать спектакль — тоже. Да я и не смогла бы. Всё. Нервы кончились.

— Не смей ко мне приближаться, Кирстен! Никогда!

Но боевик на то и боевик, чтобы не слушать и поступать по-своему. Именно поэтому Кир взвился и опять ринулся вперёд. А может… может быть, думал, что у меня сил не хватит. Ведь физический щит такого уровня — это слишком. Действительно слишком!

Вот только второй раз удержаться на ногах Киру не удалось. И пусть он сразу же поднялся, но…

— Бесконечно рада знакомству, — прошипела я. Обращалась, разумеется, не к сокурснику.

Мужчина, имени которого так и не довелось узнать, лучисто улыбнулся. Да, он всё понял, а большего и не нужно!

Я развернулась и продолжила путь, а сзади прозвучало предельно властное:

— Терри, стоять!

Не знаю как у Кира, а у меня от этого тона сердце похолодело. А ещё я точно знала — теперь у «девочки из дома терпимости» есть фора.

Одаривая талантом к защите, создатели не поскупились, а вот способности ко всем прочим видам магии… ну это издёвка, честное слово. Я даже с заклинанием для завивки волос не всегда справиться могу, хотя бытовая магия — самая простая, ей все без исключения владеют. А уж об универсальной магии мне даже мечтать не приходится.

Я и не мечтала, до этого момента.

Моего резерва вполне хватит, чтобы активировать даже простой портал, не то что стационарный, но кроме силы тут нужен ещё и навык настройки матрицы, и знание координат. Ни первого, ни второго у меня, увы, нет, это всё из разряда универсалки, которая мне не подвластна. Но сигнал экстренного вызова послать смогу. Смогу, чего бы мне это ни стоило!

Пусть он пройдёт по старому каналу, выведет на тот портал, через который совершён последний переход. Пусть! Куда угодно, только подальше отсюда, прочь из ставшего таким чужим, таким холодным замка.

Я всё смогу. Я всё сумею. Я справлюсь! Мне бы только чуточку удачи и капельку сил…

Но силы, вернее магические силы, не понадобились. Зато удачу вычерпала до дна.

Когда вошла в знакомый зал с белоснежным мраморным полом и редкими стрельчатыми окнами, портал уже мерцал, а один из символов внешнего круга полыхал алым.

Но не это главное — у точки перехода отирался незнакомец в строгом камзоле. На отвороте камзола красовался знак дурборской академии магии.

Заметив меня, маг удивлённо вскинул бровь, но заговорить не успел. Я на ходу указала на полыхающий символ, спросила строго:

— Этот вызов, он откуда?

— Академия магии, насколько мне известно, — несколько опешив, отозвался мужчина.

Я же остановилась и… да, я приказала:

— Активируйте.

Выпускник моей нынешней альма-матер откровенно растерялся. Я прекрасно понимала — он здесь неспроста, он сопровождает отца Кирстена. Ещё понимала, что не имею никакого права приказывать магу, но…

— Активируйте, немедленно!

Я не поскупилась ни на эмоции, ни на тон. Маг заметно вздрогнул и стремительно шагнул к мерцающему кругу. Не знаю, какой титул носит отец Кира, но одно ясно наверняка — меня приняли за ягодку с того же поля. А таким людям не отказывают.

Короткий жест, витиеватая формула заклинания, и символ погас. Зато мерцание портала стало стократ ярче. Ещё миг, и внешний круг пришел в движение, следом начал вращаться и второй, внутренний. Энергию на этот переход тратила «принимающая сторона», и… меня уже ждали.

Я не оглянулась и слов благодарности столь вовремя подвернувшемуся магу не сказала. Просто подобрала подол и шагнула в пылающие белым светом жернова.

Один удар сердца, и… и всё. Вместо белого мрамора серый камень, вместо высоких стрельчатых окон узкие, задрапированные тёмными гардинами оконца. А вместо вышколенного мага пухлый седой старичок, так похожий на политую сахарной глазурью булочку. Только сущность у нашего ректора совсем иная…

— Госпожа Эмелис? — искренне изумился тот, кого студиозусы называли не иначе как Жабой. — Госпожа Эмелис, почему вы одна?