Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати
После того как душа нашей дочери улетела к Преверу, изменить что-то мы были уже не властны. Те, кто может сказать, что не верит ни в бога, ни в дьявола — счастливые люди! Вы живете в неведении и не верите в богов потому что никогда с ними не сталкивались. Нам же, по роду деятельности, приходится сталкиваться с таким колдовством, и с такими богами о которых вы наверное, только в книжках читали…
Еще в самом начале своего основания, Совет Концессий установил закон — единый для всех бессмертных: "Если кто-то берет на себя право судить кого бы то ни было, выносить приговор и приводить его в исполнение; этот кто-то должен быть готов к тому, что если его приговор несправедлив, он лично понесет за него ответственность". Колдуны, в особенности, обязаны нести ответственность за каждое свое действие, ибо колдун наделен силой и должен пользоваться этой силой мудро, не нарушая вселенской гармонии.
Итак, мы не могли изменить участь Донны, но Рини решила наказать религиозного фанатика, спалившего около тридцати ни в чем не повинных женщин. Если бы отряд королевских палачей просто перебил их всех палкой, души погибших, как и всех умерших насильственной смертью, счастливо упокоились бы на небесах, но их сожгли и теперь они рисковали уже никогда не обрести покой. У многих остались не отпущенные грехи, которые припеклись к душе и теперь, чтобы очиститься им пришлось бы пройти сквозь чистилище. Душа нашей дочери улетела к Преверу сразу после того, как попрощалась с нами, лишь потому что была кристально чистой.
— Что это? Где я? Что за чертовщина? — вопил маленький упитанный человечек в одеянии католического священника. Демон не отпускал его из страшных, похожих на ястребиные, когтистых лап. Человечек так громко и надрывно орал, что выносить это было невозможно. Айрин подала демону знак, и тот выдохнул. С выдохом от пасти демона отделился комок слизи, похожей на смолу, и плотно залепил священнику рот. Теперь тот мог только мычать. Моя жена подошла к нему на расстояние шага и глядя ему в глаза своими пылающими синими огнями, глазами, вкрадчиво прохрипела.
— Гляди, как выглядит настоящая ведьма?
Человечек в ужасе таращился на нее. Роскошные длинные волосы моей любимой женщины трепал ветер и в палящем свете костра она выглядела настоящим исчадием ада.
— Посмотри на них! — продолжала она, — Это души женщин сожженных тобою и тобою приговоренных. Среди них была моя дочь, но душа ее уже на небесах. Слышишь ты, тварь? Девочка убитая тобой, уже на небесах, а ты теперь в руках самой настоящей ведьмы. Смотри и хорошенько запоминай, как выглядит настоящая ведьма, когда она злится! Похожа я на тех бедных девочек, которых вы пытаете в подземельях, и которые не могут сопротивляться?
Длинным заточенным ногтем Рини задрала пухлый подбородок священника, впилась в его перепуганные глазенки своими пылающими глазами, и демонически расхохоталась.
— Ты даже не представляешь, что я сейчас с тобой сделаю. Ты заплатишь за все свои злодеяния! И не надейся, я тебя не убью. У тебя не выйдет умереть под флагом мученика. Я накажу тебя, и ты будешь с этим жить, и всегда помнить об этом и тех злодеяниях, которые ты совершил над невинными!
Не буду описывать какие ужасы моя любимая женщина вытворяла с престарелым религиозным фанатиком, отмечу одно: после этой ночи он остался калекой, психическое же его состояние, сильно пошатнулось. Думаю, тогда он смог на собственной шкуре убедиться, что истязать беззащитных женщин гораздо легче, нежели подвергнуться пыткам в лапах настоящей ведьмы, ужаленной в самое сердце.
Вдоволь натешившись, Айрин приказала демону вернуть священника туда, откуда тот его принес, крикнув напоследок.
— Если ты не освободишь всех, кого вы держите в подземельях по обвинению в колдовстве, через три дня я снова пошлю за тобой!
Позже я узнал что запуганный и покалеченный священник, по возвращению выпустил из подземелий своего монастыря всех арестованных для пыток и казни колдунов и ведьм. Когда его схватили и представили перед судом, он честно поведал обо всем случившемся с ним той ночью. Его объявили сумасшедшим и упекли в каменный мешок. Я веду свое повествование к тому, с чего в общем-то и начиналась история о которой я хочу вам поведать.
Выместив часть ярости на святого отца, моя жена отнюдь не утолила свою боль. Я подозревал что Рини может прийти в голову мысль воссоздать из пепла тело Донны, не смотря на то что душа ее потеряна навечно. Вот только смысла в этом не было абсолютно.
— Вы знаете какая судьба ожидает вас теперь? — спросила Рини у стоящих перед ней душ.
Те отрицательно покачали бесплотными головами.
— Слыхали вы, что такое чистилище?
Души утвердительно закивали.
— Сначала вы попадете туда, а уж потом достойных отправят к ангелам. Тех же, кому случалось тяжело грешить, поселят неподалеку от пекла, у озера Плача, где они будут вечно оплакивать свою судьбу. Вы к этому готовы?
Одна душа шагнула вперед.
— Мы видели, ты великая колдунья. Можешь ли ты чем-нибудь помочь нам в память о том, что в смерти, твоя дочь была с нами?
— Я могу вернуть вам ваши тела, и сделать вас бессмертными. Но взамен, вам придется вечно служить на благо Зеркального Пондемониума.
— Мы согласны! Верни нам жизнь, сделай нас бессмертными! — Загалдели души.
Моя жена милостиво улыбнулась.
— Подходите ко мне по очереди.
Души послушно подходили к Айрин. Шепча заклинания, она брызгала зельем на пепел и вместо золы с земли вставали живые тела, в которые жена загоняла души. И только три души не пожелали вернуться в прежнее тело согласившись на чистилище, куда моя жена их тот час же и отправила. Затем, не смотря на мои отчаянные вопли протеста, она вернула к жизни и тело Донны…
Возрожденная Донна была точной копией прежней, с одной только разницей, в ней не было больше души. Словно фарфоровая кукла она хлопала глазами, глядя в одну точку и была как новорожденная — чистым листом бумаги. Безжизненным листом.
— Что ты будешь с ней делать?!!! — закричал я. — Это же просто труп, зомби!
Рини подошла ко мне, в ее горящих глазах стояли слезы.
— Я ненавижу тебя, Кристиан, за то что ты не уберег нашу дочь. Себя я тоже за это ненавижу. И я люблю тебя, Крис, ведь ты единственный мужчина в моей жизни. Я знаю, ты осуждаешь меня, но я не могу поступить иначе. Я не отдам смерти свою дочь. Пусть мне не удастся вложить в нее душу, но я не позволю червям жрать ее плоть или ветрам трепать частички ее нежного тела. Я не знаю, встретимся ли мы с тобой еще. Все может быть, ведь мы бессмертны, но после всего, что случилось с нами сегодня, я не смогу пока видеться с тобой. Я очень люблю тебя, Кристиан, но сейчас мне нужно побыть одной.
