Янита Владович - Соланж
— Я тоже ведьма, — призналась Мейо.
— А они существуют?
— Да ладно, сестра, как бы ты меня нашла, если бы тоже не была ведьмой?
— Я услышала…
— Но я не звала, — прервала ее Мейо. — По крайней мере, вслух.
— Это ты сделала? — сменила тему Соланж. Она встала на колени и прижала ладонь к куполу. Он заискрился, но не пропал.
— А кто же еще?
— Ну, не знаю. Может, это нападавшие заблокировали нас здесь? Чтобы мы не сбежали. Кстати, что они от тебя хотели?
Мейо вдруг сникла и печально вздохнула:
— Я умираю.
— Ты ранена?! — встревожилась Соланж.
— Всего лишь царапина, — Мейо снова прикоснулась к щеке, рана больше не кровоточила и пальцы остались чистыми. — Кинжал был отравлен. Я чувствую, как яд распространяется по телу.
— Тогда почему ты сидишь тут? Нужно немедленно ехать в больницу!
— Единственное, на что мне хватило сил, этот защитный купол.
— При чем тут?..
— Я бы не справилась, если бы они снова на меня напали.
— Кто они? Что им нужно?
— «Сердце ночи».
Мейо посчитала нужным ответить на второй вопрос. Соланж прекрасно поняла, о чем речь. «Сердце ночи» — черный бриллиант, могущественный артефакт темных сил, украденный Великой жрицей Азуны почти три века назад. Его уничтожение принесло бы победу светлым силам, однако подобные камни по природе очень крепки, а этому черная магия еще и придала необычайную стойкость, вот и приходилось хранить его как зеницу ока. Темные же силы делали все, чтобы вернуть утраченное.
— Так ты Хранительница?!
— Нет, — покачала головой Мейо. — Она мертва. Я лишь должна была доставить камень в безопасное место. Но и этого не сделала. — Схватив Соланж за руку, пылко попросила: — Обещай, что сделаешь это вместо меня.
Вновь зазвонил телефон. Судя по мелодии, это Зейн.
— Обещай, — взмолилась Мейо, сжав руку с силой, не свойственной умирающей. — Обещай, что защитишь его даже ценой своей жизни.
Соланж открыла рот, но ничего не сказала. Слишком быстро изменилась просьба: на такое она не подписывалась.
— Поклянись! — с каждым разом запросы становились все больше и больше.
— Клянусь Азуной. А теперь, будь добра, убери купол, чтобы я могла позвонить в скорую.
Будто не слыша просьбы, Мейо начала стягивать левый сапог, но даже на это ей не хватало сил.
— Помоги, — попросила она, привалившись к стене.
— Знаешь, я и так доставлю камень, не нужно расплачиваться со мной твоими сапогами, — попыталась пошутила Соланж. — Хотя я и не отказалась бы от подобной пары.
— Тайник, — выдохнула Мейо. Она закрыла глаза, и купол замерцал. Казалось, еще мгновение и он пропадет, но выстоял. Похоже, ведьма тратила последние силы на то, чтобы сохранить защиту.
Поскорей бы добраться до телефона и вызвать помощь. Бормоча проклятья, Соланж с трудом стянула кожаный сапог с левой ноги Мейо и подала его владелице. Та нажала на массивный каблук, он прокрутился, и вот уже в руках ведьмы кулон с черным бриллиантом.
— Держи.
Соланж надела кулон на шею, засунула его под платье, внутренне содрогнувшись от вида засохшей крови, и сказала:
— Теперь убери купол.
— Еще одно, — прошептала Мейо, так тихо, что Соланж пришлось наклониться. — Обещай, что сразу же отправишься в путь.
Бросить умирающую? Когда есть пусть даже крошечный шанс спасти жизнь? Не стоил камень — пусть даже и такой особенный — подобной цены. Но если отказаться, Мейо не уберет купол. Он исчезнет лишь с ее смертью. И поздно будет что-то предпринимать.
Соланж чертыхнулась. Магия всегда казалась забавой, теперь же из-за нее умирает человек. И ничего не поделать. Хотя почему же ничего? Недаром столько времени усердно училась: в памяти всплыл эльфийский заговор, который мог даровать жизненную силу. Не полное исцеление, просто даст организму возможность продержаться до приезда врачей. Вот он, необходимый компромисс.
Положив ладонь на голову Мейо, Соланж трижды произнесла заклинание.
— Это не поможет, — покачала головой Мейо.
— А ты молись, чтобы помогло, — строго произнесла Соланж, которую порядком разозлила подобная покорность судьбе. — Обещаю, что сразу уйду. Убирай купол.
Едва лишь он исчез, девушка бросилась к сумочке. Обернувшись, взглянула на лежащую на земле женщину:
— Попробуй только не выжить. Это будет значить, что я напрасно отдала за тебя свою жизнь. Одной на сегодня достаточно.
— Уходи, — прошептала Мейо, но прозвучало, как приказ. — Ты обещала.
Нужно остаться, побыть с ней, банально подержать за руку, пока не приедут врачи, но есть обещание, которое нельзя нарушить.
— Ухожу, — вздохнула Соланж и бросилась прочь из тупика. В скорую она позвонила уже на бегу.
Поймав такси, написала сообщение Зейну, поскольку не могла с ним сейчас говорить: извинилась, что не пришла на свидание и не отвечала на звонки — а потом выключила телефон. Забившись в угол, закрыла глаза и попыталась понять, как самый лучший вечер превратился в кошмар. Может, сон? Или чей-то неудачный розыгрыш? Но тяжесть на шее и холодящий кожу металл цепочки подсказывали, что это самая настоящая реальность.
«Все еще будет хорошо, — уговаривала себя Соланж. — Мейо выживет. «Сердце ночи» попадет в надежные руки. Зейн простит и поймет. Все обязательно наладится». Да только интуиция подсказывала, что точка невозврата пройдена и жизнь уже не будет прежней.
— Приехали, — сообщил таксист, притормозив у обочины, и с подозрением поглядел на чем-то напуганную пассажирку.
Рассчитавшись, Соланж вышла из машины, прикрыв засохшую кровь волосами и для надежности прижав к груди сумочку. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как девушка покинула дом, на деле же прошло не более трех часов. Дрожащей рукой она повернула ручку еще незапертой двери и вошла.
— Сола? — удивилась Кароль. Она поднималась по лестнице, но, услышав, как открылась входная дверь, обернулась. — Не ожидала тебя увидеть сегодня. — Присмотревшись внимательней, воскликнула: — Что случилось? — и, позабыв о собственных делах, помчалась к подруге.
— Фаншон дома?
— Да, я видела ее в столовой, — медленно произнесла Кароль. — Сола?..
— Потом, — махнула та. — Приведи Фаншон. Я буду в ее кабинете. Никому ничего не говори. И поторопись, Каро, — попросила Соланж и направилась в кабинет главы ковена.
Она была в этой комнате один раз, в день своего приезда в Амьен. С тех пор в обстановке ничего не изменилось: письменный стол с массивным креслом, парочка стульев и шкаф для документов. Да больше ничего и не помещалось — комната совсем небольшая. Зато была фреска на всю стену с имитацией французского окна и цветущего сада за стеклом. На полу лежал старый ковер с абстрактным рисунком — живущие сплетничали, что он персидский.
