Пироженку? Ваше Снежейшество! - Татьяна Гуськова
Я потрогала щеки, оттянула веко на левом глазу, почесала нос. Девушка в зеркале повторяла все мои действия, я же прекрасно чувствовала свои собственные прикосновения. Я попробовала заглянуть за зеркало, вдруг это на самом деле экран, а я вижу какую-то запись созданную нейросетью. Даже попробовала отодвинуть трюмо от стены. Сделать это удалось всего на несколько сантиметров. Но я все же, поднеся к образовавшейся щели светильник, смогла рассмотреть, что это все-таки самое обычное зеркало, а не какая-то хитрая техника.
В голове все по-прежнему не укладывалось. Сон это или нет?
Поставив светильник на место, я подошла к окну и раздернула шторы. За окном царила темнота. Странно, я вроде бы хорошо выспалась, неужели еще ночь? Были видны крупные снежинки, подлетающие к стеклу. От окна так веяло холодом, что я снова задвинула шторы, а потом вернулась обратно на кровать, потому что ноги совсем озябли.
Что же все-таки произошло? Я никак не могла это осознать и принять. Мое сознание перенеслось в чье-то чужое тело? Хотя почему чье-то? Некой Мэлиссы Айдиры, теперь супруги того красавчика. Девицы, лет на десять меня моложе. Если я перенеслась в ее тело, то она, наверное, в мое. Вот ее ждал не такой приятный сюрприз. Я и старше, и не так красива. Совсем невысокого роста, и хоть лишнего веса у меня нет, но зато я коренастая, с короткими ногами и по-настоящему широкой костью. Отец в подпитии иногда дразнил меня тумбочкой, не замечая, насколько мне от этого больно и обидно. Так что получается, у меня прекрасное тело, новоиспеченный муж. А что досталось той несчастной девочке? Тумбочка?
Не знаю, сколько я так просидела в какой-то прострации, погруженная в собственные мысли, как вдруг за дверью послышались какие-то крики.
— Пустите! Пустите меня! — орал какой-то истеричный женский голос. — Где моя девочка! Что значит отдыхает⁈ — дверь распахнулась и в комнату влетела какая-то женщина.
За ней, пытаясь ее остановить, вбежали обе вчерашние служанки. Женщина огляделась, заметила меня и рванула ко мне на первой крейсерской. Я даже отпрыгнула к другому краю кровати, опасаясь, что она меня сметет.
— Ди! Сокровище мое! Что он с тобой сделал⁈ — она с выпученными глазами тянула ко мне руки.
Это еще кто?
— Не молчи же! Ответь мамочке!
А, ну теперь понятно. Впрочем, и семейное сходство прослеживается. Черты лица у матушки немного погрубее и попроще, но в целом, поставь нас рядом, сразу можно сказать, что родственники.
Дама одним прыжком оказалась на кровати и ухватила меня за плечи, зашарила по телу, откинула одеяло, задрала ночную рубашку.
— Мэлисса Айнигена! — пытались оттянуть ее служанки.
Я отбивалась изо всех сил. Это Айдире она мать, а мне — чужая тетка.
— Где у тебя болит?
— У меня ничего не болит!
— Он тебя мучил? — она, наконец, оставила попытки забраться мне под подол. — Он тебе угрожал?
— Нет.
Матушка удивленно захлопала глазами.
— Я иногда жалею, что послушала тебя. Надо было… — она оглянулась на служанок. — Выйдите!
— Мэлисс Эрвил не велел оставлять мэлиссу Айдиру одну.
— Она будет не одна, а со мной!
Но что-то мне не хотелось оставаться наедине с этой особой. Конечно, был шанс узнать побольше о Айдире, но так же она могла понять, что в теле ее дочери находится наглая захватчица. И что-то тут совсем не просто с этой свадьбой.
— Я хотела бы привести себя в порядок. Девушки, помогите мне. Мама, подожди, пожалуйста, — так странно было называть мамой чужую женщину.
Мэлисса Айнигена снова часто-часто заморгала, видимо, так у нее проявлялись удивление и растерянность.
— Да, Ди, дорогая. Как скажешь.
Она слезла с кровати и отошла на несколько шагов.
— Нет, не могла бы ты подождать меня вне комнаты.
— Что⁈ Ты теперь стесняешься меня? Своей матери? — истерика с воплями «что он с тобой сделал?» пошла на новый виток.
Что предпринять, я не понимала, так что просто сидела на кровати и ждала, пока матушка успокоится. Но была одна небольшая проблемка. Как только я проснулась, мне ничего не хотелось, а теперь появилась потребность посетить местные удобства, какие бы они тут ни были.
— Что тут происходит? — истерику мэлиссы Айнигены прервало появление Эрвила.
Муж стремительно вошел в комнату, за ним, приотстав на пару шагов, следовал мужчина постарше. Лет сорока пяти-пятидесяти. А вот, кажется, и наш папа.
Я натянула одеяло до самого носа.
— Мэлисс Эрвил! — дама налетела на красавчика, как курица-наседка, защищающая выводок цыплят. — Что вы сделали с Ди⁈ Неужели вы не могли сдержаться хотя бы в первый раз⁈
— Нэй! — супруг пытался обхватить свою темпераментную жену руками, но у него никак ничего не получалось, она была слишком быстрая. — Пожалуйста! Спокойнее!
— Мэлисса Айнигена, — голос Эрвила был так холоден, что все присутствующие в комнате непроизвольно замерли. — Я не трогал вашу дочь, чтобы она вам ни сказала. А сейчас оставьте меня с супругой наедине.
Родителей Айдиры как ветром сдуло. Удивительно, но служанки остались, только замерли, постаравшись слиться с обстановкой. А супруг обернулся ко мне.
— Мэлисса Айдира, я был добр к вам. Вы же начали жаловаться на меня матери.
— Нет! — пискнула одна из служанок.
— Что? — Эрвил обернулся с таким удивлением, будто с ним заговорил стул.
— Мэлисса Айдира ничего не говорила мэлиссе Айнигене. Сказала, что у нее ничего не болит и попросила матушку выйти из комнаты. И тогда мэлисса Айнигена раскричалась,
