Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Николаевна Мамаева
Гаррет переминался с ноги на ногу. Улыбался. Волновался. Поводил плечами в своем темно-синем камзоле с серебряным шитьем. А потом… Потом появилась она.
Мариса.
Невеста.
Моя лучшая подруга.
Она шла под руку с отцом по белой дорожке, усыпанной лепестками, и казалось, будто весь свет собрался вокруг нее — в переливах ее платья, в сиянии улыбки, в блеске глаз.
Я замерла. Все замерли.
А потом в наступившей тишине папа Рисы передал ее руку Гаррету. Пальцы отца дрогнули, но больше ничем отставной корабельный маг не выдал своего волнения и, отойдя в сторону, сел рядом с супругой в первом ряду.
В воцарившейся тишине раздался голос пастора, четкий и величественный:
— Дорогие гости, мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями великого таинства…
Святейшество еще что-то говорил, но, кажется, ни жених с невестой, ни гости его хоть и слушали, но не особо и слышали, просто вбирая в себя этот момент.
— Гаррет Харрис и Мариса Ренвик, — его голос прокатился над рядами гостей, теплым бризом, — мы собрались здесь, чтобы пред лицом богов и людей связать ваши судьбы. Готовы ли вы произнести клятвы?
Гаррет выпрямился, его пальцы чуть сжали руку Марисы.
— Готов.
— Готова, — ответила та, которой я ныне была обязана своей свободой. Девичий голос прозвучал так чисто, что у меня к горлу подкатил комок.
Пастор кивнул, и малышка в небесно-голубом платье поднесла на подушечке браслеты. Они, тяжелые, родовые, из сплава лунного серебра и солнечного золота, переливались при свете дня.
— Пусть эти браслеты станут символом вашего союза, — произнес преподобный.
После его слов Гаррет первым протянул руку к фамильным украшениям. Взяв один из наручей, он, глядя в глаза своей любимой, выдохнул древние, как сами Исконные Земли, слова:
— Мариса — ты моя путеводная звезда. Ты — мой единственный берег, к которому я буду возвращаться всегда. Я твой. Отныне и до самого конца волн. Клянусь тебе в этом и в своей вечной верности…
Произнеся это, жених застегнул браслет на запястье Рисы. А та, не сдержав судорожного вдоха, трясущейся рукой взяла украшение, предназначенное ее уже почти супругу, и звенящим от волнения голосом начала:
— Гаррет — ты моя луна и мое солнце. Ты — мой единственный берег…
Я слушала ее и ловила себя на мысли: когда мы с подругой в столице, что славилась суровой зимой и умеренным летом, учились в Академии Мьельмор, то и помыслить не могли, что спустя время она будет произносить свадебную клятву южных земель. Там, на севере, откуда Риса была родом, слова были иные. Со скрипом снега и волчьим воем. Но смысл был един — вечные любовь и верность.
И руки в чаши молодожены окунали одинаково.
Вот и сейчас Гаррет с Марисой одновременно опустили пальцы в воду. Едва это произошло, та забурлила, и вдруг тонкие нити света оплели тела новобрачных, точно коконом. Лучи соткались в кружево древнего узора: небо приняло клятвы жениха и невесты.
— Да не разлучит вас ни море, ни ветер, ни беды, ни судьба. Ничто, кроме смерти… — возвестил преподобный, и нити света, вспыхнув ярче, растворились, оставив в воздухе лишь легкое мерцание.
Молодожены повернулись к гостям, сияя ничуть не меньше, чем до того — благословение богов.
Грянула музыка. Зазвучали поздравления. В воздух взметнулись лепестки роз, чтобы осыпать новобрачных…
Я отвела взгляд от молодоженов и посмотрела туда, где над прочими поднявшимися со своих мест гостями возвышался, точно утес, мой надзиратель. Только сейчас он смотрел на Гаррета с Марисой и… разом на всех вокруг! А это значит, что мне внимание этот брюнет уделял самую малость. Так что…
Быстро оглянувшись, крутанула в воздухе кистью, создавая аркан призыва, и потянула к себе монету.
Как раз в этот момент одна рыжая, точно лисичка, девица вроде бы невзначай качнулась к капитану, будто теряя равновесие. Она прильнула бы к его груди, не подхвати Диего эту мисс вовремя. Но плутовка на это лишь, застенчиво краснея, улыбнулась Кремню. И что только она в нем нашла? Хотя… Если молва не врет, что любят не «за», а «вопреки», то этого самого «вопреки» у капитана больше, чем воды в море. Слишком внимательный, подозрительный, дотошный, а еще сильный, самоуверенный, холодный… В общем, один сплошной большой такой (одни плечи чего стоят!) недостаток. И, глядя на то, как оный беседует с рыжулей, я нахмурилась и, отбросив не к месту появившуюся досаду, попыталась сосредоточиться на заклинании.
Спустя пару мгновений я буквально физически ощущала, как моя гинея поднимается по карману, чтобы выкатиться из него и зависнуть в дюйме от пола. Все же стук металла о дерево мог выдать «угон».
Осторожно перебирая пальцами, я потянула к себе монету, и та поплыла по воздуху к своей хозяйке.
Да-да… Вот так, моя девочка… Иди к мамочке, моя золотая… Капитан Кремень получит сейчас девичьего внимания и восхищения, а я — мою гинею. Никто не будет обделен. А потом — быстренько прощаюсь с Рисой и…
Краем глаза выхватила фигуру подруги. Гаррет стоял чуть поодаль от нее, с кем-то беседуя, а сама новобрачная только что раскланялась с какой-то четой и подняла взгляд на следующего гостя, пришедшего ее поздравить. И замерла.
Риса резко побледнела, приоткрыв в испуге рот. Я тут же забыла о заклинании левитации и скорее интуитивно, чем осознавая, что творю, метнула в типа, стоявшего ко мне спиной, волной сырой силы. Что-то сплести не было времени.
Моя магия налетела на мужчину, точно песчаная буря, стирая иллюзию. И вместо солидного, переливавшегося на солнце парчой сюртука я увидела потертый кожаный камзол с выгоревшими на солнце плечами, по которым разметались черные сальные косицы, широкий пояс с ножнами, рубаху из грубого полотна и кобуру, из которой торчал короткоствольный аркебуз. Последний явно не тянул на подарок для молодоженов.
Ощутив мой удар, тип с содранной личиной, уже не таясь, швырнул в лицо не успевшей отпрянуть Рисе какой-то пылью и тут же подхватил подругу, перекинув через плечо. Она, одурманенная, даже не думала бороться… А вот Гаррет за нее — еще как.
Он метнулся к невесте, на ходу доставая шпагу и сбивая с ног перепуганных гостей. Вот только пуля, хоть и дура, но куда проворнее. Она вылетела из дула быстрее, чем Гаррет успел дотянуться клинком до злодея.
Тот дернулся, будто споткнулся на бегу. Алая струя брызнула из его плеча, окрашивая белоснежный камзол в багряные тона. Жених закачался, но
