Сбежать от зверя - Анна Григорьевна Владимирова
Раз в день меня сопровождали на прогулки с браслетом на ноге, как у настоящих заключенных.
3
Ну и черт с ним. Я бродила по парку, кормила уток и дышала свежим воздухом. Смешно, но эта новая жизнь оказалась для меня неплохим шансом, хоть оглядываться я не переставала. Все казалось, что меня найдут, вычислят…
Мне же обещали, что из-под земли достанут.
И только тот факт, что парк принадлежал клинике, а на каждом углу топтались охранники, да не абы какие — терминаторы настоящие! В общем, это все убеждало, что тут я в безопасности.
И только непонятное ожидание нервировало.
Сколько мне ждать определенности? Сколько меня будут тут держать? А мужчина этот, который меня спас… Теперь он решает мою судьбу?
Я задумчиво щелкнула ключом, открыла двери и сразу же замерла взглядом на паре мокрых солидных туфель на коврике. На вешалке — куртка, с которой прилично натекло воды. Россыпь мелких капель на белом полу вела в гостиную.
Я постояла некоторое время в онемении. Страшно было снова встретиться с его взглядом. А еще страшнее — вспомнить, что мы с ним… Что он сделал со мной. Потому что секс с ним не вписывался в общий ужас, который был связан с той ночью. Он показался какой-то вспышкой, неуместной слабостью и наслаждением, которых просто не могло тогда быть.
Если бы не все остальное, о такой первой ночи можно было бы только мечтать. Но остальное забыть невозможно, поэтому я едва дышала, медленно приближаясь к гостиной.
Он сидел в кресле, уперевшись локтями в колени, будто сильно устал.
— Привет, — послышалось хриплое.
И у меня что-то затряслось в груди, будто собачонка обрадовалась встрече с хозяином и задергалась ему навстречу.
Я обняла себя руками, чтобы унять это странное чувство. Зря я не спросила доктора обо всем, что может быть после этого укуса на шее.
— Здравствуй, — съежилась под мужским взглядом.
При свете дня он оказался симпатичным. Резкие черты лица, внимательный взгляд, жесткие губы. Виски с проседью… И все это обжигало солнечное сплетение стыдом за… то, что подставила его? Но у него был выбор. Что позволила с собой сделать? Так он спасал… Стыд сжигал и опалял щеки нестерпимым жаром.
— Как ты?
Я сжалась сильней.
— Нормально. Ты?
Он повел удивленно бровью и слабо усмехнулся:
— Не знаю, что тебе сказать.
— Мне говорят, что теперь моя жизнь зависит от твоего решения.
— Мы с тобой в странной ситуации, — выпрямился он в кресле и откинулся на спинку. — Жизнь твоя спасена. Но цена до конца непонятна.
— Почему?
— Я не кусаюсь, Марина, — и он кивнул на соседнее кресло. — Вернее, кусаюсь, но не сегодня.
Я только усмехнулась, прошла к креслу и залезла в него с ногами.
— Что с ценой? — спросила тихо.
— Пока не знаю.
— Я слышала, что тебя судили.
— Это ерунда.
— Врач говорит, мне нужны противозачаточные таблетки.
— Не нужны. Я тебя не трону.
— Она говорит, ты не сможешь.
Наши взгляды встретились, и он усмехнулся.
— Я зверь, но это не значит, что у меня нет силы воли, собственного достоинства или уважения к тебе. Я не жалею ни о чем. Но пользоваться тобой я не буду.
Почему-то стало горько.
— Так… ты уйдешь?
— Да. Но если тебе что-то понадобится или случится что-то — звони в любое время дня и ночи.
Я тяжело сглотнула, глядя, как он пододвигает заготовленную визитку.
— С твоим делом еще не закончено, буду им заниматься.
— Я здесь никого не знаю, — тихо выдохнула я.
— Но ты и меня не знаешь.
Мои слова его будто удивили. Его взгляд стал по-настоящему пронизывающим и изучающим.
— Я знаю, что ты рисковал, когда спасал меня. — Я посмотрела ему в глаза, не понимая: я что, прошу, чтобы он остался?
— Марина, у нас есть целая служба, которая поможет адаптироваться.
— У тебя много таких спасенных? — усмехнулась я зло.
— Ты одна, — нахмурился растерянно он.
— Семья есть? Ты женат?
— Нет, — слабо усмехнулся он. — Я бы не смог тебя спасти, если бы у меня кто-то был. — Он подался вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. — Не хочешь, чтобы я уходил?
— Наверное.
Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить неожиданно неуверенно:
— Это сначала тебе кажется, что ты одна. Потом освоишься, заведешь знакомства… Наш мир тесно связан с людьми. Твой мир никуда не делся, он рядом.
— У меня нет никого в том мире, — разочаровано сжалась я и отвела взгляд за окно.
4
Дождь кончился, и теперь яркие ало-сиреневые пятна заката разбежались по подоконнику и белому столу. Наверное, им тут привычнее наблюдать, как девочки с ума сходят от новых открытий и таких вот мужчин. Я видела тут таких. Но для меня все это казалось спасением, о котором только можно было мечтать. Как же я устала…
— Когда я смогу выйти отсюда?
Он нахмурился, напряженно глядя на меня.
— Пока что этот вопрос не решен. Идет судебное разбирательство. Думаю, когда тебе станет легче, тебя вызовут на допрос. Но тебе ничего не грозит…
Я почти не слушала.
— Ладно. Тогда можете идти, не хочу вас задерживать, — отвернулась я.
Он не сказал больше ничего. Поднялся еле слышно и исчез в полумраке коридора. А когда щелкнул замок, я прикрыла глаза, выдерживая привычный удар пустоты в груди. Сколько раз от меня так уходили те, на кого я рассчитывала? Много. Почему я вдруг понадеялась на этого? Как же его имя?
Я подскочила и сгребла его визитку с ручки кресла.
Тахир.
Тахир Муратович Сбруев.
Судья. И мобильный.
И он ушел.
* * *
Я шел по коридору как во сне, не особо замечая что-либо вокруг. Уверенность, что Марина не будет рада меня видеть, неожиданно не оправдалась. Девушка расстроилась, когда я сообщил о решении оставить ее в покое. Но почему? Потому что я не намерен пользоваться ситуацией? Или потому что бросил ее одну? Но я
