Лепестки Ветириоса - Тереза Вайборн
Мир, в котором я существую, кажется непостижимым для обычных смертных. Мои глаза видят не только то, что происходит вокруг, но и то, что скрыто от их взгляда. Я видела падения и подъемы народов, я присутствовала на судах и в битвах. Моя задача — не просто наблюдать, но и вмешиваться, когда это необходимо. Моя сила — это сила справедливости. Я наказываю тех, кто злоупотребляет своей властью и гнетет слабых. Я защищаю тех, кто не может себя защитить. Мой гнев — это огонь, который сжигает несправедливость. В моих глазах можно увидеть покой и мудрость, но их сияние не означает, что мне нет места для человеческих эмоций. Люди считают меня холодной, тёмной, запачканной кровью. Но я чувствую боль и горе, радость и счастье. Я проницательна и понимаю, что люди — это сложные существа, которые могут окунуться в свой гнев и потерять связь с реальностью, в этом они похожи на богов.
Штормволл был рождён ещё раньше меня. Он появился с первым ударом молнии, с первой вспышкой света. Он был порождением природы, мощной и неуправляемой силой, как и Буревол, рожденный с первой бурей. Он явился из урагана. Штормволл и Буревол были неразрывно связаны, один вызывал другого, создавая грозы и разрушение. Аривира, с другой стороны, была порождением женщин, их стремлений к красоте и молодости. Она воплощала идеалы женской привлекательности и притягательности. Женщины верили в ее силу и приносили ей свои жертвы, чтобы оставаться молодыми и прекрасными. Дженсания, рожденная из желания людей продолжать род, имела уникальную силу. С каждым новым рожденным человеком ее мощь увеличивалась, пока люди верили в нее. Она была сущностью жизни, давала людям надежду и силу для преодоления трудностей. Ещё у нас есть сестра Майодия, богиня, рожденная с желанием людей отдохнуть и провести хотя бы день в спокойствии без кровопролитий и спешки куда-то. Когда раньше люди решали прекратить свои дела, они молились ей, чтобы отдых прошёл гладко и без лишних бед. Она не участвовала в моём убийстве, я видела её, но свою руку она не занесла, как и брат Корнан, бог дружбы, партнёрства и желание любить друг друга. Ему молились, чтобы он благословил людской брак, создал успешный союз.
Мы не являемся кровной семьей, а лишь назвали так себя, когда объединились. Штормволл избрал нас, сделал нас главными на небе, а всех неугодных изгнал. Те, кто пытались бороться — были уничтожены мной. Я следовала приказам думая, что наш главный знает, что делает. Он тянул меня за ниточки, словно кукловод, а когда я обрела себя и своё мнение — начал отдаляться. Он зашил мне веки отгораживая меня от небесных дел. Никто и не мог подумать, что я решусь предать своих братьев и сестёр, но Таолорис открыл мне глаза, напомнив, как другие страдают и как страдает он, будучи маленьким богом на посылках моей семьи. Он порождение людских страстей и сплетен, поэтому слышит чужой шёпот и следит за происходящим вокруг. Он докладывает остальным о том, как часто люди вспоминают богов, как часто преподносят им дары и, когда начинают забывать нас.
— На самом деле, я пробудил тебя по личной инициативе, но ты обязательно сможешь увидеть своего возлюбленного.
— Хорошо, — сказала я, потому что это единственное, что меня волновало.
Многие считают, что боги серьезные и ставят высшие цели, не обращая внимания на свои личные желания, но это не так. В действительности, мы только о себе и думаем.
— Найдя твои кости, я вернул туда твою энергию, твою душу. Твоё тело росло, словно дерево, ветка за веткой. На это ушло долгие годы, а потом ты просто проснулась. Таким образом ты почти живая, — объяснил мне Басморт, когда подвёл ко мне коня и протянул руку желая помочь подняться в седло.
Он потратил много сил на это и вряд ли подобное возможно провернуть дважды. Допусти он хоть одну ошибку — я бы не вернулась. Бог смерти пошёл на большой риск, а это значит, что ему очень нужна моя помощь.
— Я сама, — улыбнулась я, лишь радуясь возможности вновь ощутить каждое движение своего тела.
Я взобралась на лошадь и погладила ее мягкую, чёрную гриву.
— Ты спала шестьсот лет, — объяснил Басморт, не дожидаясь, когда я сама об этом спрошу.
— Ты хотел сказать, что я была мертва шестьсот лет. Боги не спят, — напомнила я.
— Не хотел каждый раз напоминать, что ты была мертва, довольно трагичный опыт.
— Ничего, подобный опыт теперь напомнил мне, почему я так сильно люблю жизнь.
— Позитивно для богини войны.
— Говорит бог смерти, который не отобрал жизнь, а наоборот её вернул.
Его низкий смех сотряс поляну, усеянную ветириосами* вокруг нас.
— К сожалению, чтобы достичь этой цели, мне пришлось прибегнуть к убийству, — устало выдохнул он, хотя боги редко испытывают усталость, они только временно теряют свою магическую силу, требуя некоторого времени для восстановления. — Я убил бога лести. Проблем было больше с тем, чтобы найти его.
Несомненно…
— Меня это не смущает, всё-таки, я рада, что вновь жива.
— Почти жива, — напомнил он.
— А это можно как-то исправить? Возможно ли заставить моё сердце вновь биться?
Мы медленно продвигались вперед на своих конях, общаясь так же открыто, как старые друзья. Не так я представляла себе бога смерти, абсолютно не так.
— Чтобы воскресить тебя, мне понадобилось убить бога, его энергии не хватило, чтобы заставить твоё сердце биться, но в твоём случае нам
