Потерянные - Анна Горбачева
— Алло, — прохрипела я в трубку.
— Ты чокнулась что-ли?
От громкого голоса подруги я резко распахнула глаза.
— Маша?
— Петя, блин, — огрызнулась она. — Ты лучше ничего не придумала, как проспать самый главный зачет в своей жизни?
— Что? Зачет? — я непонимающе взглянула на календарь.
16 мая был обведен в кружок красным маркером. Чееерт.
— Да, именно. Зачет по зарубежной литературе, который должен решить твой допуск к экзамену в конце семестра. И он через 10 минут. Ура.
— Черт, я готовилась до 4 часов утра и все проспала, — попыталась оправдаться я, на ходу выпрыгивая из одеяла.
— Ты очень безответственная студентка, Лер, — осуждающе проговорила Маша, и я буквально увидела, как она закатила глаза.
— Задержи всех, я уже мчу, — пообещала я, натягивая джинсы и ныряя в безразмерную толстовку.
— Голову не забудь, — хмыкнула Маша и положила трубку.
Я затянула волосы в хвост на макушке, схватила со стола сумку и вылетела в коридор. Сунув ноги в слегка потрепанные кеды, выбежала из квартиры, на ходу захлопнув дверь.
Почти успела. Залетела в аудиторию через десять минут после звонка. Преподаватель по зарубежной литературе хоть и осуждающе взглянула на меня, однако позволила мне занять место и дала зачетный тест. Кинув сумку на пол, я плюхнулась на стул рядом с Машей.
— Спасибо, — шепнула я подруге.
— Будешь должна как земля колхозу, — ухмыльнулась та. — Я сказала ей, что на тебя напала собака, и ты в поликлинике налаживаешь швы.
Снова благодарно улыбнувшись Машиной находчивости, я принялась за работу. Тест был довольно простым. Я успела сделать его буквально за 30 минут. Как раз тогда, когда прозвенел звонок с пары. Сдав работы, мы с Машей отправились в университетскую столовую. Живот урчал как сумасшедший, поэтому необходимость поесть заставила потратить меня последние карманные деньги на буфет.
Мы купили по хот-догу и расположились за небольшой аркой в самой уединенной части столовой. Здесь было наше любое место в универе, так как мы могли оставаться незамеченными для всех вокруг. Сбросив наши сумки на пол, мы уселись за небольшой столик.
— Так и знала, что ты проспишь, — снова пробубнила подруга.
— Но в итоге же все хорошо, — оптимистично заявила я.
— Конечно, хорошо. Я снова спасла твою тощую задницу, — ухмыльнулась Маша. — Что бы ты без меня делала?
— Даже не представляю, если честно.
— Как там дела у Димы? — вдруг поинтересовалась подруга. Она отвела глаза от моего понимающего взгляда и покраснела. Она никогда бы не призналась, но я и без этого прекрасно понимала, что уже несколько лет она была безоговорочно влюблена в моего брата. Однако разница в четыре года, а также то, что она моя лучшая подруга, не оставляли никакого шанса Диме взглянуть на Машу в другом ключе.
— Работает практически сутками, — вздохнула я. — После того, как мама ушла, от нее ничего не слышно. Полиция не смогла ее найти. Будто сквозь землю провалилась. Дима чувствует себя ужасно. Наверное, испытывает вину за то, что допустил это и не смог о ней позаботиться.
— Он слишком много взваливает на свои симпатичные плечи, — вздохнула Маша. — Так можно и не выдержать.
— Он не прекратит ее поиски.
— Я слышала, что в последнее время уже несколько человек в наших краях пропали бесследно, — поделилась Маша.
— Знаю об этом, — кивнув, я услышала, как на мой телефон пришло сообщение от Димы.
«Мне звонил куратор по поводу твоих пропусков. Будь дома сегодня в семь. Нужно поговорить».
— Неет!
— Что такое?
— Куратор позвонила брату и нажаловалась на меня из-за пропусков, — пожаловалась я.
— Ну, так обычно и бывает, когда ты старательно игнорируешь лекции по истории Древней Руси, которые она читает, — заметила Маша, пожав плечами.
— Мне уже давным-давно исполнилось восемнадцать! Почему она жалуется на меня брату?
— Возможно, она к нему подкатывает, — предположила подруга.
— Маша, фу! Ей уже за тридцать.
— А твоему брату уже давно не восемнадцать, — напомнила она. — Она одинокая свободная женщина. Ты сама рассказывала, что они познакомились вечером в баре, где он работает.
— Ужас. Надеюсь твои догадки ошибочны.
Маша пожала плечами, а потом вдруг воскликнула, подпрыгнув на месте:
— Но ты же пойдешь сегодня на вечеринку?!
— Вечеринку?
— Черт возьми, Лера! У тебя память как у рыбки. Сегодня вечеринка у Кати Савчук. Ей исполняется девятнадцать, она позвала практически весь наш поток. Она сняла целый коттедж с бассейном. Ты просто не можешь не пойти. Тем более там будет твой благоверный, — последнюю фразу Маша произнесла с неким пренебрежением. Я уже давно заметила, что подруга не переносит моего парня, но я ни разу не интересовалась почему.
— Почему тебе так не нравится Матвей?
Маша снова пожала плечами, старательно пытаясь смотреть куда угодно, только не мне в глаза.
— Такие как он ни одной юбки не пропустят. Я уверена, что у вас это ненадолго. И скоро ты это поймешь. Ты достойна лучшего.
— И с каких пор ты стала разбираться в парнях? — усмехнулась я.
— И вовсе я в них не разбираюсь, — отмахнулась подруга. — Просто он не производит впечатления верного парня.
— Кого обсуждаете, красотки? — тишину нашего уединения нарушил именно тот, кого мы и обсуждали.
Может быть Маша и права. Но сказать, что я была в шоке, когда месяц назад за мной стал ухаживать самый красивый парень в универе, — это ничего не сказать. Разве можно было устоять, когда высокий блондин с голубыми глазами провожает каждый день до дома, желает спокойной ночи перед сном, а на выходных постоянно приглашает в кино или кафешки? Никогда не считала себя красивой настолько, чтобы привлечь внимание такого парня. У Матвея была куча поклонниц, которые хотели бы заполучить его себе. Но, наверное, его не увлекала мысль быть чьим-то трофеем, поэтому он выбрал меня. С каждым днем я все больше убеждала себя, что влюблена в него. Кажется, я начала даже в это верить.
— Да так, уже не важно, — отмахнувшись от вопроса Матвея, я подставила ему щечку для поцелуя.
— Что за детский сад, — ухмыльнулся он, а затем взял мой подбородок и повернул лицо к себе. — Так-то лучше, — Матвей прильнул губами к моим губам. Я от неожиданности приоткрыла рот, и он тут же просунул язык внутрь. Я чуть не свалилась со стула от такого напора. С языком до этого момента мы еще не целовались, и мне показалось странным, что он решил это сделать сейчас, когда на
