Сделка с королем эльфов - Элис Кова
– Разве не этого ты всегда хотела?
– Чего именно?
– Мы с тобой, вместе. Мы любим друг друга, Луэлла, уже много лет. Лучше меня тебе никто не подойдет.
– Но суть ведь не в этом, – бормочу я.
Он подхватывает меня под руку и ведет вниз по дороге, вдоль домов из бурого песчаника в жилой части города.
– Хватит сдерживаться и вечно думать о работе.
– Но работа приносит мне радость.
– А разве я – нет?
– Да, но…
Он целует меня в кончик носа, заставляя замолчать.
– Значит, я – все, что тебе нужно. Твой отец может сам провести церемонию… – И Люк начинает без умолку болтать о шелке, цветах и тостах.
Мы идем вниз по улице, взбираемся по узким ступеням, ведущим к каменной тропинке, что лениво вьется по холмам, откуда открывается вид на океан. Впереди виднеется река, которая где-то вдали водопадом обрушивается прямо в морскую пену. Ее прекрасные голубые воды находятся под защитой Хранителей, как и лес, куда мы держим путь.
Наш маленький остров лежит довольно близко от побережья материка, напротив Лэнтона. В единственной защищенной бухте острова расположился уединенный городок, Кэптон. Я выросла на этой узкой полоске суши, зажатой между горами и морем. От подножия видневшейся вдали большой горы к городу спускается густой лес секвой. Храм же служит неким мостом между ними.
Историки Кэптона говорят, что храм воздвигли давным-давно, еще до великой войны, окончившейся заключением договора. Но мне трудно поверить, что нечто столь древнее до сих пор сохранилось. Вероятно, его построил один из первых Хранителей, намереваясь разместить в нем свой орден.
Сбоку от храма змеится невзрачная тропинка. Я никогда не ходила по ней. Даже в сопровождении Хранителя это запрещено. Она для Людской королевы и эльфов. Люк говорил, что тропинка ведет к самой лесной чаще у подножия горы. К Грани, отделившей человеческий мир от волшебных земель.
Кэптон же – нечто среднее, по крайней мере на мой взгляд. Он находится на «человеческой», «немагической» стороне Грани. Но наша близость к границе, как и воды текущей сквозь нее реки, создают на острове многообразие дикой природы и дарят здешним жителям невероятно долгую жизнь. И цена всему этому – Людская королева. Каждые сто лет во исполнение условий договора мы жертвуем кем-то из своих. Таково бремя Кэптона во благо человечества.
Я уже не в первый раз задаюсь вопросом, на что же похожа Грань. Если бы я оказалась прямо перед ней, то смогла бы понять, что нахожусь на границе людских земель и дикой магии? Может, там потрескивает воздух, будто летом перед грозой? Или в теле возникает дрожь, как от порывов ветра на высоких горных уступах? А вдруг я, не сознавая, шагну за черту и, как говорится в народных сказках, затеряюсь навсегда?
Подобные мысли опасны, и я выбрасываю их из головы. Во всем, что касается Грани, загадок хватает. Но одно мы знаем точно: из всех людей лишь королева сможет шагнуть за Грань и вернуться оттуда живой.
– В чем дело? – спрашивает Люк.
– Ни в чем.
– Ты вообще меня слушала?
– Конечно.
– И что я сказал?
– Ну…
Посмеиваясь, он наклоняется вперед. Нежно заправляет прядь непослушных волос мне за ухо, касаясь виска подушечкой пальца. Я целовала его, призналась в любви и каким-то образом оказалась с ним помолвленной. И все же до сих пор краснею.
– Тебе стоит вновь их отрастить. – Он не сводит взгляда с пряди волос, спрятанной за ухо. Пальцы замирают на коже, и я борюсь с охватившей меня дрожью. – Мне больше нравились длинные.
– Они цепляются за ежевику, когда я собираю травы, – будто извиняясь, поясняю я. Хотя к чему здесь извинения? Он знает, почему я стриглась во время учебы в академии.
– Может, к нашей свадьбе.
– Точно…
– О чем ты на самом деле думала? – спрашивает он, когда мы подходим к кромке леса. Я начинаю собирать мелкие цветы, что растут у подножия секвой. Утренние звезды, ведь цветут они на рассвете. Эти цветы укрепляют тело и разум, и я даю их Эмме и мистеру Эбботу.
Когда я была ребенком, то представляла, что они росли лишь для меня. Но тогда весь лес казался более живым. Он и сейчас жив, но как-то поблек и сделался тише. С течением времени, повзрослев, я потеряла воображаемого друга.
– Луэлла? О чем ты думала? – повторяет Люк, и в его голосе я слышу беспокойство.
Мне бы хотелось откровенно признаться, что мысль о помолвке вызывает лишь тошноту. Что я беспокоюсь о нем, люблю. Но поклялась жителям Кэптона всегда быть рядом и помогать, а для меня это важнее всего. Однако для начала неплохо бы понять, что вообще нашло на Люка.
– Я вспоминала времена, когда мы были детьми. Однажды мы слишком далеко забрели в лес и увидели волка.
Громадный зверь, казалось, состоял из тьмы и теней. Его ярко-желтые глаза будто прорезали застоявшийся, неестественно плотный воздух в чаще леса.
Я вглядываюсь в даль между деревьев, вспоминая эти глаза. Странно, но в тот день я не испугалась. Хотя позже и сказала Люку, что струсила больше его. Если бы я призналась в обратном, парню бы это не понравилось.
В глазах того зверя читалось знание. И некие тайны. Я всегда чувствовала, будто вот-вот разгадаю их, и все же они до сих пор от меня ускользали.
– Пока я рядом, никогда не бойся ни зверя, ни человека. – Люк садится на корточки рядом со мной, касается ладонью затылка. Перекатывает по коже темные стеклянные бусины ожерелья, что некогда мне подарил. – И пока ты носишь его.
– Я никогда его не снимала. – Я трогаю висящий среди бусин кулон. Камень в нем похож на радугу, пойманную в рыболовную сеть. Люк носит похожий на запястье. Такие камни считаются особыми, их обычно используют Хранители. И для меня это – лишняя причина прятать подарок Люка под одеждой.
– Хорошо. Носи его и никогда не ходи в лес без меня.
– Я и не хожу. – Хихикнув, я качаю головой. – Ты постоянно этого боишься.
– Мне не нравится, что ты одна в лесу, – бормочет Люк. Поднявшись на ноги, он бросает взгляд на восток. Гора скрывает линию горизонта. Но первые лучи солнца уже очерчивают пик оранжевым светом. – Мы еще можем уехать, – шепчет он.
– Я не могу, – как и прежде, отвечаю я.
– Мы поженимся. Вполне нормально уехать из дома.
– Не для жителей Кэптона. И не для меня. – Я встаю. Уже набрала цветов. – Тебе пора. Сегодня ты нужен Хранителям.
– Я провожу