Гиностемма - Катерина Крутова
К обеду Рейнар Гарнье занял все мысли Полины. К вечеру она мысленно разыграла с ним десяток диалогов, в которых мужчина оказывался то потомственным охотником на ведьм, то умелым телепатом, а то и вовсе плодом воображения. Некоторые фантазии заставляли щеки девушки вспыхивать румянцем и приводили к мыслям о красивом мужском теле, привлекательном лице, нежных руках и мягких губах, касающихся лепестков клематиса.
В общежитии, наряжаясь на встречу, Полина один за другим забраковала с десяток нарядов, в итоге остановившись на довольно коротком, не доходящем до колен платье, оставлявшем открытыми спину и плечи. Белый клематис бросался в глаза провокационным, требующим ответов, вызовом. Потратив полчаса на создание «небрежных» локонов и густо подведя глаза, девушка осталась довольна получившимся образом.
— Надеюсь, месье Гарнье, вы не инквизитор, иначе придется превратить вас в кактус, а с ними не разговоры, а сплошные колкости, — рассмеявшись своей шутке, девушка попыталась скрыть за улыбкой дрожь натянутых нервов. — Просто очередная лекция в музее, центр города, толпа народа — что может пойти не так? В конце концов, что я теряю? В худшем случае попаду на очередной тоскливый семинар нафталиновой профессуры, а если повезет — выпью шампанского в обществе симпатичного доктора наук, — Полина решительно вспрыгнула на электросамокат и только через пару кварталов задумалась, а не лучше ли было вызвать такси. Но до порта оставалось десять минут в неторопливом темпе, над рекой разливался живописный закат, а ветер на набережной приятно холодил кожу и пробуждал под ней нетерпеливое покалывание. Впереди ждало и манило таинственное приключение, которому романтичная юность не могла и не хотела противостоять.
В музее современного искусства Антверпена Полина бывать любила. К летнему сезону во дворе установили высокий купол, под которым расположился бар и площадка для уличных перфомансов. Разношерстная публика — от неформальных студентов до сдержанных престарелых аристократов — вальяжно перемещалась между столиками с бокалами в руках. На сцене шло представление актеров пантомимы — не самое талантливое, судя по откровенно игнорирующим его зрителям. Решив, что на камерный симпозиум по живописному символизму это мало походит, девушка отправилась к основному зданию. Охранник на входе мельком взглянул на приглашение и мотнул коротко стриженной головой в сторону дальнего корпуса, официально уже как два года числящегося на ремонте.
— Транспорт здесь запаркуйте. В ту зону только пешком, территория под особой охраной.
Подчинившись, студентка пристегнула самокат у крыльца на парковке для велосипедов. Идти пришлось минут десять, и с каждым шагом вокруг становилось все тише и темнее. Эту часть старого порта отдали под дизайнерские шоу-румы и творческие мастерские, в некоторых горел свет, но многие открывались только на выходные или просто работали в непонятном графике биоритмов творческого хозяина. Сюда не доносилась музыка и голоса из бара, только гравий дорожки скрипел, вторя легким шагам, да плескались речные волны, полируя каменный парапет набережной. Удаленный корпус казался заброшенным и безжизненным, и лишь обойдя его с торца, Полина удивленно выдохнула:
— Обалдеть!
Бетонный плац перед входом в здание оказался залит ярким неоновым светом. Дамы в вечерних платьях и мужчины в дорогих костюмах выходили из роскошных автомобилей и скрывались за стеклянными дверьми, перед которыми дежурили сразу несколько чрезвычайно суровых крепких парней.
— Н-да, на самокате сюда действительно нельзя. Да и в платье из H&M * (крупнейшая в Европе сеть розничных магазинов одежды) лучше не соваться, — девушка с сомнением замерла на границе света, не решаясь показаться другим гостям. Но где-то внутри галереи ждал загадочный Рейнар Гарнье, чей образ притягивал Полину едва ли не больше обещания раскрыть очередную повиликовую тайну.
Собравшись с духом, ладная высокая фигурка в простом, но изумительно сидящем на стройном теле платье выпорхнула из темноты и решительно направилась к охранникам. Девушка надеялась, что со стороны выглядит уверенно, хотя взгляды солидных гостей будто прожигали насквозь. Возможно, на самом деле никому не было до нее дела, но чувствовала себя Полина гвоздем программы и главным поводом для сплетен. Стараясь придать голосу спокойную твердость, протянула приглашение со словами:
— Я — гостья доктора Гарнье.
Однако, охранник даже бровью не повел, мельком глянул на бумажку в подрагивающих тонких пальцах и молча распахнул дверь. Внутри все блестело и переливалось еще ярче, чем снаружи, и Полина пожалела, что не захватила солнечные очки. По белому идеально гладкому мрамору пола скользили вышколенные до автоматизма официанты с подносами полными закусок и бокалов с шампанским. Сложные конструкции люстр из длинных острых кристаллов хрусталя свисали с потолка. «Надеюсь, они хорошо закреплены», — Полина опасливо посмотрела вверх и на всякий случай отошла ближе к стене. Различные экспонаты стояли посреди просторного зала, крепились на свисающих тросах, выступали из перегородок и располагались прямо на широкой металлической лестнице. Банально развешенных по периметру картин оказалось крайне мало. Вся экспозиция буквально кричала о своей оригинальности и пренебрежении привычными нормами.
Решив для начала осмотреться, девушка неторопливо пошла по залу, вчитываясь в подписи к экспонатам и стараясь осмыслить творческие и мыслительные пути создавших их гениев. К удивлению студентки факультета искусств и дизайна, большинство авторов оказались ей не просто знакомы, — эти имена регулярно звучали на лекциях, мелькали в журналах и продавались на аукционах за сотни тысяч евро.
— Смело, — резкий женский голос над ухом заставил Полину вздрогнуть. Она кивнула, соглашаясь с замечанием, решив, что оно относится к пирамиде из мусора и пищевых отходов, но, обернувшись, поняла, что пожилая дама во все глаза смотрит на татуировку клематиса.
— Как вы сюда попали? — с вызовом спросила женщина и скрестила на груди руки.
Девушка опешила. Откровенная враждебность незваной собеседницы
