Злодейка для ректора - 1 - Василиса Лисина
Глава 5. Велена нарасхват
Ректор делает паузу, о чём-то задумавшись. Сглатывает. С моего ракурса очень хорошо видно, как двигается его кадык. Нос щекочет терпкий резковатый аромат. Бергамот и что-то ещё. Да, не думала, что застряну в таком щекотливом положении.
— Что сделать? — напрягаюсь я.
Уже жалею, что использовала свой план “Б”. Опасно пытаться соблазнять ректора. Но я была уверена, что такой положительный персонаж, как он, не поддастся на соблазн, просто хотела отвлечь его.
— Поработать, — задумчиво тянет он.
Затем отстраняется и встаёт. Я обречённо отпускаю тетрадь, поняв, что мне бессмысленно тягаться в силе с ректором.
— Адептка Эйрис, идите за мной, — строго говорит он.
Я слышу, как он делает несколько шагов к двери. Сползаю со стола ректора и встаю на ноги. Отряхиваю юбку.
— Я жду, — строго напоминает он.
Догоняю ректора, стоящего в дверях.
Мы идём по коридорам академии. Редкие адепты провожают нас взглядами. Я стараюсь принять максимально независимый вид, но получается плохо.
Мне сильно не нравится, что тетрадь всё ещё в его руках. Куда он её несёт? Зачем? Напрягаюсь сильнее, когда мы с первого этажа спускаемся в какой-то полуподвал.
Там ректор стучит в неказистую дверь с надписью “редколлегия Пера”. Распахивает дверь и пропускает меня внутрь.
В небольшой комнате с половинчатыми окнами под потолком сидят три человека, закопанные в бумажках и кружках с чаем. Высокий широкоплечий шатен на столе, а две девушки на стульях. Узнаю среди них свою соседку по комнате, Тиону, она несказанно удивлена явлению меня и ректора.
Смутно припоминаю, что в сюжете книги фигурировали статьи студенческой газеты, и догадываюсь, что это и есть местные журналисты.
— Добрый вечер, — здоровается ректор, а я чувствую, что он не скажет сейчас ничего хорошего. — Я привёл вам художника.
Все трое адептов смотрят на меня. Шатен и моя соседка с удивлением, а незнакомая девушка, брюнетка с двумя косами и в очках, — с открытой неприязнью. Она же и возражает:
— Господин ректор, она не подойдёт!
— Почему же? Навыки мисс Эйрис на высоте, — спокойно отвечает ректор.
Я молчу: для студенческой газеты мои навыки действительно подойдут, но до каких-то высот мне далеко.
Стоп, о чём я думаю? Я вообще не хочу тут работать! Перевожу несчастный взгляд на ректора и собираюсь наплести ему, насколько загружена учёбой. Но меня перебивает та же девушка.
— Нам важнее скорость и узнаваемость образов, — она поправляет очки.
— О, можете не переживать, — хмыкает ректор. — Сейчас я вам продемонстрирую, что адептка Эйрис нарисовала всего лишь за половину лекции…
У меня волосы встают дыбом, когда ректор открывает тетрадь. Все с интересом смотрят. Он на миг задумывается, сдавленно кашляет и… выдирает целый лист!
Ректор так, чтобы никто не видел, складывает лист из моей тетради втрое и убирает в свой карман. Я понимаю, что уже совсем не контролирую ситуацию и просто хочу зарыдать. Ректор тем временем открывает страницу с мисс Кутси, преподавательницей, которая по сюжету активно покровительствовала героине.
Брови брюнетки ползут вверх, моя соседка, Тиона, удивлена не меньше. Даже больше, пожалуй. Высокий парень хмыкает и прищуривается. Кажется, он читает…
— Господин ректор, давайте я нарисую что-то на листке, — я вытягиваю ладонь и прикрываю буквы рукой. — Это моя личная вещь.
— Отличная идея. Возвращаю, — он протягивает мне тетрадь.
Я смотрю на его карман, но прежде, чем решаюсь попросить обратно вырванный листок, ректор выходит.
— Ах, да, — оборачивается он в дверях, — Адептка Эйрис, если вы откажетесь от участия в активности в газете, я вынесу вам второе предупреждение.
Я поджимаю губы и проклинаю упрямство ректора. Уговорить его не выйдет.
— Адептка Дориа, вы можете не брать мисс Эйрис, но другого художника всё равно нет, — заявляет он и, наконец, выходит.
Дверь за ректором захлопывается. Я остаюсь наедине с теми, кто не раз по сюжету будет писать не очень приятные для Велены статьи. И уже писали…
Печально вздыхаю и поворачиваюсь к ним.
— Давайте вот как поступим, — берёт слово до этого молчавший высокий парень. — Я дам задание, а ты нарисуешь зарисовку на листе. Два человека, в динамике, чтобы были эмоции. Справишься?
Я киваю. А что делать? Пока вылетать из академии не хочется. Я почти не ориентируюсь в этом мире и даже не представляю, что скажут родители Велены.
Сажусь за свободный стул, Тиона даёт мне карандаш и лист. Брюнетка подгребает ближе к себе какие-то черновики и поджимает губы: ей это всё не нравится. Но с шатеном не спорит, видимо, он главнее. Подмечаю, что он выглядит взрослее остальных, наверное, старшекурсник, выпускник. Тиона и брюнетка на год-два старше меня. Парень едва заметно улыбается уголком рта и говорит с хитрым прищуром:
— Нарисуй Дебиона и Катарину. Кто это объяснять не надо? Они должны выглядеть как парочка: обниматься, смотреть друг на друга.
Брюнетка довольно хмыкает, соседка хмурится. Я только снова вздыхаю, хочу домой.
— Поняла. Это для статьи о том, что они теперь встречаются? — спокойно уточняю я.
Шатен удивлённо поднимает бровь и кивает. В его взгляде появляется толика уважения. Остальные слегка теряются и переглядываются.
Несколько набросков я бракую, наконец, выбираю позу, где они смотрелись бы мило. Рисую. Рука тянется нарисовать Дебиону дебильное выражение лица, но я сдерживаюсь. Если рисунок сразу пойдёт в статью, без правок, то я быстрее освобожусь.
Наконец, заканчиваю. Теперь в глазах всей троицы я явно прибавила очков уважения. Брюнетка только окончательно скисла.
— Добро пожаловать в коллектив, Велена Эйрис, — хмыкает шатен. — Я главный редактор, Мартин Кэррот.
— Велена Эйрис, — киваю я.
— Лолла Дориа, — нехотя произносит брюнетка.
— Меня ты знаешь, но напомню, — беззаботно улыбается соседка, — Тиона Валлис.
Отношения у нас с Тионой были дружески-нейтральными. Если честно, не ожидала, но ей, похоже, нравилось, что я теперь в этом кружке журналистов.
— Предлагаю вот что, — беру быка за рога я. — Если я художник, мне же не обязательно тут надо будет торчать всё рабочее время? Вы можете давать мне задания через Тиону, а я буду рисовать в комнате.
Я встаю и перекидываю сумку через плечо. Лолла сияет, а вот остальные немного хмурятся,
