Мэри Дэвидсон - Проклятие Дерика
Он отошел, поняв, что они с Мойрой стоят нос к носу. Настолько нос к носу, насколько это возможно – он был на фут выше.
– Прости. Наверное, мне нужно пойти прогуляться, золотце, сейчас я плохой собеседник.
– Интересно, когда это произошло?
– Когда произошло что? – буквально прорычал Дерик.
– Когда ты стал альфой?
– Не смеши меня, – автоматически бросил он, но в глубине души почувствовал, что согласен с ней.
– Так, – сказала она, глядя на него. – И ты это знал, конечно. Ты знал, но старался этого не замечать, потому что тебе не хочется никому причинять боль, и тебе не хочется уходить от нас. С какой это стати? Ты ведь прожил здесь всю жизнь, здесь наш дом.
Он уставился на нее. Мойра, такая хорошенькая и прелестная, такая беспомощная с виду… Мойра, самое интуитивное существо, какое он встречал.
– Ты знаешь, что иногда с тобой страшно?
Она самодовольно усмехнулась.
– Конечно. – Улыбка ее исчезла. – Меня только раздражает, что я не поняла это раньше. Но, Дерик… как тебе отлично известно, в одной Стае не может быть двух альф. Просто не может. Вот почему происходят драки за верховенство. Вот почему тебе придется уйти. Сейчас. Сегодня.
– Но, Мойра, я…
– Сейчас. Сегодня! Пока не стало хуже и ты не на творил такого, о чем мы будем всегда жалеть. – Она осторожно коснулась его лба. – Потому что, если ты или Майкл умрете… никто из нас этого не вынесет.
Мойра не сказала того, что знали они оба. Если Майкл убьет Дерика, она уйдет. А если Дерик убьет Майкла, она убьет его – во всяком случае, попытается – и уйдет. Уцелеет ли при этом Стая? Конечно. Стая жила здесь веками и прошла через гораздо худшее, чем драки между самцами альфа. Но останется ли Стая и дальше местом, где царят любовь и свет?
Нет.
Он не осмеливался произнести ни слова. Мойра говорит правду, это ее особенность, и хотя слушать ее было почти невыносимо, Дерик слишком долго не обращал внимания на эту проблему. Если он заговорит, он расплачется как маленький и смутит их обоих. Он не плакал с тех пор, как умерла его мать, но эти мысли тяжело давили ему на сердце вот уже несколько месяцев.
– Дерик, волк в тебе хочет верховенства в Стае. Но человек в тебе никогда не простит себе, если он пойдет на это.
Он по-прежнему молчал, и Мойра подошла ближе. Он положил голову ей на плечо. Они долго стояли на берегу, не шевелясь.
3
– А ааагггггг…
– Я прошу прощения…
– Гггггггггххххх…
– Но коробка передач совершенно никуда не годится…
– Гггггххххх…
– И нам придется оставить у себя машину по меньшей мере на неделю…
– Ггггххххх…
– Пока мы поработаем над ней…
– Ггггхххх…
– Это будет стоить немного дороже, чем я сказал раньше… Господи, леди, вы бы перевели дыхание, а?
Сара Ганн прислонилась к чему-то большому и засаленному – нет, не к механику – и сосредоточилась на том, чтобы не утратить мужество. Новая коробка передач! Целая куча долларов за ремонт и по меньшей мере неделю – жизнь без машины! Теперь механик заморочит ей голову, вынудить все разгребать, и день пойдет псу под хвост.
– Мы бы могли управляться и побыстрее, если бы выменяли масло чаще двух раз в год, – с легким упреком заметил механик.
На кармане его халата было написано «Дейв», а на футболке ядовитой желтой краской выделялись слова: «Спросите у меня, что вам делать, чтобы реже менять колеса!» Сара не любила выслушивать поучения от людей, которые носили инструкции на одежде.
– Терпеть не могу загонять машину в автосервис, – проворчала она, и липкий пот страха струился у нее между лопатками.
– Почему?
– Потому что это всегда слишком дорого стоит! Послушайте, я прошу прощения. Я знаю, это не ваша вина. Вы меня ошарашили, а я не очень хорошо переношу сюрпризы.
– Ну какой тут сюрприз? У вашей машины автоматическая коробка передач, но она не переключает скорость, пока вы не жмете на газ по крайности десять секунд…
– Но завелась-то она хорошо, так что я не стала об этом задумываться.
– И дорожные патрули все время к вам цепляются – сами говорите, что проехали по школьной зоне со скоростью семьдесят миль в час?
– Так ведь это случилось в десять вечера в воскресенье. Вряд ли там были дети. – Механик хмуро на нее глянул, и она залилась краской. – Ну, потому я к вам и приехала.
– По-моему, у вас нет причин переживать, что это слишком дорогое удовольствие. Вы совсем как девчонка – нашла шишку у себя на груди, но к врачу идти не захотела, а когда сказали, что у нее рак, страшно разозлилась, – покачал головой Дейв. – Я все время с таким встречаюсь.
– Во-первых, это совершенно неуместная аналогия. Во-вторых, я плачу вам не за то, чтобы вы читали мне морали.
– На самом деле вы вообще мне не платите, – усмехнулся механик, подумав, что дамочка очень даже ничего – если вам нравятся длинноногие, фигуристые и рыжие, а ему это нравилось. – Не-а, ни цента.
– Ну, тогда я поехала, да? Черт побери, да ведь ваши ребятки благодаря моей дурацкой коробке поступят в Гарвард. – И она пнула ногой заднее левое колесо.
– Ха! Гарвард. Я мог бы туда поступить, – фыркнул он, – но мне не хотелось жить на другом берегу.
– Поверьте мне, его переоценили. – Сара вздохнула и провела пальцами по своей слишком длинной челке. Если только прядку длиной до подбородка можно назвать челкой. – Ну ладно, раз уж вы будете заниматься этой коробкой передач, посмотрите заодно, что можно сделать с часами. Они встают, когда я включаю фары.
– Да ну?
– Да. Но как только я выключаю фары, они снова начинают идти, только вот время на них неверное, и приходится его поправлять, пока я в следующий раз не включу фары. И еще я потеряла прикуриватель…
– Как это можно потерять…
– Я просто как-то посмотрела вниз, а его нет, ясно? Знаете, как ослепляют встречные фары? Во всяком случае, время от времени из зажигалки вылетали искры, а это как-то отвлекает внимание.
– Я думаю.
– И сигнал у меня тоже не работает.
– Ну а это-то как случилось?
Она пропустила вопрос мимо ушей.
– И еще мое радио ловит только местную поп-волну. Это бы и неплохо, но они примерно шесть раз в час пускают Ленни Кравица. – Она опять вздохнула. – Я раньше любила Ленни Кравица.
Дейв ошарашенно посмотрел на нее:
– Почему бы вам не купить новую машину?
– Это машина моей мамочки, – ответила Сара. – Ей нравились никуда не годные вещи.
– Угу. – Он пожевал губу.
Все в городе знали, что произошло с миссис Ганн. И все помалкивали. Ему было бы жаль Сару, даже не будь она такой куколкой. А Сара и впрямь девочка что надо – с этими кристально-синими глазами и развевающейся массой рыжих кудрей. Кожа белая-белая, точно свежие сливки, и ни одной веснушки. Если она когда-нибудь выйдет на пляж в тропиках, ее охватит пламя, подумал механик.
