Истинная. Ты моя навсегда - Адриана Дари
Глава 3. Слухи быстрее
Сердце уходит в пятки, пальцы сжимаются, сминая письмо, которое я тут же прижимаю покрепче к себе, чтобы спрятать.
— Единственное, что у меня есть как напоминание о моей сестре, — выпаливаю первое, что приходит мне в голову. — Отберете?
Он выпрямляется и, аккуратно обхватив меня за плечи, разворачивает меня лицом к себе:
— И зачем мне это? — вопросом на вопрос отвечает Керниол.
— Чтобы сделать мою жизнь еще более невыносимой? — озвучиваю часть своих мыслей я.
— Но ведь она все равно лучше, чем казнь, неправда ли? — продолжает череду вопросов оборотень. — Дай мне свою руку.
Заметил? Внутри все сжимается… Что будет, если он узнает, что мне пишет альфа моего клана. Ведь меня же приговорили к смертной казни за шпионаж и предательство. Что, если оборотень подумает, что я и сейчас пытаюсь шпионить?
Протягиваю одну руку, а второй стараюсь как можно незаметнее засунуть письмо в карман. Хорошо, на мне мое любимое платье, в которое я вшила не менее четырех карманов — удобно, когда нужно захватить с собой разные штуки, как, например, сборы или артефакты-глушители. Получается почти незаметно, особенно когда это что-то мелкое.
Керниол качает головой:
— Другую, — приказывает он.
Вытягиваю и другую. Проверяет, что у меня действительно в руках ничего нет?
Но оборотень удивляет: он аккуратно обхватывает мою кисть своими длинными, сильными пальцами. Я чувствую, что ему приходится сдерживаться, чтобы сделать это настолько нежно и невесомо, он явно привык держать в руках оружие.
Кажется, каждый миллиметр кожи, которого касается оборотень, начинает гореть, но не болью, а волнительным ожиданием, чтобы оборотень продолжал и дальше прикасаться. Это пугает. Это нелогично. Это неправильно в конце концов!
Керниол переворачивает мою кисть ладонью вверх и смещает свою ладонь к кончикам моих пальцев, задевая ожог. Я невольно цыкаю, чуть вздрагивая. Между бровей оборотня появляется складка, особенно сильно выделяющаяся в отсветах костра.
— Потерпи немного, — тихо говорит он, а потом в палец в одно мгновение впивается сотня маленьких иголочек.
Пытаюсь отдернуть руку, но прикосновения оборотня только на первый взгляд кажутся такими легкими, на самом деле он крепко удерживает мою руку до того самого момента, когда эта мгновенная боль исчезает совсем, забирая с собой жжение от ожога.
— Магия оборотней отличается от магии драконов и людей, — как будто с небольшой долей сожаления говорит Керниол. — Она идет не от внешних сил, а от внутренних, поэтому чтобы, например, залечить твой ожог, организму пришлось немного поработать. Но зато твоя рука теперь здорова.
Он словно нехотя выпускает мою кисть, наклоняется и идет к костру.
Палец действительно больше не болит и там не то что волдыря, там и следа не осталось. Но… магия? У оборотней? Я знаю только про то, как оборотни нашего клана проводили ритуалы разные. Или, может, он только про себя? Потому что он король?
Что-то в этой мысли кажется странным, нелогичным. Отмахиваюсь и сильнее закутываюсь в камзол Керниола, понимая, что он пахнет, как сама эта степь, разгоряченная под полуденным солнцем, только к этому примешивается еще мужской терпкий уникальный запах самого оборотня.
Провожу щекой по воротнику камзола и прикрываю глаза. Стоп! Он же должен был отправиться на охоту, почему так быстро вернулся?
— А разве вам не надо было… искать, загонять какую-нибудь добычу? — спрашиваю я.
— Ну я же не гепард, — пожимает он плечами. — Тут рядом были куропатки, так что мне даже оборачиваться не пришлось. Они и будут нашим ужином. Нам пришлось изменить маршрут и заночевать в степи.
Он показывает мне три небольшие тушки, а потом принимается их ощипывать.
Письмо обжигает бедро тем, что мне безумно хочется его прочитать. Но только не в присутствии Керниола, поэтому я заставляю себя набраться терпения.
Оборотень очень ловко и быстро расправляется с куропатками, а потом устраивает их жариться на костре. Все движения очень плавные, но до невозможности точные, ни одного лишнего. Не клеится в голове это: король сам себе готовит куропаток!
Керниол расстилает на земле плед, и мы присаживаемся на него, чтобы поужинать.
— А Флинт? — робко спрашиваю я. — Он не присоединится к нам?
— Флинт это не ест, — пожимает плечами оборотень. — Думаю, он вернется ближе к утру, сытый и довольный. Ты ешь и потом спать. В карете.
Керниол продолжает рассматривать меня, изучать как какую-то зверушку. Чего он от меня ждет? Понял ли, что я уже от него что-то скрываю? И как мне вести себя дальше?
Мой разум твердит, что не может быть все так хорошо. Слишком уж он обходительный и хороший. За этим всегда, абсолютно всегда скрывается что-то грязное. Но я сейчас не могу понять что. Что ему мешает это получить прямо сейчас?
И в то же время просто сидя рядом с ним, я чувствую, как будто только так я защищена и в безопасности.
Эта несостыковка рвет меня на части, заставляя сомневаться в собственной вменяемости. К тому моменту, когда мы заканчиваем ужин, я успеваю так себя накрутить, что при первом же намеке короля срываюсь с места и закрываюсь в карете.
Пресветлый! Дай мне сохранить рассудок! Я просто обязана вернуться и помочь Мару. Но как, если этот оборотень глаз с меня не сводит и, честно признаться, мне это отчего-то приятно.
Кое-как устраиваюсь на диванчике, свернувшись комочком и глядя в темноту окна на кусочек усыпанного звездами неба. Возможно, Мару тоже сейчас на него смотрит. И уж точно на него смотрит опасный оборотень с янтарными глазами, что остался снаружи.
Просыпаюсь от того, что меня потряхивает на кочках, а стук копыт кажется более звонким и громким.
Шею тянет, но ощущение, что проспала год. Так хорошо выспалась.
Еле-еле разлепляю глаза и обнаруживаю себя сидящей рядом с Керниолом, да еще и положившей на его плечо свою голову! Ох, Пресветлый! Что бы на это сказал Зордан?! Я сплю на плече жестокого чужака!
Вскакиваю, точнее, даже подскакиваю
