Шанс на счастье - Теона Рэй
Кухня радовала большой печью, не продуваемым окном, крепкой мебелью и наличием посуды. Но вот кладовая оказалась почти пуста, и я окончательно сникла. На полу в ящиках обнаружилось несколько морковок, свекла и капуста. В углу стоял полупустой мешок муки, столько же риса, бочонок растительного масла. Ни мяса, ни молочных продуктов, так необходимых детям, я не нашла. В монастыре все было иначе: мы ели досыта, тепло одевались и не просыпались среди ночи от того, что ноги замерзли. Я тогда даже не думала, что может быть по-другому.
– Так, ну совсем уж с голоду мы не умрем, – пробормотала я, присматриваясь к мешку с рисом.
– Мы можем умереть? – пискнула Шенни.
Я испуганно глянула на нее. Нужно будет следить за своим языком.
– Нет, милая, что ты! Мы с тобой сейчас затопим печь, сварим кашу и позавтракаем, да? Потом придут ребята, и их мы тоже накормим.
– А когда вернется наша мама?
Я цокнула языком, стараясь придумать правильный ответ. То, что Шенни называла воспитателей мамами, я уже поняла.
– Она не придет. Теперь я буду с вами жить.
– А кто ты? Ты раньше не приезжала.
– Я жила в другом городе, в другом… доме. Он совсем не такой, как ваш, но мы и из этого сделаем хороший.
Шенни склонила голову мне на плечо, обняла за шею. Девочка не хотела слезать на пол, и печь пришлось топить прямо так – одной рукой придерживать ребенка, другой бросать в топку поленья. И какое счастье, что дров было еще достаточно! По крайней мере, полная поленница в углу кухни внушала спокойствие.
Еще мне грела душу мысль, что в моей сумке лежит шкатулка, а в ней кучка золотых монет. Деньги, которые нам с Нюрой платили за работу после наступления нашего совершеннолетия, подруга тратила подчистую, а я откладывала. Собиралась ведь всю жизнь провести в монастыре, и на эти накопления были планы.
Пока варилась каша, я примерно прикинула сколько золотых уйдет на небольшой ремонт и с радостью поняла, что утеплить окна и залатать дыры в полу денег точно хватит, еще на продукты и теплое постельное белье останется. Если бы я только знала, что сумма, которую я накопила, окажется невероятно крошечной по сравнению с теми проблемами, что были у этого приюта!
Шенни была накормлена и умыта теплой водой, когда в дом с улицы ввалились ребятишки. Снег сыпался с их одежды, лопат, ботинок, и мгновенно превращался в лужи на полу.
– Ох и получим мы взбучки! – ворчал Кайл.
– Госпожа Ветердон пробиралась в свою лавку по сугробу! – сообщил мне Рил. – А эта госпожа та еще ведьма! Вот увидите, она скоро примчится к вам, выяснять, почему тропинка была не почищена до ее прихода, а потом побежит к господину Фрогелю!
– Пусть приходит, – усмехнулась я, начиная злиться. Чтобы какая-то соседка жаловалась на этих прелестных детей? Пусть радуется, что они вообще пришли снег чистить. Кстати, надо бы разобраться или с оплатой их труда, или с увольнением.
– Пойдемте в кабинет смотреть документы, – позвала меня Мэй и подхватила Шенни на руки. Девочка тут же прилипла к ней с улыбкой.
На счастье, я умела читать и писать. Знания эти мне привили не в монастыре, а в родном мире, и, слава богам, я их не растеряла. Более того, совсем чудесным оказалось то, что мой родной язык и язык Ассона совпадал. Магия ли, чудо? Не знаю. Когда-то я и в другие миры не верила, так что удивляться одинаковому языку не приходилось.
Мы с Нюркой оказались на вес золота в Дороне, населенном безграмотными людьми. К нам бегали отовсюду, чтобы мы помогли прочитать письмо или новости в газете. Мы не отказывались, а нам за это дарили то конфеты, то симпатичные безделушки. Матушка-настоятельница тоже знала грамоту, но не обучала девочек ни письму, ни счету. Говорила, что в будущем нам понадобятся только знания, как пеленать детей и угождать мужу.
Я уселась за массивный дубовый стол, заваленный папками с документами. Кабинет госпожи Миртеллы оказался единственным роскошным местом в доме – лепнина на потолке, тяжелые шторы на окнах, мраморный камин, добротная мебель с завитушками, вензеля на стенах. Стеллажи были заставлены книгами в качественных кожаных переплетах с золотым тиснением.
– Ты читать умеешь? – спросила я Мэй.
– Что вы! – девушка расстроено скривила губы. – Я думала, вы умеете…
– Умею. Я спросила из интереса. Нет, так нет.
– Вас в монастыре учили?
– Вроде того, – кивнула я. – Так, что мне нужно посмотреть в первую очередь?
– Для начала я вам вкратце расскажу, что у нас вообще за приют, – тихо сказала Мэй. Потом выглянула за дверь, убедилась, что нас не подслушивают, и заняла место на танкетке у окна. Шенни посадила рядом с собой. – Этот дом когда-то принадлежал мужу госпожи Миртеллы – лорду Войсу. Миртелла и Войс прожили вместе долгих двадцать лет, воспитывали дочь. Но случилось несчастье – лорд Войс рухнул в пропасть вместе с экипажем, когда возвращался с дочерью из путешествия. Госпожа Миртелла потеряла рассудок от горя. Вскоре после этого она пошла к главе города просить разрешение на открытие приюта. Ей его дали, но…
Девушка вздохнула, покачав головой.
– Госпожа Миртелла не хотела помогать беспризорным детям, она лишь искала счастья для себя. Ей хотелось залатать дыру в душе после смерти своего ребенка. Меня подбросили в этот приют сразу после рождения, и я стала понимать, что она мне не мама, только спустя несколько лет, когда здесь начали появляться и другие дети. После меня госпожа Миртелла привела в дом Рила и Кайла, а еще через год – Пирси. И уже после появления Пирси она как будто еще сильнее заболела. До нас ей дела не было, все время заботилась о новой воспитаннице, но как-то… слишком рьяно. Бедная Пирси пряталась в кладовой от нее очень часто. Ну а когда на порог зимней ночью принесли сверток с Шенни, девочка госпоже Миртелле уже была неинтересна. Она считала
