Разожги мой огонь (СИ) - Май Татьяна
— Я-то поцелую, но о пощаде не моли. Слышала, верно, что поцелуй хозяина вулкана как лава жжет.
Посмотрела на него, поняла, что не шутит.
— Не надо, — поспешила отказаться. — Я… я сама.
Сделала шажок ближе, привстала на носочки, чтоб дотянуться, обхватила лицо хозяина вулкана ладонями. Подушечками пальцев провела по колючей щетине. Кожа у него оказалась горячей, а может, это меня лихорадило. И пахло от хозяина вулкана по-особому, тепло: ароматным дымом, тлеющими углями и смолой. Вдохнула поглубже — запахи уж больно знакомыми казались. А через миг поняла — да ведь на Ночи Костров точно такие ароматы в воздухе витали! И так легко стало, будто прямо сейчас на празднике у Старшего Костра оказалась.
Чуть дрогнули губы при воспоминании. Кто бы мог сказать, что рядом с хозяином вулкана о чем хорошем вспомню. А он даже и не дернулся, лишь не сводил с меня взгляда черных непроницаемых глаз с красными искрами в глубине. Не сделал попытки хоть как-то помочь, словно нарочно в каменное изваяние обратился.
Смутить решил? Не выйдет.
Закрыла глаза и, навстречу качнувшись, прижалась губами к его устам, сухим и твердым. Впервые целовала того, кого первый раз вижу. И молила только об одном: чтоб кашель проклятый в самый неподходящий миг не вернулся да чтоб жениху поцелуй по нраву пришелся.
Но молила, выходит, зря. И мгновения не прошло, а хозяин вулкана обхватил мои запястья жаркими ладонями, отнял от лица, резко отвернул голову, прерывая поцелуй.
Открыла глаза, на него удивленно глянула. Неужто разозлила чем? Да только и поцелуем одарить толком не успела, всего-то лишь губами коснулась.
— Целуешь ты, невеста, так, будто в могиле я лежу, а не ты на ее краю стоишь, — зло бросил и, обойдя меня, зашагал к двери.
— А обряд когда? — растерянно спросила вслед.
— Что, не терпится супругой моей стать? — поинтересовался с горькой усмешкой, замирая на пороге.
— Опасаюсь, что не доживу, — не удержалась, чтоб не припомнить.
— Скажу, как время придет.
Понимала, что сейчас уйдет, и лихорадочно размышляла, о чем еще спросить. Только и додумалась:
— А имя-то хоть есть у тебя, хозяин?
— Редриком кличут, — бросил уходя.
— А меня…
— Знаю я твое имя, Лисса.
— Мелисса! — погрозила закрывшейся двери кулаком и так бы и осталась стоять посреди покоев, ежели б Огневик не появился, принеся с собой запах яблоневых поленьев.
— Чем хозяина прогневала, девица? — тут же спросил. — Давнехонько его таким не видал.
— Поди угадай, что у твоего хозяина на уме, — передернула плечами. Сама бы дорого дала, чтоб узнать.
— Теперь всю ночь внизу проведет, — охотно дух сообщил.
— Внизу?
Огневик отмахнулся.
— Пойдем. Покои твои покажу.
— Да неужто?
— Уж не думала ли, что с хозяином до обряда брачного в одной постели спать будешь? — хитро прищурился Огневик. Поманил огненной рукой, приказывая за собой идти.
— Даже и не мечтала, — кашлянув, отозвалась. Всем было ведомо, что супруга хозяина вулкана в его постели лишь одну-единственную ночь провести может.
Идти далеко и не пришлось — покои оказались напротив хозяйских. Ярко полыхал огонь в очаге, и полнилась комната запахом смолы. Его запахом.
С тоской обвела взглядом каменные стены, прикрытые вышитыми картинами. Какие закончены были, какие — только начаты, а иные на середине брошены.
— Работа невест хозяина, — пояснил Огневик. — Вышивали, пока… того-самого… — дух умолк, пока я кованое ложе с мягкой пуховой периной рассматривала. Снова заговорил, только когда створку двери по левую руку от камина распахнул: — А тут вот купальня. Плещись себе сколько угодно.
Глянула внутрь. Каменная ванна да камин. И больше ничего. Ни ведер, ни кадок. А так захотелось в горячей водице понежиться, озноб из тела прогнать.
— В чем воду подогреть можно?
Огневик довольно ладоши потер и засмеялся. Снова помстилось, будто поленья в очаге затрещали.
— Ничего греть не придется, девица. Повернешь туточки, — огненный палец на кованый цветок указал, — будет тебе горячая водица, покрутишь здесь — вот тебе холодная.
— Как же так? — протянула изумленно, хотя дала себе обет ничему не удивляться.
— Сам хозяин все придумал и обустроил, а потом силы вулкана в нужное русло направил, — гордо Огневик пояснил.
Прошлась по спаленке, отметила, что дерева здесь нет. Все убранство — столик с зеркалом, шкаф, кресло — кованное или из камня, но украшенное коваными вензелями. Оно и понятно — когда ж дерево с огнем дружны были. А вот постель застлана узорчатым покрывалом, прошитым золотой тесьмой, на окнах занавеси тяжелые с кистями золотыми, а ноги в богатом ковре утопают. Неужто побаловать хозяин вулкана решил перед смертью?..
Выглянула в окно, но луна лишь горные склоны освещала.
— Живет здесь еще кто?
— Я да хозяин. А теперь вот ты.
Вздохнула. Даже словом перемолвиться в последние дни не с кем будет. Хозяин вулкана общительным себя не показал. Да и о чем говорить с тем, кто жизни лишить собирается…
Дух меж тем у шкафа из темного, отполированного до блеска камня да расписанного золотым узором замер и створки распахнул.
— Платья туточки и все необходимое девице есть.
— От прежних невест осталось? — Взглядом равнодушно скользнула по ряду платьев, хотя в прошлой своей жизни наряжаться любила.
— Новое все! — погрозил Огневик пальцем. Вверх шустрые искры взметнулись. — Ты все ж таки невестой хозяину вулкана стала, а не мальчишке какому из своего селения.
Я только плечами пожала. Все одно — наряжаться здесь незачем. Разве только для обряда… Свадьба как-никак.
— Утром на кухню приходи — накормлю. Дорогу-то найдешь?
— Найду. Наверное… — протянула.
— А не найдешь, так голодной останешься, — «пообещал» Огневик. — Здесь мамок-нянек нет, чтоб за тобой ходить. Ладно уж, час поздний. Отдыхай, девица. Одна не броди, хозяин того не любит. А шум услышишь какой, того-самого, — не пугайся.
— Шум? — спросила, но Огневик уж за дверью скрылся.
Делать нечего — сняла плащ, склянку с микстурой на стол поставила. Перед сном надо выпить, чтоб спалось лучше. А сначала помыться бы — вся костром пропахла, да и озноб вернулся. Верно, после разговора с хозяином вулкана. При нем-то еще держалась.
В шкафу и рубаха ночная нашлась из мягкого полотна, обшитая кружевами тонкими, будто паутинка. Прижала к лицу, вдохнула. Не обманул Огневик — новая. И пахнет хорошо: теплым чем-то, будто под лучами Отца-Солнца лежала и напиталась ими.
Прошла в комнату, где ванна каменная стояла. От камина приятный жар шел. Покрутила кованые цветы. Из крана и впрямь горячая вода полилась. Расскажи кому в селении про такое диво — не поверят.
Когда ванна наполнилась, поспешно одежду скинула и устроилась в обжигающей воде. Даже дышать легче стало. Какие еще чудеса хозяин вулкана припас?..
Только подумала о том — подпрыгнула, да так резко, что вода на пол выплеснулась. И было отчего — стук из-под горы раздался, да столь громкий, что и мыслей своих не слышала.
Точь-в-точь такой в селение доносился четыре седьмицы назад. Говорили, время жребия близится, и хозяин так невесту себе призывает. Но вот же я, невеста его. А стук не смолкает. Или так хозяину поцелуй не по нраву пришелся? А ну как завтра возвратит жертву обратно и прикажет другую невесту, более умелую ему прислать да здоровую?..
Стук тише стал, в отрывистое перестукивание превратился.
Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…
Прислушивалась, но он не утихал. Полежала в горячей воде еще немного, а потом вылезла, вытерлась и ночную рубаху надела. Ткань мягкая, казалось, тело так и ласкает.
Плеснула воды в камин, чтоб огонь потушить, да только вот чудо: затрещал он и взвился вверх еще яростнее. Отпрянула, заслонив лицо ладонью. Ну и пусть его. Навряд ли пожар устрою.
Вернулась в комнату и скользнула в постель. Не могла свыкнуться с мыслью, что еще утром дома была, прощалась с родными стенами, а сейчас вот лежу на чужих простынях. И хоть свежие они, да все одно не мои.
