Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Гэлбрэйт Серина
Я перестала тереть кожу на границе манжет блузки и жакета и смерила «любовь» подозрительным взглядом. Вопрос, что же всё-таки произошло перед появлением меня, Варвары Зотовой, в этом теле, набирал актуальность.
– Фео? – встревожилась женщина и шагнула ко мне, посмотрела с беспокойством сначала на моё запястье, затем пытливо – мне в лицо. – Что случилось? Он перешёл грань дозволенного? Был груб с тобой?
– Ни в коем случае! – возмутился мужчина прежде, чем я нашлась с ответом. – Я бы никогда не причинил Феодоре вреда.
– Поэтому вы застряли в Глосе? – женщина обвела рукой скромное окружение. – Поэтому ты, соблазнивший мою сестру и вынудивший её сбежать с тобой, решился послать мне вестника?
Похоже, версия о Уикхеме и Лидии куда ближе к истине, чем хотелось бы.
– Адара Алишан, состояние Феодоры было таково, что я не стал рисковать её здоровьем даже во имя сохранения в тайне нашего местоположения, – процедил мужчина, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос и не употребить пару словечек покрепче.
– А прежде довёл её до такого состояния? – резко вопросила Алишан. – Сколько времени она провела в забытьи?
– Четвёртые сутки пошли, – неохотно ответил мужчина.
Ско-олько?! То есть бедняжка Феодора четыре дня провалялась в отключке с неизвестным исходом, пока этот новоиспечённый мистер Уикхем у кровати возлюбленной бдел да молитвы богам возносил? Я не врач, конечно, но тут и дилетанту в медицине ясно, что за это время произойти могло что угодно, не говоря уже о причинах, отправивших девушку в эту то ли кому, то ли не пойми что.
Судя по выражению лица Алишан, ход её мыслей был близок к моему.
– Пойдём со мной, Фео, – сухо обронила она и протянула ко мне руку.
– Нет, – не согласился «Уикхем». – Феодора останется со мной.
– Это не тебе решать, – отрезала Алишан.
– И не вам.
– Фео?
– Дора?
Два выжидающих, вопросительных взора скрестились на мне. Сразу стало неуютно, и вообще захотелось срочно найти предлог сбежать подальше от этих двоих, а лучше вернуться в нормальный мир.
– Дора, я люблю тебя, – выдал «Уикхем», проникновенно глядя мне в глаза. – Ничто не может разлучить нас, ты же знаешь…
– Твоя любовь едва не стоила Фео жизни.
– А чего ей будет стоить исполнение долга адары? Принудить её быть с теми, кто ей не мил, кого она даже знать не знает, и всё ради вашей…
Алишан покачала головой и сделала небрежный жест, словно отмахиваясь от собеседника, будто от докучливой мухи.
Из кареты вышел мужчина. Светловолосый, небритый и грозный, как большая белая акула, почуявшая кровь. В два широких шага преодолел расстояние, разделяющее экипаж и нашу живописную компанию, встал рядом с Алишан и с этаким обманчиво-ленивым прищуром посмотрел на «Уикхема». Возлюбленный Феодоры поперхнулся окончанием фразы и адресовал Алишан взгляд, исполненный наполовину возмущённой, наполовину растерянной обиды ребёнка, обнаружившего вдруг, что взрослые могут и поступают нечестно.
– Пойдём, Фео, – спокойно повторила Алишан. Шагнула ко мне, обняла за плечи.
Я покосилась на «Уикхема», но тот лишь опасливо присматривался к блондину и более не торопился взывать к моим чувствам. Спутника Алишан он очевидно знал, если не лично, то понаслышке точно, и поэтому на рожон благоразумно не лез.
Даже обидно, млин. Я тут, понимаешь… ну ладно, ладно, не я, Феодора… семью оставила и сбежала с ним в никуда, а он стоит, глазками своими красивыми хлопает и не пытается меня отбить. Вот и верь после этого мужикам, пусть бы и фэнтезийным!
Отвернувшись от незадачливого возлюбленного, я позволила увести себя и усадить в карету. Алишан устроилась рядом, её спутник последовал за нами и с вежливым оскалом, улыбку напоминающим весьма отдалённо, забрал у меня саквояж. Багаж Феодоры отправился в глубокий ящик под сиденьем, дверца закрылась сама собой. Блондин уселся напротив нас, и экипаж тронулся.
Глава 2
Глава 2
Салон кареты выглядел обыкновенно. Два мягких сиденья друг против друга, стены, сглаженные ввиду отсутствия ярко выраженных углов, обиты светлой коричневой тканью с золотистым узором, на окнах на дверцах алые бархатные шторы с бахромой и кружево белого тюля. В передней и задней частях экипажа, над головами сидящих, ещё по два узких окна наподобие смотровых, но без занавесок. По обеим сторонам над сидениями обнаружились широкие ременные петли, расположенные не слишком высоко, чтобы не пришлось тянуться. И ничего похожего на рычаги, руль, приборную панель, да хоть штурвал – в общем, на некий механизм управления этим чудом техники. Припомнилось, что при беглом осмотре экипажа мной не были замечены ни места для кучера и лакея, ни какой-либо намёк, что в него в принципе возможно запрячь лошадь. Тем не менее, карета ехала, мягко покачиваясь на неровностях местной дороги. Я даже отодвинула тюль со своей стороны, дабы убедиться, что экипаж действительно движется.
Магия, не иначе.
Потому как больше ничем самодвижущийся транспорт я объяснить не могла. И откуда-то же он появился, хотя горизонт был совершенно чист?
– Забудь о нём, Фео, он того не стоит, – Алишан расценила мой жест по своему. Протянула руку и задёрнула занавеску.
Не стоит так не стоит.
Я покосилась на тёмно-синюю юбку внезапно обретённой сестры, вернее, на ту её часть, что виднелась из-под края распахнувшихся пол плаща. А ведь она, юбка, не просто длинная. Моя немного выше щиколоток, а у Алишан она фактически в пол, такой только пыль на дорогах собирать. И широкая, в отличие от моего узкого карандаша.
Перевела взгляд на спутника Алишан. Высокие сапоги с отворотами, чёрные штаны, перевязь со шпагой, чёрная же, застёгнутая под горло куртка, пара перстней на пальцах. К началу двадцатого века эта одежда не отсылала от слова «совсем».
Странно.
Признаться, я уж нафантазировала грешным делом, как лихо определю приблизительную эпоху по одежде окружающих меня людей. Увы, пока крепло ощущение такое нехорошее, что это гардероб Феодоры явился из какого-то другого времени.
– По прибытию в Ридж я вызову целителя, дабы тебя осмотрели и подтвердили, что с тобой действительно всё хорошо… или указали на возможные недомогания и последствия случившегося. Признайся, Фео, он же попросту загнал тебя как лошадь, я права? Вообразил, поди, что с тобой он может беспрепятственно прыгать кузнечиком из домена в домен, и никто ваших следов вовек не отыщет…
– Алишан, – с неожиданной мягкостью вмешался мужчина, – думаю, пора.
– Да, прости, – Алишан прекратила распекать нерадивого ухажёра сестры, переплела и размяла пальцы обеих рук. Перебрала ими в воздухе, глубоко вдохнула, выдохнула и закрыла глаза.
На всякий случай я отодвинулась.
Несколько секунд ничего не происходило, карета ехала по-прежнему, а затем в салоне резко потемнело. Насторожившись, я снова выглянула в окно и увидела, как за стеклом клубится давешний туман.
Ох ты ж!
Желание отодвинуться уже от окна я успела перехватить и подавить, забившуюся внутри панику тоже. Подумаешь, туман ниоткуда появляется! Мы и не такие спецэффекты в кино видывали, нас простецкими фокусами не проймёшь…
Карета начала раскачиваться ощутимее, вспышки молний в тумане то озаряли салон, то погружали его в зловещий полумрак. Алишан сидела с закрытыми глазами, и пальцы её шевелились, словно она играла на невидимом пианино. Я судорожно вцепилась в край сиденья. Здесь определённо должны быть ремни безопасности!
Перехватила удивлённый взгляд мужчины. Он молча указал куда-то мне за спину.
А-а, так вот для чего тут эти петли!
Я охотно вцепилась в устаревшую версию ремня безопасности. Карету тряхнуло основательно, и только ремень удержал меня от короткого полёта на пол или в объятиях мужчины напротив. Вспышки перестали освещать салон, экипаж пошёл мягче, тряска прекратилась. За окном посветлело, где-то вдали возник шум. Постепенно он нарастал, подступал к карете со всех сторон, дробился на отдельные составляющие: скрипы, грохот, перезвон колокольчиков, голоса людей. Сдвинув пальцем кружевной край, я в который уже раз глянула в окно.
