Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Франциска Вудворт
– Да разве это усталость? Это в радость такие хлопоты! Но если ты не против, я тогда пойду на кухне с нашими посижу. Там все сегодня празднуют объявление о твоей свадьбе.
– Иди спокойно! Я вернусь и сразу лягу спать, – заверила Лисса и отправилась к брату.
Благо Сайман тоже устал за день. Даже обычной истории на ночь не потребовал. Просто поболтали немного. Помечтал, какого коня себе выберет, и быстро уснул, сжимая в руке деревянную лошадку.
Поцеловав братика, она вернулась к себе и застала гостей.
На кровати сидели сестры, а между ними стоял поднос, с которого они таскали еду.
– Откуда вы здесь?! – ахнула Элиссабет, не веря увиденному.
Даже хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это не сон. Раина, Серсея, Колетт. Сегодня действительно день потрясений! Впервые они собрались у нее в покоях вот так вместе.
– Ну наконец-то! – Раина соскочила с постели и радостно устремилась к младшей сестре. – А мы уже заждались!
Потрясенную девушку крепко обняли и утащили за собой на кровать.
– Мы пришли тебя поздравить. К сожалению, отец запрет на наше общение еще не снял, но сегодня в честь праздника нам удалось договориться с охраной и проскользнуть.
– Запрет на общение?! – немного заторможенно повторила Элиссабет, ничего не понимая.
– Ну да! Он бы рассвирепел, узнай, что мы тебя навещаем или пишем. Не думала же ты, что мы к тебе не приходим, потому что забыли?
К сожалению, именно так она и думала все это время, но старалась не обижаться, понимая, что во взрослой жизни им не до нее. И книги от сестер ей нянюшка приносила, передавая пожелания всего хорошего на словах. А ведь действительно, даже маленькой записки не было!
– А у тебя, как и всегда, полно вкусностей, – заметила Серсея, с аппетитом вгрызаясь в медовую булочку.
– Кто бы знал, как я тебе завидовала! – призналась Колетт, беря и себе одну.
– Ты завидовала мне?! – с неверием и в полнейшем шоке выдохнула Элиссабет.
Да и как, глядя на самую красивую из сестер, можно в такое поверить?! Ведь у Колетт идеальные черты лица, воспеваемые художниками на все королевства. Изящная, хрупкая фигура, белоснежная, сияющая кожа, которую сравнивают с тончайшим фарфором, длинные золотистые волосы. Обрамленные густыми ресницами карие глаза, в которых, как в темных омутах, утонул не один поклонник. Да в первый же свой бал она получила десяток предложений руки и сердца, и их все шлют и шлют!
– Мы все тебе завидовали, – подтвердила Раина, добивая Элиссабет.
– Мне?!
– Ты всегда делала, что хотела!
– Тебя не заставляли учиться и не поучали учителя!
– Тебя не муштровали ежедневно, добиваясь идеальных манер!
– От тебя не требовали следить за фигурой!
– Да! Это нас сажали на хлеб и воду за малейшую провинность, а ты объедалась сладостями!
– Ты не трепетала перед отцом на встречах с ним, когда ему отчитывались о наших успехах и промахах.
Сестры перечисляли наперебой, как давно наболевшее, а Элиссабет словно попала в другую реальность. Для нее в этот момент мир перевернулся с ног на голову! Да ее даже известие о помолвке с Владыкой драконов потрясло меньше, чем услышанное сейчас.
– Вы смеетесь надо мной?! – наконец выдавила она.
– Мы?! Ты самая счастливая из нас, – жуя с полным ртом, сказала Серсея. – Даже жениха себе отхватила – самого Владыку драконов!
– Пальцем не пошевелив, чтобы его добиться! – вклинилась Раина.
– И ему будет без разницы, какая у тебя фигура, какие манеры, насколько ты очаровательна и умна, – поддакнула Колетт.
– Он тебя увезет в свой дворец, осыплет золотом и драгоценностями, окружит вниманием и заботой, положит к твоим ногам весь мир, – с завистью добавила Серсея.
– И после всего ты еще смеешь прибедняться?
Сестры посмотрели на нее с укором, а Элиссабет растерялась. Она привыкла считать себя обделенной, а объектом зависти бывать еще не приходилось.
– Кто бы мог подумать, что ты заполучишь в мужья такого красавчика! – с завистью произнесла Колетт.
– Интересно, они приедут или прилетят? – задумчиво спросила Серсея.
– Элиссабет, тебе обязательно нужно выйти встречать будущего мужа. Увидишь его сразу во всей красе! – со смехом произнесла Раина, и сестры дружно рассмеялись, а их щеки заалели румянцем. Ведь после оборота в человека драконы предстают в первозданном виде, без клочка одежды.
Зандания хоть и не граничила с драконьими землями, но даже здесь ходили байки о том, как многие парни соблазняют наивных пастушек. Всего-то и надо раздеться и изобразить из себя дракона после оборота, невесть как залетевшего в эти края. А там наплести в уши девушке, что она единственная, и склонить к близости. Ведь всем известно, что драконы горячи и любвеобильны. А стоит встретить ту единственную, как вообще теряют голову, желая как можно скорее сделать своей.
– А посмотреть там есть на что. Владыке драконов хоть и больше ста лет, но это молодость для дракона.
– Лисса, не хмурься! Мы пойдем с тобой и, обещаю, будем глазеть только на его окружение, – дразнила ее Колетт. Конечно, вряд ли кто допустит, чтобы принцессы увидели мужчин в неподобающем виде. Но ведь не запрещено пофантазировать!
– Может, и мы приглянемся кому-нибудь, – мечтательно протянула Серсея.
– Тебе уже твоих поклонников мало? – поддела ее Раина.
– Поклонников много не бывает! – наставительно произнесла Колетт.
Вот так, смеясь и дразня друг друга, сестры еще немного поболтали и засобирались обратно, пока их не хватились. Клятвенно пообещали, что завтра обязательно еще придут и раздобудут для Элиссабет портрет Владыки.
Оставшись одна в тишине спальни, она немного посидела, улыбаясь, в темноте. Сегодня словно был ее второй день рождения. Визит сестер поддержал и заставил по-иному взглянуть на свою жизнь.
Впервые она засыпала в таком приподнятом настроении. Забылось неудачное знакомство с отцом, презрение в его глазах. Она больше не чувствовала себя ненужной и обделенной. Внутри поселилась уверенность, что теперь в ее жизни все будет хорошо. Будущий муж не даст никому в обиду, станет любить и заботиться. Все то, чего Лисса так жаждала и не получила от отца. Но это больше не ранило.
И сон приснился светлый. Она летит на драконе, внизу расстилаются горы и изумрудные долины, голубыми змеями извиваются реки. Ей радостно, душа поет от счастья и чувства легкости. Она словно птица, обретшая свободу. Дракон несет ее к новой жизни, которая обязательно будет счастливой и беззаботной. И она знает, что все вокруг – это ее новый дом. А потом видит вдалеке острые шпили сказочно прекрасного дворца Владыки драконов. Ветер приносит прохладу и доносит шум знаменитой тысячи водопадов, приглушающей сторонние звуки, – для спокойствия драконов, у которых очень острый слух.
Но чем ближе они подлетают к дворцу, тем тревожнее ей становится. Освежающий ветер становится колючим. Не радует красота вокруг, сердце бьется быстро-быстро, словно предупреждая о чем-то.
Дракон делает резкий вираж, заходя на посадку, и она не удерживается на нем, скользит по ставшей вдруг гладкой как лед чешуе, срывается кубарем, падает спиной вниз. Видит, как огромный дракон летит над ней, закрывая небо, а потом резкая боль в сердце, и последнее перед глазами – ее грудь пронзает острый шпиль замка…
Глава 3
– А-а-а!!!
Элиссабет в холодном поту резко села на постели. Рука метнулась к груди, где еще недавно ощущалась страшная боль. Слава богам, тело невредимо, лишь ночная рубашка чуть влажная после кошмара.
В спальню забежала испуганная нянюшка.
– Что случилось, хорошая моя?!
– Сон плохой.
– Что за предупреждение послала тебе пресветлая Родана? – спросила озабоченно Марита. Она верила, что посредством снов боги общаются со смертными, предостерегая их.
– Я летела на драконе. Вначале все было хорошо, но над замком Владыки я не удержалась и упала вниз. Грудь пронзил острый шпиль, – рассказала Лисса, не став таиться от нянюшки, с которой привыкла с младых ногтей делиться горестями и печалями.
Хотелось разделить с ней пережитый страх, чтобы успокоила и сказала, что это все ерунда, пустое. Как в детстве, когда Марита утешала или прогоняла плохие сны.
Но нянюшка помрачнела.
– Взлетишь ты высоко. Только разобьют тебе сердечко в чужом краю.
Сказала и сама испугалась, приложив ладонь к губам, словно стараясь поймать сорвавшиеся слова.
– Не слушай меня, дурную! Пустое это
